Многогранники - Способина Наталья "Ledi Fiona". Страница 27

Судя по звукам из-за двери, лекция закончилась, а потом началась следующая. Где-то там Крестовский истекал кровью и наверняка злилась Машка.

Ректор попросил его не отвлекать и принялся что-то выстукивать на ноутбуке, неспешно и сосредоточенно. Спустя час Димка спросил:

— Вы про меня не забыли?

Ректор отодвинул ноутбук, словно только и ждал этого вопроса.

— Нет, Дмитрий, не забыл. Ты свободен.

Димка сдержал нецензурное слово, вертевшееся на языке, и уточнил:

— А если бы я подал голос раньше, я бы и раньше ушел?

Ректор некоторое время на него смотрел, а потом покачал головой.

Димка вновь не стал комментировать так, как ему хотелось бы. Вместо этого сказал: «До свидания» — и направился к двери, решив, что учиться он сегодня, пожалуй, не будет.

На стоянке его ждала синяя «ауди», чему Димка почти не удивился, заподозрив, что ректор где-то там в процессе стучания по клавишам явно списался с Сергеем. Оставалось надеяться, что тот просто прислал Андрея, а сам занят делами на благо процветания их скромного бизнеса. Однако стоило ему приблизиться к машине, как передняя пассажирская дверь открылась, и Димка увидел Сергея, одетого в костюм, при галстуке. Точно, у него же какое-то совещание сегодня планировалось.

Сергей без слов распахнул заднюю дверь, и Димка безропотно плюхнулся на сиденье. Пока он был у ректора, успел придумать целую оправдательную речь, в частности отметить, что Крестовский упомянул о его родителях и у Димки предсказуемо не выдержали нервы. Обычно такое прокатывало. Но потом Димка понял, что не хочет врать. Дело было не в родителях. Дело было в Крестовском, в Машке, в Ляльке, в Сергее… Да вообще во всей той фигне, что творилась в его жизни. И он ничуть не жалел, что съездил Крестовскому по морде. Жалел только, что там была куча свидетелей и что Крестовский не ответил. Хотелось подраться уже нормально. Может быть, тогда его перестало бы так подбрасывать от мысли о бывшем друге и даже удалось бы поверить Машке, что той совсем не нравится весь такой из себя аккуратненький и правильный Крестовский, который даже с разбитой мордой выглядел так, будто вся кровь сейчас впитается и он вновь будет чистеньким и идеальным.

Как же бесила эта его идеальность!

Дядя сел рядом с ним, чему Димка удивился, потому что обычно Сергей ездил на переднем сиденье.

Некоторое время в машине стояла тишина. Только по радио негромко играла какая-то нудятина. Димка хотел попросить Андрея переключить, но молчание Сергея давило, и он в итоге не стал ничего говорить. Наконец Сергей сам подал голос:

— Дима, я надеюсь, ты понимаешь, что, когда наносишь кому-либо удар по лицу, ты должен быть готов к тому, что человек может получить травму. И эта травма может реально представлять опасность.

— Ты где рос вообще?! — вскинулся Димка. — Ты ни разу не дрался? Ты прямо весь из себя такой чистенький и правильный всегда был?

Он почувствовал, что повышает голос, и постарался успокоиться, потому что Андрей, хоть и возил их недосемью больше полугода, все же оставался чужим человеком.

— Нет, Дима. И я бил, и меня били. Вот только есть разница — уличная драка за дело или ударить так, чтобы тебе не дали сдачи, когда знаешь, что на сопернике повиснут сердобольные зрители.

— Ты на что намекаешь? — прищурился Димка.

— Да я не намекаю — я прямо говорю. Мне сообщили, что у мальчика травма носа, а у тебя ни царапины.

— Да просто Крестовский — трусливая овца, которая в жизни не даст сдачи!

— Ах, Крестовский! — Сергей откинулся затылком на подголовник и покачал головой, а потом повернулся к Димке: — А бить человека, который не ответит тебе по идейным соображениям, — вообще подло.

— Да какие идейные соображения?! — заорал Димка. — Андрей, останови, я выйду.

Андрей сделал вид, что не слышит.

— Ты никуда не выйдешь, — жестко произнес Сергей. — У меня через тридцать минут совещание. И ты едешь со мной в офис.

— Чего? Ты с дуба рухнул? Что мне там делать? Ты на меня посмотри!

— Посмотрю, Дим. Обязательно. И не только я.

Димка понял, что спорить бесполезно, и, достав из кармана темные очки, нацепил их на нос. Плевать. Пусть везут куда хотят. И пусть ржут, если им так нравится.

Перед входом в бизнес-центр, где совместное детище его отца и дяди Лёвы занимало несколько этажей, Димка неожиданно оробел.

После исчезновения папы он бывал здесь несколько раз. Оформлял какие-то документы, доверенности. Однажды, уже после совершеннолетия, участвовал в заседании совета директоров. Клоунада на самом деле. Его присутствие требовалось по протоколу. Дяди Лёвы тогда не было в Москве, и они с Сергеем и еще какими-то двумя чуваками выслушивали отчеты и с умным видом смотрели на графики. Во всяком случае, у Сергея вид был вправду умный. Насчет себя Димка не стал бы утверждать.

Полина Викторовна, высокая, невероятно худая женщина без возраста, с пучком рыжих волос на макушке, при виде Димки расцвела улыбкой:

— Дмитрий Алексеевич. И вы к нам?

Она была личным помощником отца, и Димка с детства всегда ее немного побаивался, потому что она напоминала ему Снежную Королеву. И солнечный цвет ее волос положение не спасал.

— Добрый день, — отозвался Димка и, стянув очки, засунул их в карман толстовки.

Оглянувшись в поисках Сергея, он понял, что тот его бросил.

— А Сергей Евгеньевич где? — пересохшими вдруг губами уточнил Димка.

— Сейчас вернется. — Королева подмигнула и, подойдя к Димке, вытащила очки из его кармана. — Это полежит у меня в верхнем ящике. Перед уходом заберете.

Она в мгновение ока расправила капюшон Димкиной толстовки, скептически посмотрела на взрыв на его голове, но, к счастью, причесывать не стала.

— Кофе? Чаю?

— Нет, спасибо, — откликнулся Димка. — Мне бы Сергея.

Если дядя хотел показать Димке, насколько тот жалкое и ничтожное существо, то лучшего способа было не придумать. Отец поступил в универ сам, без родительских денег, потому что тех попросту не было. В универе он подружился с дядей Лёвой, и они организовали свое дело. Димка подозревал, что средствами вкладывалась семья Крестовских. Они же владели и большей частью бизнеса. Отец же вкладывал мозги и трудолюбие. И мама, тоже учившаяся с ними, во всем ему помогала.

Димка посмотрел в окно приемной и подумал, что у отца были мизерные шансы получить хорошее образование и чего-то достичь в жизни, зато у него была мечта, к которой он шел. И вот из офиса компании, у истоков которой он стоял, видно пол-Москвы, а по миру рассыпаны ее филиалы.

Лет пять назад отец признался Димке, что в студенческие годы он пообещал себе, что у Ани и их будущих детей всегда будут мандарины, в любое время года. А когда Димка рассмеялся, отец пояснил, что сам мог есть мандарины только на Новый год. И их всегда давали по счету.

У Димки была аллергия на цитрусовые. Вероятно, как побочный эффект от этого обещания отца.

— Полина Викторовна, — услышал он голос дяди и обернулся, — а папка точно эта? Я там сметы последней не вижу. Ее Настя должна была…

— Сергей Евгеньевич, — голос Снежной Королевы был безмятежен, — вдох — выдох. Папка точно эта. Смета — третий файл сверху.

Сергей послушно вдохнул, выдохнул и открыл папку в указанном месте, а потом взъерошил волосы и что-то пробубнил себе под нос, словно повторял урок.

— Лев Константинович сообщил, что успеет, — ободряюще произнесла Снежная Королева.

— Правда? — Сергей выдохнул с таким облегчением, что она улыбнулась.

— У нас есть семь минут. Я могу предложить вам кофе.

— С цианистым калием, пожалуйста, — пробормотал Сергей, вглядываясь в документы.

— Калий закончился, но я что-нибудь придумаю, — спокойно ответила Снежная Королева. — Дмитрий Алексеевич, а вам?

— Мне без калия. И можно не срочно.

— Договорились.

Сергей посмотрел на Димку и своим привычным голосом распорядился:

— Побудешь здесь до окончания совещания.

Димка видел, как сильно Сергей волнуется, поэтому не стал выпендриваться и молча кивнул.