Поэт - Коннелли Майкл. Страница 102

— Да, звонки действительно есть в счете. А вы уверены, что не...

— В какое время они сделаны? Видите ли, это и есть проблема. Я не занимаюсь бизнесом после полуночи.

Она продиктовала время звонков. В Квонтико — начиная с 00.37, потом звонок Уоррену в 00.41, и последний, в сеть «ЛДДВ», зафиксирован в 00.56. Записав, я посмотрел на цифры.

— Так вы уверены, что не звонили?

— Что?

— Я спросила, уверены ли вы, что не совершали звонков?

— Да, разумеется.

— Возможно, в вашем номере находился кто-то еще?

«В этом вся проблема», — подумал я и быстро ответил:

— Э-э-э... нет. Не могли бы вы просто уточнить все данные еще раз, и проверьте, пожалуйста, не произошло ли сбоя в компьютере. Я все оплачу. Спасибо заранее.

Повесив трубку, я взглянул в свои записи. Время совпало. Рейчел находилась у меня в номере до полуночи, вряд ли позже. На другое утро сообщила, что, выйдя в коридор, сразу наткнулась на Торсона. Может, солгала? Может, не только наткнулась... Неужели они пошли в его номер?

Теперь, когда Торсон мертв, существовал лишь один способ проверить это предположение, не спрашивая Рейчел. Сняв трубку, я набрал номер офиса ФБР, расположенного в правительственном здании.

Выполняя четкое указание Бэкуса фильтровать звонки представителей прессы, дежурный ни за что не хотел соединять меня со специальным агентом. Пришлось сказать ему, что звонит тот, кто убил Поэта, и что дело срочное.

В конце концов меня переключили. Трубку взял Бэкус.

— Джек, в чем проблема?

— Боб, слушай, это серьезно. Ты один?

— Джек, что за...

— Только ответь на вопрос! Извини, я вовсе не хотел повышать голос. Но только что мне... Послушай, ты там один или нет?

В голосе Бэкуса зазвучали сомнение и даже скепсис:

— Да. Дальше что?

— Мы как-то рассуждали о доверии, в смысле наших с тобой отношений. Я доверял тебе, а ты доверял мне. Боб, прошу, поверь мне еще раз, выслушай то, что я сейчас скажу, и не перебивай. Ответь на один вопрос, а позже я все объясню. О'кей?

— Джек, я сильно занят. Не пони...

— Пять минут, Боб. И все. Это важно.

— Что за вопрос?

— Что случилось с вещами Торсона? С одеждой и тем, что он оставил в номере? Кто забрал вещи после его смерти?

— Вчера вечером я собрал вещи. Кому какое дело до собственности Торсона?

— Боб, извини, это не для статьи. Это нужно и мне и тебе. Два вопроса: во-первых, не было ли среди вещей счетов из отеля в Фениксе?

— Из Феникса? Нет, и они никак не могли там оказаться. Бегло мы проверили счета на месте, а потом их отослали мне в Квонтико. Что ты еще выдумал, Джек?

Первый фрагмент встал на место. Если Торсон не сохранил счетов, то, по всей вероятности, он их и не брал. Тут я опять подумал о Рейчел. Просто не мог удержаться. В ту ночь в голливудском отеле она первой вошла в душ. Потом настала моя очередь.

Перед глазами возникла картина: Рейчел достает ключ от номера из моего кармана, спускается по лестнице и быстро роется в вещах. Возможно, никакого обыска не было, она узнала о счетах заранее, не важно как. Например, позвонила в отель, в Феникс, и они все рассказали.

— Еще один вопрос, — сказал я, игнорируя реплику Бэкуса. — Среди вещей Торсона были презервативы?

— Знаешь, я не имею понятия, что у тебя за отклонения, но продолжать этот разговор больше не намерен. Сейчас повешу трубку, и, Джек, я не хочу, чтобы...

— Минуту! Что еще за отклонения? Я пытаюсь пролить свет на то, что упустили твои же люди. Ты говорил с Клирмонтаном? Знаешь о компьютере? О сети «ЛДДВ»?

— Да, он примерно обрисовал суть. Какая связь между компьютером и коробочкой презервативов?

Вдруг я отметил слишком резкую реакцию Бэкуса на вопрос о презервативах. И потом, я ни слова не сказал о коробочке.

— Тебе известно о звонке на телефон сети «ЛДДВ», совершенном в Фениксе из номера Торсона в ночь с воскресенья на понедельник?

— Абсурдное предположение. Откуда тебе знать про такие вещи?

— Дело в том, что клерк перепутал и, выписывая меня из отеля, принял за агента ФБР. Помнишь съемочную группу около похоронной конторы в Фениксе? Они также ошиблись. Клерк передал мне телефонные счета, чтобы я отдал их вам. Он посчитал, это быстрее, чем по почте.

Наступила долгая пауза.

— Ты сказал, что похитил наши счета?

— Я сказал только то, что сказал. Их передали в мои руки. В счете Торсона значился звонок Уоррену и звонок в «ЛДДВ». Забавно. Твои люди до сих пор не знали об этой сети.

— Мне придется послать агента и доставить счета сюда.

— Не стоит беспокойства. Их у меня нет. Бумаги украли в Голливуде из номера отеля. Похоже, у тебя в курятнике завелась лисица.

— Ты это о чем?

— Расскажи, что ты знаешь о коробочке с презервативами, а я расскажу, о чем это.

Бэкус тяжело вздохнул на том конце провода, нехотя уступая моему давлению.

— Ладно, в вещах была коробочка с презервативами. Кстати, нераспечатанная. И что сие означает?

— Где сейчас презервативы?

— В опечатанной коробке, вместе с остальными предметами. Завтра утром его тело и вещи отправят в Виргинию.

— Где находится эта опечатанная коробка?

— У меня.

— Прошу, Боб, вскрой коробку. Посмотри, нет ли на презервативах этикетки с ценой. Нужно узнать, где они куплены.

Послышался звук разрываемой упаковки. В памяти возникла картина: Торсон идет по коридору, и у него что-то в руках.

— Могу ответить хоть сейчас, — сказал Бэкус. — Они в пакете из аптечного киоска.

Сердце екнуло, и одновременно я услышал, как Бэкус открыл пакет.

— Да, вот они. «Медикаменты Скоттсдейл». Открыты двадцать четыре часа в сутки. В упаковке двенадцать презервативов, цена — девять девяносто пять. Джек, может, подсказать тебе бренд?

В голосе Бэкуса слышался сарказм, но я не обратил внимания. Насчет бренда есть одна идея, хотя о ней я подумаю позже.

— Чек остался?

— Сейчас прочитаю.

— Что с датой и временем продажи? Обычно компьютерные кассы это пробивают.

Молчание. Такое долгое, что хотелось закричать.

— Воскресенье, ноль сорок пять.

Я закрыл глаза. Пока Торсон покупал презервативы, из которых не успел использовать ни одного, кто-то звонил по телефону из его комнаты.

— Хорошо, Джек, и что это значит?

— Значит, все ложь.

Открыв глаза, я положил трубку. Моя рука сделала это сама, словно чужая.

Бледшоу все еще находился в своем офисе и снял трубку после первого гудка.

— Дан, это опять Джек.

— Что случилось, Джек Мак?

— Помнишь, ты сказал, что должен мне пиво? Думаю, от тебя понадобится что-то другое.

— Как скажешь.

Я рассказал, что мне нужно. Дан согласился. Не раздумывая ни секунды, хотя помощь была нужна немедленно. Результата он гарантировать не мог и все-таки обещал связаться со мной в любом случае.

Я все время думал о первом звонке из комнаты Торсона. Звонили на телефон центра в Квонтико. Набирая номер с борта самолета, я не видел в самом факте звонка ничего примечательного. Теперь же все переменилось. Зачем кому-то звонить в середине ночи на телефон, зарезервированный для общественных связей?

Я уже знал ответ: она не хотела набирать прямой номер, обнаружив, что знает о его существовании. Вместо этого программа отправки факсов набрала другой, известный всем телефон, и едва оператор центра услышал знакомый тональный сигнал, звонок переключили на одну из свободных линий.

Я запомнил эту комбинацию на воскресном совещании, когда Торсон подробно рассказал, как в Квонтико получили факс от Поэта. Тогда он и описал весь процесс в деталях.

Дежурный оператор центра в Квонтико переключил меня на офис службы изучения поведения без лишних слов, едва услышав, что нужен агент Бред Хазелтон. Его аппарат отозвался тремя гудками, и я засомневался, не слишком ли поздно звоню. Бреда могло и не оказаться в офисе. Наконец трубку сняли.