Теснина - Коннелли Майкл. Страница 67

К этому Рейчел не была готова. Босх уже вцепился в провод, но его веса, веса Бэкуса, а плюс к тому еще и течения Рейчел не выдержала. Она выпустила другой конец провода, и он исчез под водой.

– Сейчас будут! Будут сейчас!

Рейчел оглянулась на мужчину под зонтом:

– Слишком поздно. Он утонул.

Я ослаб, но Бэкус еще слабее. Я почувствовал, что сейчас в нем не было той силы, что раньше, когда мы столкнулись на мосту. Тогда он подкрался исподтишка и обрушился на меня всем своим весом. А сейчас цепляется, как утопающий за соломинку.

Нас несло по течению, затягивая вниз. Я попытался открыть глаза, но ничего не увидел – только черная вода. Я прижал Поэта к цементному дну канала, обхватил сзади, захлестнул провод, который все еще сжимал, на его шее и принялся натягивать. Наконец он выпустил меня и схватился за шею. Легкие готовы были разорваться – не хватало воздуха. Я оттолкнул Бэкуса и попытался всплыть на поверхность. Он успел ухватить меня за лодыжку, но мне хватило сил лягнуть его и освободиться.

В последние мгновения Бэкусу явился отец. Он давно умер, лишь пепел от него остался, но сейчас ожил. Взгляд у него был тяжелый и немигающий – такой, какой навсегда запомнился Бэкусу. Одну руку он держал за спиной, словно что-то прятал. Другой махал сыну. Звал домой.

Бэкус улыбнулся, затем расхохотался. В рот и легкие хлынула вода. Но он не испугался. Напротив, обрадовался. Он знал, что ему суждено возродиться. Он вернется. Он знал, что зло непобедимо. Оно просто меняет местопребывание и выжидает.

Я вынырнул, жадно вдохнул и завертелся в воде, выискивая Бэкуса. Но он так и не показался. Я избавился от него, но не от воды. Я совершенно обессилел. В руках ощущалась такая тяжесть, что я был едва способен шевелить ими. Я снова вспомнил мальчишку-утопленника. Как, должно быть, ему было страшно – совсем одному, а безжалостные когти впивались в его тело.

Впереди поток вырывался из канала и несся в главное русло. Я был в пятидесяти футах от этого места и отлично знал, что там река шире и мельче и стремительнее. Но с другой стороны, бетонные стены там скошены, и, если найти точку опоры, можно выбраться.

Надо попробовать как можно ближе переместиться к стене, только чтобы не слишком сильно ударило. Но тут мне повезло. Впереди, в сотне ярдов от меня, плыло дерево, которое я увидел еще из окна дома Таррентайна. Наверное, зацепилось за что-то по дороге, а теперь вот в самый нужный момент явилось, как внезапное спасение.

Я из последних сил заработал руками и ногами. Впереди – плот, или лодка, как ни назови. На ней, если понадобится, до самого Тихого океана можно плыть.

Река куда-то исчезла. Улицы, которыми ехала Рейчел, уводили все дальше от нее, и в какой-то момент она пропала окончательно. Найти обратный путь не удавалось. В машине был спутниковый маячок, но как с ним обращаться, Рейчел не знала, да и отыщешь ли спутник в такую погоду? Она с досадой хлопнула ладонью по рулю. Ощущение такое, будто она предает Гарри, и если он утонет, виновата будет она.

В этот момент до Рейчел донесся шум лопастей вертолета. Летел он стремительно, на низкой высоте. Рейчел наклонилась к стеклу, но ничего не разглядела. Она остановила машину, вышла под дождь и принялась вышагивать по улице. Шум слышался, а вот самого вертолета не было видно.

Наверняка это спасатели! Кто еще поднимется в воздух в такую погоду? Звук немного изменился, и Рейчел бросилась в машину. На первом же перекрестке она свернула направо и поехала на звук. Чтобы лучше слышать, даже стекло опустила, не обращая внимания на дождь, заливающий салон.

Вскоре она увидела его. Вертолет кружил впереди и правее ее. Она продолжала движение и, доехав до бульвара, еще раз повернула направо. Выяснилось, что в небе целых два вертолета! Один – совсем низко, другой повыше. Оба красного цвета, с белыми буквами на фюзеляже. И буквы – не аббревиатуры какой-нибудь радиостанции или телевизионного канала. Написано четко – ФОЛА: Федеральный округ Лос-Анджелес.

Впереди был мост. Рейчел видела, как люди выходят из машин под дождь, дружно устремляются к перилам и смотрят куда-то вниз.

Она подъехала поближе и последовала общему примеру. Как раз вовремя – спасательная операция только что началась. Босха поднимали на желтом страховочном тросе с дерева, застрявшего на мели, в месте, где река достигает пятидесяти ярдов в ширину.

Покачиваясь на тросе, Босх глядел вниз, на бушующий поток. Вот невидимая преграда, о которую споткнулось дерево, исчезла, и оно, кувыркаясь, подпрыгивая и набирая скорость, поплыло дальше. Ветви его ударялись о мостовые опоры и с треском отламывались от ствола.

Рейчел смотрела, как спасатели втаскивают Босха в вертолет. Она выдохнула, только когда он благополучно растворился в стальном брюхе и машина, развернувшись, полетела прочь. И как раз в этот момент иные из зрителей на мосту вдруг дружно закричали, указывая вниз. Рейчел посмотрела туда же и поняла, в чем дело. В воде появился еще один человек. Но его спасать было поздно. Обмякшее, с раскинутыми руками, тело плыло вниз лицом. Вокруг шеи и торса были обмотаны красные и черные провода. Наголо обритый череп походил на мяч, потерянный мальчишкой и подпрыгивающий сейчас в воде.

Со второго вертолета наблюдали за трупом, выжидая, пока он, вслед за деревом, не зацепится за что-нибудь. Тогда можно будет без особого риска его поднять. Сейчас торопиться некуда.

Там, где течение было особенно бурным, тело перевернулось, и за мгновение до того, как оно исчезло под опорами, Рейчел увидела лицо Бэкуса. Глаза его были распахнуты, и, хоть их скрывал плотный слой воды, казалось, он глядит на нее в упор.

Много лет назад, во время войны во Вьетнаме, меня ранило в тоннеле. Товарищи вытащили меня и посадили на вертолет, который доставил меня в лагерь. Мне вспомнилось это сейчас, когда такой же вертолет уносил меня подальше от места, где я чуть не погиб. Как и тогда, я испытывал такую радость, которая заставляла забыть о ране, а уж об усталости и подавно. Дежа-вю, как говорится. Все получилось. Я уцелел. Мне больше ничто не угрожает. Я улыбнулся спасателю в защитном шлеме, закутывавшему меня в одеяло.

– Сейчас в госпиталь вас доставим! – рявкнул он, перекрикивая грохот вертолета и дождя. – Десять минут, и мы на месте.

Он похлопал меня по плечу, я слабо улыбнулся в ответ, заметив попутно, что пальцы у меня наполовину посинели, наполовину побелели и что дрожу я, пожалуй, не только от холода.

– Жаль, что товарища вашего спасти не удалось, – прокричал спасатель.

Он посмотрел сквозь нижнюю стеклянную часть двери, которую только что закрыл. Я перевел взгляд в том же направлении. Внизу медленно покачивалось тело Бэкуса. Глаза у него были открыты.

– А вот мне совсем не жаль, – прошептал я.

Я откинулся на спинку специально для меня поставленного кресла, прикрыл глаза и кивнул своему напарнику Терри Маккалебу, улыбавшемуся мне с кормы своей яхты.

43

Через пару дней небо прояснилось, и город начал постепенно приходить в себя после урагана. В Малибу и Топанге случились оползни. Прибрежное шоссе на неопределенное время сузилось на две полосы. Улицы в нижней части Голливудских холмов оказались под водой. Один дом на Фэйрхолм-драйв просто смыло потоком, и стареющая кинозвезда осталась без крыши над головой. Ураган унес две жизни. Погибли двое – гольфист-энтузиаст, которому непременно понадобилось пройти несколько лишних лунок в паузах между порывами ветра и которого убило молнией, попавшей в клюшку, и Роберт Бэкус – беглый серийный убийца. «Поэт мертв!» – гласили заголовки в газетах и новостные программы телевидения. Тело Бэкуса извлекли из реки у дамбы Сепульведа. Причина смерти – утопление.

Волнение на море тоже прошло, и утром я сел на паром, доставивший меня в Каталину, к Грасиэле Маккалеб. На пристани я взял напрокат электромобиль и уже через несколько минут звонил в дом. Открыли мне сразу, и я оказался в кругу семьи: мама и дети, Рэймонд, приемный сын, и Чело, девочка, о которой так часто рассказывал мне Терри. При одном ее виде я сразу заскучал по собственной дочери. Тревожно заныло сердце: ведь скоро мне снова придется рисковать жизнью.