Между нами никаких секретов - С. Робин. Страница 20

Наверное Скарлетт никогда не сможет привыкнуть к его внезапным перепадам настроения. Но и она сейчас находилась не в своём привычном настроении, и на этот раз не позволила поддаться эмоциям.

— Нет, сейчас у меня с собою их нет. Но думаю, получив эту сумму в ближайшее время, я не использую для оплаты ужина, — сказала она вызывающе. Скарлетт тоже резко встала, а в следующую секунду пошатнулась из-за головокружения, которое, возможно, почувствовала из-за вина, или своего обезумевшего сердца.

Матиас инстинктивно её подхватил, опасаясь, что Скарлетт может упасть. Затем обнял её лицо ладонями и решительно посмотрел ей в глаза:

— Я знаю, о чём ты думаешь. В итоге все женщины думают об этом, и, очевидно, ты не исключение. Ты провела месяцы, наблюдая, как женщины входят и выходят из этого проклятого лифта, и создала свою фантазию, не так ли? Но, правда, в другом. Эти женщины, Скарлетт, платят пятьсот долларов в час за ложь, и ты хорошо это знаешь. Некоторые ищут только опьянение от чего-то трансгрессивного, другие придумывают любовную романтику, но, в конце концов, их всех только трахают и всё, понимаешь? Неважно, насколько они красивы, как молоды, какие нежные. Я никогда не увлекался ими, никогда. Для меня это просто работа. Это необходимые мне деньги. Это тела, которые использую я, и которые используют меня. Ты этого хочешь в свой первый раз? Не будет иметь значение, кто тобой насладится? Потому что для меня ты станешь лишь купюрами в несколько сотен и ничем более. Поверь мне, большего значения не будет…

У Скарлетт заблестели глаза, цвет лица стал пурпурно-красный, а голос зазвучал неуверенно.

— Это не правда. Ты не серьезно. Мы на самом деле не два незнакомца. Ты что-то ко мне испытываешь. Я чувствую это каждый раз, когда ты меня касаешься или смотришь так, будто хочешь съесть заживо.

Матиас очень близко к ней приблизился, их губы почти соприкоснулись:

— И чем бы ты отличалась от других? Потому что мы немного поболтали? Потому что мы обмениваемся вежливыми приветствиями при входе в отель? Не смеши меня, Скарлетт, ты ничего для меня не значишь. Так или иначе, ты станешь просто именем в моём ежедневнике среди сотен других.

Скарлетт не колебалась:

— Я уже сказала, что не верю тебе. Даже если и не могу понять, почему ты продолжаешь утверждать обратное, я тебе не верю. Я знаю, что видела сегодня вечером. У меня дома. Той ночью в отеле. То, что я читаю в твоих глазах и слышу в твоём голосе. Знаю, что я чувствовала, и ты тоже это знаешь. Именно по этой причине ты пришёл извиниться ко мне домой и держишь меня на расстоянии. Ты меня боишься, потому что я не такая, как все.

Матиас надменно рассмеялся ей в лицо и потянулся налить себе ещё один бокал вина. Медленно его потягивая он заговорил вновь.

— Говоришь, знаешь, что ты видела? Хорошо. Тогда давай поговорим о том, чего ты не видела, что произошло сразу после того, как ты, со всех ног, убежала из коридора, хочешь? Я закрыл дверь, мой член стал твёрдый, и я вновь трахнул красавицу, которая была со мной. Стоя. Напротив. Грёбанной. Раковины. Я был внутри неё до того, как коснулся первого этажа лифт, в который ты вскочила. Вот что случилось тем вечером. Если бы ты задержалась ещё на несколько мгновений, то не ощутила бы только дрожь своего возбуждения, а услышала бы также и крики удовольствия другой женщины.

Скарлетт схватила сумку и направилась к лестнице, ведущей к выходу из ресторана, но, прежде чем спуститься вниз, она повернулась и посмотрела Матиасу в глаза:

— Спорю, ты думал обо мне пока трахал её. Именно из-за меня твой член был таким твёрдым. Бьюсь об заклад, ты представлял моё тело напротив той раковины, потому что ты желал именно меня. Ты хочешь меня, как минимум столько, сколько я желаю тебя, Матиас.

Слушая, как эти наглые и правдивые слова вылетают из невинного и неопытного рта Скарлетт у Матиаса расширились глаза, и он не нашёлся что ответить.

Его молчание вызвало на губах девушки довольную улыбку:

— Спокойной ночи, Матиас. Спасибо за приятный ужин. Увидимся завтра.

ГЛАВА 6

Матиас не мог объяснить, как произошло, что неожиданный и приятный ужин они закончили горячим спором. В особенности не получалось найти объяснение своему сильному возбуждению от всего этого. После того как Скарлетт ушла с ухмылкой на губах, Матиас минут пять оставался неподвижным. Вернувшись домой он только и думал о её словах. Он не мог даже предположить, что Скарлетт хватит мужества так себя раскрыть. Она продолжала его удивлять, что было редкостью со стороны женщин. Он прошёл в спальню и разделся в тишине. В мыслях продолжали крутиться красочные картинки воспоминаний прошедшего вечера. Матиас осознал, что Скарлетт стала первым человеком с кем он откровенно говорил о своём прошлом. Даже он сам не заметил, как такое случилось. В отношении любопытных клиенток, желающих узнать о нём побольше, мужчина придерживался правила: чтобы не запутаться всегда рассказывал одну и туже придуманную историю. Единственная правдивая информация касалась образования, поскольку он понимал, как сильно она понравится большинству из них. Рассказывал, что семья живёт очень далеко. Родители в Европе, и они видятся редко. Никто из клиенток не знал о дочери или том, что Матиас был женат. Он создал себе образ интеллигентного гедониста, обожающего секс, деньги и женщин. Со Скарлетт правда выплыла естественным образом, без усилий или страданий. Ему безумно понравилась возможность рассказать о себе так: без цензуры, чувствуя себя свободным, снова стать на один раз самим собой. Он лёг на кровать и закрыл глаза.

— Проклятье, — прошептал Мати. Скарлетт ему нравилась. Нравилась очень сильно и это пугало.

Он повернулся на бок и совершенно безрезультатно попытался заснуть.

Последующие дни превратились для него в кошмар. Матиас молил Бога, чтобы Скарлетт отсутствовала, когда он входил в отель, и если его молитвы были услышаны, то испытывал в сердце щемящую пустоту. Напротив, когда видел её за стойкой, он заставлял себя обращаться к коллеге Скарлетт. Когда не мог не обратиться к ней, Матиас говорил очень кратко и насколько возможно нейтрально, а возвращаясь домой в машине, заставлял себя концентрироваться и не изменять маршрут, чтобы не оказаться перед её дверью. С маниакальной одержимостью он проверял записи своих встреч в страхе увидеть её имя, но когда не находил, испытывал невыносимое разочарование. В то же время уменьшилось количество сновидений, где появлялась Грейс, и увеличились те, где главную роль воплощала Скарлетт; они также провоцировали резкое и взволнованное пробуждение, но по другой причине.

Типичным сценарием был ужин в ресторане. Милая беседа быстро превращалась в спор, потом в ссору, которая перетекала в страстное противостояние, неумолимо заканчивающееся горячей связью на сервированном столе. Или напротив стены. Или напротив огромного окна, у которого они ужинали. В этих снах он представлял, что ласкает и целует каждый сантиметр её белой кожи. Матиасу виделось, что он проникает в неё с отчаянием, совершенно не в силах утолить желание обоих. Ему снилось невинное лицо Скарлетт, которое искажалось от удовольствия и оцепенения. Ему мерещилось, как погружается внутрь неё так глубоко, что способен потеряться, а потом просыпался с измазанными боксерами, точно так же, как в шестнадцать лет в рассвет своей гормональной бури.

Матиас должен был бы испытывать счастье, что больше нет ужасных кошмаров, преследующих его годами, но вместо этого чувствовал себя виноватым. Он испытывал вину за каждый чёртов сон, за каждую женщину, с кем ложился в постель, и в чьих лицах виделась Скарлетт. За каждый раз, когда уступал желанию мастурбировать, думая о ней. Мати пытался понять, что в этой девушке так неистово его притягивает, что прячется за сексуальным влечением к ней, таким сильным, по сравнению с которым блекло даже испытываемое раньше к Грейс. Это не могла быть любовь: он едва знал Скарлетт, — не было ни времени, ни способа узнать друг друга поближе. Это не могло стать и простым увлечением, даже для него необходимо определённое количество встреч. И сексуальным влечением тоже не могло стать: бесспорно, Скарлетт красива, но в жизни Матиаса встречались десятки красавиц. Она не была даже необычайно соблазнительной девушкой: что ему говорила, как на него смотрела, и желание, которое он в ней ощущал, не выглядели подстроенными, её неопытность мешала использовать трюки ремесла, которые Матиас знал в совершенстве. Как бы мужчина ни рассуждал, он не мог понять реальных причин своей одержимости, и единственный способ, который он продолжал считать эффективным — это отрицать с ней связь. Скарлетт напротив, решила не упускать шанс и старалась использовать любую возможность для встречи с Матиасом. Она была абсолютно уверена, что не обманывалась во время ужина: с первых минут Матиас смотрел на неё глазами, наполненными желанием. И хотя мужчина был опытным профессионалом в искусстве соблазнения, она была уверена — это влечение он не имитировал.