Между нами никаких секретов - С. Робин. Страница 35

* * *

— Ты поступила как дура, Скарлетт! — ругала сама себя, кашляя, и уткнувшись лицом в унитаз, когда её стошнило в третий раз за утро.

Так дерьмово Скарлетт чувствовала себя в течение нескольких недель, пока не обратилась к врачу, опасаясь какого-нибудь экзотического вируса, который могла подхватить от кого-то из постояльцев в стенах St. Regis. Ответ, который она получила, навсегда изменил её жизнь. Она ждала ребёнка.

Скарлетт по началу не поверила. «Это невозможно», — сказала себе. Она принимала противозачаточные с маниакальной точностью и строгостью. Но потом Скарлетт вспомнила тот вечер. Какая возбужденная она вернулась домой после встречи с Матиасом на вечеринке, занятие с ним любовью, количество выпивки, и как сильно её тошнило на следующее утро.

«Дура! Дура! Дура!» — в сотый раз выругала себя, пока вставала, в плену у тошноты и разочарования. Она была в курсе своего состояния всего две недели, хотя беременность приближалась к концу второго месяца. С тех пор, как Скарлетт вышла из кабинета врача, она только и думала о том, как справиться с ситуацией и сомневалась, как поступить. Сохранить ли ребёнка от мужчины, который собирался жениться на другой? Отказаться от всех своих планов? Какая жизнь её ждёт? Работа в гостинице, наблюдая за чужими жизнями, в попытке удержаться на плаву? Сказать ли Матиасу? А он поверит ей теперь, когда собирается жениться и стать миллионером? Или подумает о ней, как об очередной женщине, которая хочет им воспользоваться? Мог ли он полюбить их ребенка так же, как любит Элизабет? А Скарлетт сама, на самом деле хочет этого ребёнка?

Скарлетт не могла найти ответа ни на один из задаваемых себе вопросов, и потому продолжала откладывать решения.

Наступил декабрь. Скарлетт была уже на третьем месяце беременности. Никто не подозревал о её положении, так как она не поправились ни на грамм. Наоборот, из-за постоянной тошноты девушка похудела.

Она продолжала издалека следить за жизнью Матиаса. Читала объявляющие о великолепной помолвке статьи, просматривала каждую фотографию, пытаясь найти знак, хоть что-нибудь указывающее ей, как поступить. Но каждый раз Скарлетт приходила к выводу, что нет, она совсем не знала этого мужчину и не хотела иметь с ним ничего общего.

За несколько дней до Рождества она бесцельно бродила по улицам Чайнатауна, в поисках немногих подарков, которые собиралась сделать в этом году. Один для Аманды, один для Джордана и один для Кевина (шанс, который она упустила и выбросила за несколько мгновений неконтролируемой страсти с мужчиной, который её не хотел).

Несколько минут назад Скарлетт прошла через Ворота Дракона, и теперь шла вдоль узкой и крутой улицы, стены домов которой были выкрашены в оттенки античной розы и украшены обветшалыми оконными рамами зелёного цвета, красными фонарями, позолоченной лепниной и крышами-пагодами.

Вечерний туман смешивался с испарениями и пряными запахами, доносившимися из кухонь местных ресторанов. Пейзаж выглядел нереальным. Улица была пустынной, что показалось Скарлетт странным, учитывая живость жителей в китайском квартале и прибывших со всех уголков туристов, которых она повстречала, направляясь сюда. Продолжая идти всё медленнее и медленнее, она поняла, что заблудилась. Из-за этого Скарлетт должна бы почувствовать себя встревоженной или взволнованной — в дополнение стало быстро темнеть, а она забрела в одиночестве в район, который знала плохо. Вместо этого её охватило давно не испытываемое спокойствие.

Скарлетт уже почти собралась развернуться и повернуть назад, надеясь по пути вспомнить проделанные ранее шаги и вновь оказаться на Грант-авеню, когда её внимание привлекла освещённая витрина, притягивая странным очарованием. Не осознавая, она встала перед ней, как загипнотизированная, упершись руками в холодное стекло, и приклеившись глазами к единственному выставленному маленькому предмету. Это была цепочка с кулоном из нефрита.

С нежным звоном колокольчика открылась дверь, и пожилой мужчина пригласил Скарлетт войти. Он предложил ей устроиться в кресле рядом с журнальным столиком и попросил подождать (в задней части комнаты свистел чайник). Словно в трансе Скарлетт повиновалась — села и стала ждать. Через пару минут она увидела, как незнакомец вернулся с подносом в руках. Мужчина был невысокий и седой, с мудрыми голубыми как ночь глазами. Он поставил поднос на журнальный столик и разлил чай в две чашки. Затем подошёл к витрине и достал кулон, который так долго рассматривала Скарлетт; потом сел перед ней и улыбнулся.

— Наконец-то ты пришла. Долго я тебя ждал... — начал он, шокируя Скарлетт и вызывая подозрение, что у него не все винтики на месте.

Мужчина зажал ладонями обжигающую кружку, и закрыл глаза, словно собирая в сознании медленно протекающие мысли.

— Я хочу рассказать тебе историю — начал он спокойным, тёплым голосом, — историю об этой вещице, которой ты восхищалась через стекло. История, повествует о храброй любви, — он снова открыл глаза, и Скарлетт показалось, она видит, как те сияют новым, таинственным светом.

— Всё произошло в тридцатые годы. Девушка из Европы по имени Роза, аристократка, иммигрировавшая в Новый Свет, была замужем всего несколько недель. Этот брак не был продиктован любовью, скорее стал союзом, как часто случалось в то время. Её муж возглавлял одну из самых могущественных преступных организаций Чикаго, был жесток и опасен и постоянно ей изменял. Девушка жила однообразной пустой жизнью, в пассивном принятии своей судьбы. В их доме работал американский юноша, Кит, который занимался некоторыми домашними делами и садом. Кит боготворил Розу издалека, как недостижимую мечту. Для него она была слишком. Слишком красивая, слишком богатая, слишком аристократичная. Каждый вечер, когда Кит возвращался в свою комнату, он говорил себе, что перестанет смотреть на Розу, шпионить за ней, мечтать о ней и любить её. И каждое утро он начинал заново, не в силах остановить своё сердце и глаза. Кит не верил, что когда-нибудь найдет в себе мужество приблизиться к ней. Но однажды утром он увидел, что Роза плачет в углу своего прекрасного сада, и подошёл к ней, чтобы вытереть слёзы, как будто на свете это самое естественное и правильное. Они стали друзьями, дружба превратилась в любовь, а любовь — в неуемную страсть. Роза забеременела. Она уже месяцы не имела физического контакта с супругом, который даже и не глядел на неё, слишком занятый играми с молодыми женщинами, которых привлекали его власть и деньги. Эта беременность была их смертным приговором. Оскорбление, которое можно искупить только кровью. Не было никакой возможности выжить при таком обмане, совершенным во вред мужчине, как её муж.

Скарлетт внимательно смотрела на пожилого джентльмена широко раскрытыми глазами и с сильно бьющимся сердцем.

— Их убили?

— Нет, они сбежали. Они убежали далеко, туда, где их никто не мог найти. Они путешествовали неделями, пересекая страну с севера на юг, и добрались до Мексики, где провели остаток своей жизни. Безнадежно влюбленные каждый день своего существования.

— Слава богу, — сказала она растроганно.

Пожилой мужчина продолжил:

— Кулон, который у меня в руке, это первый подарок, сделанный Китом; на него он потратил почти все свои сбережения. Это символ их любви. Когда Кит умер, Роза почувствовала, что не сможет долго его пережить. Она знала это так же, как известно, что ночь следует за днём.

Накануне вечером, перед тем как угаснуть, Роза отправилась в мастерскую моего отца, который в то время жил в той же маленькой рыбацкой деревушке. Она сказала ему сохранить кулон и не продавать. Роза велела ему отдать украшение тому, кто рискнул всем ради любви, кто, благодаря храбрости сильных, имел мужество бороться за то, что важно. Человеку с добрым сердцем и чистыми чувствами. Этот кулон ждал тебя.

Скарлетт покачала головой в знак отрицания.

— Я последний человек, который заслуживает подобную вещь. Не знаю, что вы обо мне знаете, но я, конечно, этого не достойна.