Между нами никаких секретов - С. Робин. Страница 39

— С Рождеством тебя, Матиас. С Днем рождения, маленькая Элизабет, — с нежной улыбкой сказала она девочке. И пошла к выходу с высоко поднятой головой, оставив позади себя расстроенного и огорчённого мужчину, которого продолжала любить.

* * *

После обеда Матиас уложил Элизабет спать. За день малышка измоталась, — она рано проснулась, была взволновала Рождеством и своим днём рождения, и в итоге усталая рухнула в объятия отца. Матиас тихо бродил по квартире, продолжая волноваться о Скарлетт.

Он понимал её отстранённость и холодность, но всё ещё испытывал странное чувство: беспокойство, которое в нём копошилось и тревожило. Словно было нечто, что он должен был увидеть и чего не заметил. Как будто во время их встречи он пропустил какую-то важную деталь. Он часами твердил себе, что это к лучшему, Скарлетт поступила правильно когда ушла и отказалась от его приглашения. Он разочаровывал её слишком часто и слишком глубоко. К тому же она будет в окружении своих друзей и этого Кевина. Матиас испытал прилив ревности, которой постарался не придавать значения. Он не имел права испытывать такое чувство, не после всего, что с ней сделал и сказал.

— Что такое, Мати? — спросила Глория, наблюдавшая за ним издали.

— Сегодня утром на кладбище я встретил Скарлетт. Мне показалось, она плохо себя чувствовала, и теперь я беспокоюсь.

— Почему ты так решил?

— Её вырвало и была очень бледная. Она чуть не потеряла сознание.

— О, Господи. Так что?

— Так что ничего, она умоляла меня уйти, отпустить её, и вызвала такси, чтобы вернуться домой.

— Посмотрим, правильно ли я поняла: женщину, в которую ты влюблен, вывернуло на изнанку и она чуть не упала в обморок посреди снега, а ты отпустил её просто так?

— Я не влюблен в неё, Глория. И я видел, как она садилась в такси. В любом случае, она не хочет видеть меня рядом. Слишком много воды утекло. Были сделаны и сказаны непростительные вещи. Через шесть дней приедет Оксана, и я снова вернусь к своей жизнь с ней, оставив всё остальное позади. Я тебе уже несколько раз говорил.

— Дело в том, что в последнее время ты говорил много глупостей. Одной больше или меньше не имеет значения. Я не верю ни единому слову об этой русской змее. Не думаю, что ты её любишь. Предполагаю, что ты жертва шантажа или чего-то в этом роде. И раз уж мы вернулись к этому... Я не верю в то, что ты придумал этим утром для оправдания синяков и боли, которую испытываешь, когда двигаешься. Эта женщина плохо с тобой обращается, и ты позволяешь ей это.

— Вот именно. Я ей это позволяю.

— Почему?

Он остановил её взглядом.

— Прошу тебя, давай забудем.

— Хорошо. Если ты действительно хочешь, чтобы я притворялась, я буду притворяться, — сказала Глория, глядя ему в глаза. — Но знаешь кому на этот раз придётся расплачиваться? Элизабет! Как, чёрт возьми, ты этого не понимаешь?

— Это ты не понимаешь! Я это делаю ради неё!

— Потому что эта женщина полна денег и погасит твои долги? Тебе хватило бы ещё года два. Или лучше... Тебе достаточно было бы склонить голову и признать, что ты всё сделал неправильно. Тебе хватило бы сказать слово «конец» этой безумной жизни и вернуться домой к своим брату и сестре, которые до сих пор любят тебя и сделают всё, чтобы помочь.

— Умоляю тебя...

— В кого ты превратился, Матиас?

«Монстра», — подумал он.

ГЛАВА 10

Скарлетт стояла перед управляющим отелем и терзала свои руки, пока тот с серьезным видом читал медицинский документ. Господин Колеман вздохнул, а затем по-доброму на неё посмотрел.

— Мисс Маккей, я думаю, что cмогу вам помочь.

— Правда? — переспросила она, наполняясь надеждой, после того как пережила одну из худших недель своей жизни.

— В ближайшие месяцы у вас будут постоянные смены, и вы не будете вынуждены стоять часами: я перевожу вас в администрацию. Затем, когда ребёнок родится, если захотите, вас будет вновь ждать место на ресепшен.

— Это почти похоже на повышение, — недоверчиво сказала молодая женщина.

— Да, может им стать. Проявите свои способности, и мы рассмотрим возможность окончательного изменения в должности.

— Спасибо.

На глаза Скарлетт навернулись слезы. Плохое самочувствие в Рождество встревожило девушку, и наблюдающий её врач назначил принудительный отдых. Беременность протекала без явных симптомов, указывающих на возможные осложнения, но, конечно, их отсутствие нельзя было недооценивать. Регулярный график работы с менее изнурительными сменами помогли бы ей.

— А теперь иди домой и отдохни. Увидимся в офисе через пятнадцать дней.

— Ещё раз спасибо, господин Коулман, — ответила Скарлетт, вставая и протягивая руку для официального прощания. — Я не подведу вас.

— Рассчитываю на это, Маккей.

Управляющий гостиницы стал первым человеком, с кем Скарлетт поделилась своим секретом, после чего сразу почувствовала себя легче.

Недомогание, случившееся в день Рождества, расстроило её больше, чем она хотела признать на данный момент. Она справлялась с беременностью в одиночку, и в моменты наибольшего уныния ей не на кого было положиться или довериться. Скарлетт верила, — она сможет справиться самостоятельно, но встреча с Матиасом на кладбище повергла её в отчаяние. И в сомнения.

Она злилась на него по тысяче причин. Скарлетт не обвиняла его в беременности. Ошибку (если это была ошибка), она приписывала только себе. Но видеть его рядом с дочерью и осознавать, что существо, которое росло в её чреве, будет лишено отца, привело Скарлетт в ярость. Она злилась на Матиаса, потому что он выбрал другую женщину и сделал это с легкостью, даже не оглянувшись назад. Она злилась на него за то, что продолжала его любить не получая взаимности. И ещё девушка мучилась из-за своего окончательного выбора, который тоже сделала с легкостью: оставить ребенка, не сказав ему.

За те доли секунды, пока она стояла с Матиасом рядом, импульсивное желание выкрикнуть ему в лицо правду было почти неконтролируемым. По этой причине она убежала, не дав себе возможности провести с ним времени побольше. Потому что в глубине души знала, что сдастся и признается во всем.

Такое мрачное, и полное сомнений настроение сопровождало Скарлетт в течение нескольких дней. Но положительный результат собеседования с директором гостиницы убедил её, наконец, что возможность с кем-то поговорить о своём положении поможет ей преодолеть ближайшие месяцы.

Скарлетт вернулась домой с хорошим настроением. Она разделась и выпила расслабляющий травяной чай, чтобы успокоить нервы и набраться смелости. Затем уютно свернулась калачиком на диване, взяла мобильный телефон и набрала номер Аманды, решив открыться и ей. Поэтому Скарлетт пригласила подругу на ужин. Она всё ей расскажет, попросит совета и помощи.

Аманда пришла ровно в семь и принесла с собой бутылку отличного красного вина, в предвкушении поболтать с подругой и провести вечер, подобный тем, что были в старые времена.

В St. Regis распространились новости о продвижении Скарлетт, и Аманда посчитала, что приглашение связано с этим хорошим известием. Прежде чем пройти в дом, Аманда крепко обняла подругу и поздравила:

— Я знала, рано или поздно ты сделаешь карьеру. Ты девушка умная, с головой на плечах. Несмотря на то, что мне будет смертельно тебя не хватать, и я уже всем сердцем ненавижу смены с Джейн, не могу не порадоваться за тебя!

Скарлетт на это объятие ответила эмоционально.

— Заходи, заходи. У меня приготовлен сюрприз побольше, надеюсь, он сделает тебя такой же счастливой. Сейчас мне очень нужен человек с хорошим настроением, как у тебя.

Скарлетт пригласила подругу расположиться на кухне и поспешила подать на стол жаркое и картошку, которые держала в духовке в тепле. Она открыла бутылку вина и налила бокал для Аманды, а для себя воду.

— Ты позволишь мне пить в одиночестве? — удивилась Аманда.

Скарлетт улыбнулась и покраснела.

— Какое-то время я не смогу пить.