Между нами никаких секретов - С. Робин. Страница 46

— Дочь Дмитрия Соколова?

— Да — ответила Скарлетт. — Разве в последнее время вы не читали бульварные газеты?

— Нет. Я не читаю такие издания.

— Никто из вашей семьи не знал, что Матиас обручился с этой женщиной?

Ариэль отрицательно покачала головой. О Матиасе уже давно никто не говорил и, возможно, общие друзья предпочитали закрывать глаза, чтобы не злить Ариэль (в том случае, если они были в курсе происходящего). Тогда Скарлетт рассказала, какую жизнь, по её мнению, вёл Мати. Она поведала Ариэль, что он почти перестал видеться с дочерью и ей несколько раз казалось, что Матиас собирается открыть ей какую-то тёмную тайну, но затем всегда испуганно отступал. Рассказала о последнем странном телефонном разговоре, так внезапно оборвавшемся.

Ариэль вытащила из желтого конверта документы, удивленная находчивостью и решительностью молодой женщины, и почувствовала вину за то, что сомневалась в ней. Она внимательно прочитала информацию, которую они содержали, и на её лице отразилась вся боль и испытываемое беспокойство.

— Не могу поверить, что это правда. И мой брат вляпался в такие неприятности. Именно он. Самый застенчивый, самый чувствительный, самый уравновешенный из нас троих. Как, чёрт возьми, это могло произойти? — Ариэль посмотрела на Скарлетт полными слёз глазами и снова спросила. — Кто ты? Кто ты на самом деле для него?

— Не знаю, кто я для него. Но я знаю, кто он для меня. Как бы безумно и бессмысленно это ни звучало, я с самого начала люблю Матиаса. Сделаю всё что угодно, только чтобы знать — он в целости и сохранности. Свободен.

— Что если он не ответит на твои чувства?

— Я уже размышляла об этом, а также пережила моменты великого разочарования и обиды. Но теперь это не важно. Я просто хочу вытащить Матиаса из этой ситуации. Потом он сможет свободно выбрать, что считает лучшим для себя.

Ариэль заметила, как женщина снова погладила свой живот, и когда через несколько минут Скарлетт побежала в ванную, где её вырвало, сомнений больше не осталось. Но Ариэль решила ничего не говорить. Она подождёт, когда девушка сочтёт целесообразным и расскажет сама. Тот факт, что Скарлетт, скорее всего, ожидала ребёнка от Мати и решила не разыгрывать эту карту, сняла все сомнения относительно её благих намерений.

Когда домой вернулся муж, именно Ариэль ввела его в курс событий. Он тоже, при упоминании имени Оксаны Соколовой, выглядел растерянно. Клейтон работал в наркоконтроле, и фамилия Соколовой не была для него новой. Абсолютно. После ужина они связались с Итаном, не вдаваясь в слишком конкретные подробности во время телефонного разговора, лишь умоляя его как можно скорее к ним приехать, чтобы обсудить очень деликатный вопрос, касавшийся Матиаса. Старший брат ответил холодно и отрешенно, продолжая злиться на Мати за то, с какой жестокостью он отрезал их от своей жизни. Но когда услышал, как на другом конце линии Ариэль плачет, больше не смог притворяться равнодушным и пообещал приехать на следующий день, как только у него закончатся все слушания, стоящие в повестке дня. Ариэль и Клейтон в итоге предложили Скарлетт остановиться у них на период, необходимый для этого, не совсем обычного расследования. И она согласилась, даже из вежливости, не сделав попытки отказаться. Накопившаяся за последние часы усталость и готовность внимательно следить за делом — это безусловно, более веские причины, чем собственная застенчивость или естественная конфиденциальность.

* * *

Следующие дни стали эмоционально сложными для Кроуфордов и Скарлетт. Ариэль была хорошей и доброй женщиной, и знание, что брат, вовлечен в грязные и опасные круги разбивало её сердце. Она не могла простить себя за то, что отказалась от идеи надавить на него и оставила одного. Она постоянно задавалась вопросом, как бы всё сложилось, если бы они, как семья, не позволили ему отдалиться. Если, в конце концов, они бы все не смирились. Но Матиас был особенным созданием, и когда окружал себя стеной, то делал недосягаемым. С детства он был интровертом, отличался своей замкнутой и упрямой душой. Он всегда действовал в своем собственном ритме и манере, и настаивать никогда не имело смысла. Его глубоко ранила смерть Грейс, и всегда присутствующие в характере тёмные черты стали более интенсивными, более жестокими. Матиас создал вокруг себя вакуум и погрузился в этот новый персонаж: хитрый, холодный и неприступный. Он продолжал жить, но казалось, часть его исчезла навсегда, вырванная этими нелепыми и внезапными смертями. Ариэль и Клейтон подтвердили Скарлетт, что счёт за необходимые для него и малышки больничные услуги, был непомерным. Матиас никогда никому не говорил точную цифру, но и тогда становилось ясно, что она очень высока. Предположительно, это стало одной из причин (далеко не единственной), почему он начал заниматься подобным ремеслом. По словам Ариэль, Матиас был уверен, что никогда больше не влюбится, и он не из тех парней, кто заводит временные связи. Чтобы достичь такой степени близости, ему нужно позволить женщине приблизиться к нему, встречаться с ней, узнать близко и установить связь, а делать что-либо из этого он не хотел. Однако продавать свои сексуальные услуги, как бы нелепо не выглядело, для него оказалось более приемлемым. Ариэль подозревала, что такую жизнь Мати выбрал как своего рода самонаказание, как способ избежать сближения и влюблённости в других женщин, а также постоянно напоминая себе о том, каким плохим человеком он был.

Три года назад заметили все, что истинным виновником смерти Грейс и родителей Матиас считал себя. Решение вести несчастную и унизительную жизнь позволило ему заплатить за свои ошибки, как символически, так и конкретно, и ничто и никто не смог заставить его передумать. Итан был единственным, у кого с младшим братом произошла жестокая стычка. Они дошли до рукоприкладства и с того дня друг с другом не разговаривали. Но теперь и он тоже, по мере раскрытия пугающих подробностей из жизни Матиаса, чувствовал, как его сердце становилось мягче, и любовь к брату, так отличающемуся от него, вернулась на поверхность с мощной гордостью.

Итан, как личность, отличался от Ариэль и Матиаса. Он был организованным, сторонником абсолютизма, холодным, рациональным и исполнительным. Надёжный и остроумный, способный и всегда подготовленный, Итан через несколько дней сумел нарисовать картину возможностей, которые открывались при вскрытии правды в ситуации Матиаса. Его почти наверняка обвинят в уклонении от уплаты налогов, за которое, вероятно, может грозить тюремное заключение. Мати рисковал получить от шести месяцев до двух лет, но, учитывая различные смягчающие обстоятельства, прежде всего его состояние психологической хрупкости, когда начинал свою карьеру в качестве эскорта, он бы вышел гораздо быстрее. В относительной опасности была опека над Элизабет. При необходимости они могли разыграть карту усыновления или опеки с одним из ближайших членов семьи, но Итан полагал, что такая возможность будет очень маловероятной. Проанализировав всю имеющуюся у него информацию, Итан смог убедиться: как отец, Матиас всегда вёл себя очень хорошо, поэтому был уверен, что ребенок останется с ним.

Самая болезненная часть касалась его отношений с Соколовой. В федеральном департаменте имелось целое досье на неё и её семью. У женщины зафиксировали глубокие психические отклонения, асоциальность, неспособность чувствовать раскаяние или сочувствие. Садистка, агрессивная и жестокая. Которая беспощадно ударит любого, кто встанет на её пути к цели. Почему она решила выйти замуж за Матиаса, оставалось загадкой. Может быть, прихоть, возможно, искаженный взгляд на любовь, или крайний нарциссизм подтолкнул Соколову к стремлению иметь всё, что ей нравится. Лучшее во всем.

— Я должна немедленно поговорить с Картером. Нам нужно начать новое расследование в отношении этой женщины, — сказала Ариэль.

— Кто такой Картер? — спросила Скарлетт.

— Мой начальник.

— Я не думаю, что мы что-нибудь получим, — ответил Клейтон, — у Соколова связи в очень высоких кругах, он хорошо организован, а грязные делишки у него покрывают подставные лица. Тот факт, что у Соколовой в доме есть оружие и наркотики, безусловно, является преступлением, но не приводит к гипотезе о незаконном обороте наркотиков или другой деятельности. У нас нет доказательств связи с большим бизнесом. По крайней мере, пока. Я мог бы предложить УБН внедрить агентов для дальнейшего расследования, но это займет месяцы. Чтобы разобраться с Матиасом, мы должны действовать с привлечением полиции Сан-Франциско, открывая два параллельных расследования. Один, в меньшем масштабе, со ссылкой на его ситуацию, и другой, который проведём сами, для расследования оборота оружия и наркотиков.