Трофей для хоккеиста (СИ) - Градцева Анастасия. Страница 14

Наш двадцатый номер перехватывает шайбу, мчится к воротам…

– Да етить вас налево, – ругается Дмитрий Петрович, а я с ужасом прижимаю руку ко рту, потому что только что нашего двадцатого так сильно впечатали в борт, что у меня фантомно заныл затылок. Бедный!

Тут же начинается потасовка у ворот нашей команды. Мне, кажется, бедного нашего вратаря сейчас просто забьют клюшками, запихивая ему гол в ворота. Миша, к счастью, стоит намертво, и шайба летит на другую половину поля.

Замена игроков.

Никогда не думала, что их так часто меняют! Всего же минуты три прошло!

– Давай, Влад,– слышу я шепот помощника тренера, который сидит прямо передо мной. – Включайся.

И Багров дает. Он появляется на поле, врезается в соперника, отбирает у него шайбу, несется к воротам и забивает точным ударом буквально из-под руки наскочившего на него защитника.

– Гол!

Счет один-ноль в нашу пользу.

Игра продолжается.

Багров сносит плечом хоккеиста другой команды, тот толкает его, удар клюшкой, ответный замах…

Драка?! Серьезно?

Это хоккей или дворовая потасовка в конце концов?

Свисток арбитра, по две минуты удаления для каждого из игроков.

– Это что такое?! – потрясенно спрашиваю я, глядя, как Багров идет на скамейку штрафников.

– Это стиль игры твоего подопечного, – бурчит Дмитрий Петрович. – Привыкай.

Пока Влад отсиживается на скамейке, нам забивают гол, но едва Багрова выпускают на поле, как он снова агрессивно вписывается в игру. У ворот соперника мелькают клюшки, руки, плечи, в борт поминутно кого-то впечатывают…

Что ж они злые все такие?

А Влад в особенности.

Если до этого я думала, что Багров жестко играл на тренировках, то теперь я понимаю, что там была лайт-версия, потому что на матче он превращается просто в какую-то машину ярости. Я сижу и непрерывно боюсь. И его и за него.

Перерыв, и снова игра – второй период, где все становится еще хуже, еще напряженнее, еще агрессивнее. Уходит с сотрясением игрок команды соперников, Дмитрий Петрович колет заморозку в плечо нашему игроку. Счет все еще один-один.

Третий период…

Потасовка, борьба за шайбу, махач у ворот, Багров забивает еще один гол…его зажимают у борта сразу двое, он отталкивает их, клюшка скользит по щитку одного из этих игроков…

Свисток арбитра.

– Штраф две минуты игроку под номером тринадцать.

– Только Владу? – я непонимающе оборачиваюсь на Дмитрия Петровича. – Но это же нечестно!

– Такое иногда бывает, судьи посчитали именно так, – с досадой отвечает он.

И тут Багров швыряет клюшку на лед, смотрит в сторону арбитра, что-то ему говорит, а потом издевательски аплодирует, явно показывая, что он думает о справедливости такого решения.

Игроки ржут, зрители тоже, и даже я не удерживаюсь от усмешки.

– Штраф десять минут за дисциплинарное нарушение, – звучит искаженный динамиками голос арбитра.

– Твою мать, – помощник тренера хватается за голову. – Твою мать, Багров, да что ж ты несдержанный-то такой, ебать тебя за ногу?!

Под возмущённый ор стадиона Багров идет к скамейке штрафников. За двенадцать минут нам забивают еще два гола, и игра заканчивается победой чужой команды.

– Он все время так себя ведет? – тихо спрашиваю я у Дмитрия Петровича.

– Примерно, – вздыхает он. – У Влада всегда были проблемы с контролем эмоций, но обычно он справлялся. А сегодня это уже ни в какие рамки не лезет.

После матча я не нахожу себе места.

Мне хочется поговорить с Владом, но одновременно с этим я боюсь к нему подходить. Да и все, кажется, боятся, потому что обходят стороной спортзал, где раздаются равномерные удары кулаком по груше.

Когда уезжает команда соперников и почти никого не остается в служебных помещениях, я все же набираюсь храбрости и робко заглядываю в спортзал, откуда Багров так и не выходил.

Он сидит на скамейке, оперевшись затылком об стену, и его лицо не выражает ровным счетом ничего.

– Можно с тобой поговорить? – осторожно спрашиваю я и сажусь рядом с ним.

– Валяй.

– Я смотрела игру…

– И?

– И мне кажется, что тебе надо поработать с психологом, – собравшись с духом, выпаливаю я. – Ты на игре очень эмоциональный, теряешь контроль над собой во время матча, а это плохо сказывается на результате и…

– Расскажи мне что-то, чего я не знаю.

– Но психолог…

– Херня полная. Не работает.

– А что работает? – участливо спрашиваю я, очень счастливая, что он снова со мной разговаривает. – Ты скажи, я тебе помогу!

– То, что мне посоветовал лет десять назад один хороший игрок, – говорит Багров и смотрит на меня так, что я нервно сглатываю и вдруг понимаю, что мы сидим слишком близко. – Реально рабочий способ.

– И что… это? – шепотом спрашиваю я.

– Хорошенько потрахаться в день перед матчем. Поможешь?

Глава 9. Вдвоем

– Ты опять?! – я обиженно вскакиваю со скамейки и уже готова уйти, но Багров смотрит на меня в упор, и его взгляд как будто держит меня.

– Я серьезно.

– И что тебе тогда мешало сегодня хорошенько подготовиться к игре? – язвительно спрашиваю я. – Там твои фанатки на стадионе чуть из трусов не выпрыгивали. Думаю, ни одна из них не отказалась бы тебе помочь!

– Спать с фанатами унизительно, – равнодушно говорит Багров. – Им нужен не я, а свитер с моим номером. И галочку поставить, что они с кумиром перепихнулись.

– А платить за секс, значит, тебе не унизительно?!

– Нет, – он пожимает плечами. – Не вижу в этом проблемы.

Почему-то меня это цепляет так сильно, что я просто закипаю от злости. Как он живет, блин, с такими вывернутыми понятиями?

– А без денег не пробовал? – ядовито спрашиваю я. – По нормальному? По любви?

– Пробовал.

– Ну и как?

– Никак. Она мне отказала и вышла замуж за моего лучшего друга.

Ого.

Мне сразу становится неловко и в то же время как-то… обидно что ли. Одно дело, если бы он ко всем женщинам в мире относился так потребительски, это еще как-то можно было стерпеть. И совсем другое – знать, что где-то существует реальная девушка, в которую Багров был влюблен. По-настоящему влюблен, как все нормальные люди. Цветы ей, наверное, таскал охапками, на свидания приглашал, в рестораны водил, в любви признавался. А не зажимал в спортивной раздевалке и не спрашивал, сколько надо заплатить, чтобы ее трахнуть.

А ведь эта дура наверняка даже не оценила, как он к ней относился!

– Вот сучка, – бормочу я себе под нос.

– Не надо так о ней, – жестко обрывает меня Багров. – Она замечательная девушка. И сделала правильный выбор.

Кажется, я эту замечательную девушку уже заочно ненавижу. Начинаю понимать девчонок, которые притаскивают гадалкам фотки соперниц и просят навести на них порчу.

– Еще скажи, что ты до сих пор с ней общаешься! – фыркаю я, надеясь на отрицательный ответ.

– Конечно. Я крестный их сына.

Ничего себе, как все запущено.

– Она молодец, она правильно все решила, – спокойно повторяет Багров. – Я – плохой вариант. Точно хуже, чем мой друг.

– Почему это?

– Я – профессиональный хоккеист, – пожимает плечами он. – Всегда занят, всегда в разъездах, всегда риск травмы. А еще я не интересный, не веселый, не разговорчивый. Ничего из того, что нравится девушкам. Не пью, по клубам не хожу…

– По некоторым ходишь, – я не удерживаюсь от язвительного замечания, но на самом деле мне жутко обидно, что Багров – звезда мировой, блин, величины! – так негативно себя воспринимает.

– Сама знаешь, зачем я хожу в такие места, – хмыкает он.

– Так почему не прогулялся туда вчера? – агрессивно спрашиваю я. – Заплатил бы, сбросил напряжение – и все! Сегодня нормально бы играл. В чем проблема?

– В тебе.

– Во мне?!

– Ты меня поломала, – хрипло говорит Багров, поднимая на меня тяжелый взгляд. – С тобой было так хорошо… так, как вообще никогда не было…ни с кем. Теперь я хочу тебя. Только тебя. И хер пойми, что с этим делать.