Бессмертная Легенда (СИ) - Тарс Элиан. Страница 45

Её лицо начало меняться, волосы становились длиннее и волнистее…

Ещё совсем недавно, ей и её воителям приходилось сдерживать свои силы, лишь бы не показывать истинный облик. Но тогда…

Тогда мы ещё не открылись друг другу полностью. Тогда она не была уверена, что у неё есть другие защитники, кроме воителей.

Но сейчас она знает. Я, Лудестия, наша команда — все мы не дадим навредить солнечным алти.

Сейчас она может позволить себе принять истинный облик.

Пусть сейчас в радиусе нескольких метров и нет врагов, пусть сейчас ночь и вряд ли с других кораблей кто-то будет разглядывать, какого цвета волосы у моей подруги…

Я уверен, если Улла вновь окажется втянута в тяжёлую битву, она не станет ограничивать себя ослабленным телом своего наваждения.

Наши структурные вибрации сливались в унисон. Солнечный баран — священный зверь нашего племени, впитывал их, преобразовывал, усиливал и вливал напрямую в энергетические контуры Лудестии.

Щит корабля засиял так ярко, что, уверен, врагам на него было больно смотреть. Засмотрятся и ослепнут, гады!

А скорость… Хах, Лудестия превзошла в скорости саму себя.

— Держитесь! — хохотнул Берг.

А через миг наш щит оказался близко к щиту малого линкора, так что тот вошёл в резонанс и отключился.

Лудестия прошила вражеский корабль и вырвалась на оперативный простор.

— Артиллерия готова к бою! — доложил Шон.

Отлично, мы и пушки перезарядили своими структурными вибрациями.

— Левый борт, огонь! — скомандовал я.

А через несколько секунд после залпа снова скомандовал:

— Правый борт, огонь!

Ещё минус два корабля.

А прямо перед нами стоял их флагман. Красивый четырёхпалубный линкор — великолепный образчик монументального кораблестроения. Если задуматься, то это крупнейший из кораблей, которые я когда-либо встречал. Сколько у него пушек? Навскидку больше ста сорока. Выглядит он новым, будто недавно спущен с верфи.

Титосийцы собирались взяться за старое? Нарастить своё присутствие в дальних морях? Захватить новые острова?

В общем-то, всё равно.

Этот красавчик станет жемчужиной моей коллекции и надёжным защитником наших границ.

Не таким, конечно, надёжным, как Лудестия и Франки-Штейн, но тоже важным.

Я усмехнулся своим мыслям.

Джу устало завалился набок, вывалив язык, Улла же быстро вернула облик полу-алти. Мы лишились своей дополнительной мощности. Лудестия осталась одна против «Непобедимого Патре» — а именно такое название было у линкора.

Одна, но со всеми своими силами и своей командой.

Короче, у «Патре» нет шансов.

— Носовые, огонь! — велел я.

Несколько мощных выстрелов не повредили щит флагмана. Было бы странно, если бы смогли.

А через несколько секунд уже перед высоким бортом «Непобедимого Патре» закручивались энергетические сгустки.

— Ух ты… Сейчас его пушки выглядят ещё внушительнее! — послышался с палубы возбуждённый голос воительницы Эрги.

— Заводят внушительные пушки, салага? — тут же выдал ей в ответ Берг.

— Оставь свои колкости до победы, языкастый. А там обсудим, — хмыкнула она.

Команда понимала, к чему всё идёт, и уже готовилась к абордажу — в руках многих из них уже были абордажные кошки. Другие же держали импульсные ружья — дать залп перед прыжком, как только спадёт щит с линкора.

«Патре» лениво менял курс, надеясь попасть по нам с лучшего угла.

А затем громыхнуло так, что зазвенело в ушах. Если бы все эти пушки попали по нам, нашему щиту было бы больно.

Но произошло лишь десять попаданий.

Щит Лудестии выдержал.

— Приготовиться к абордажу! —прокричал Берг.

— Шон! Придержи шоковые! — скомандовал я. — Гарри! Играй!

— Бом! Бом! Бом! — гром абордажных барабанов разнёсся по округе, внушая ужас и трепет в сердца наших врагов.

Мы вышли борт в борт с линкором. Никто не стрелял — кулеврины на перезарядке.

Стукнулись бортами.

Щиты не спали.

Я видел удивлённые рожи титосийских моряков, готовых дать по нам залп из оружий, а затем из пистолей. Похоже, они привыкли, что щит их корабля какое-то время держится при столкновении с другими кораблями.

Но не привыкли, чтобы щит оппонента тоже держался.

— Готовьтесь! Лудестия лучше! — рявкнула Марси, правильно прочитав ситуацию.

Она бежала по лестнице на шканцы, чтобы сменить меня.

— Я с тобой, Тайон, — шепнула Улла, достав из ножен гладиус.

Щиты ещё стояли на обоих кораблях. Бойцы ярились, гремели барабаны.

Моя кровь кипела!

Улла выглядела решительно! И чертовски соблазнительно!

Я притянул девушку к себе за талию и с жаром впился губами в её губы.

Она успела ойкнуть, секунду пыталась вырваться, но быстро передумала.

И неумело ответила на мой поцелуй.

— Ого… — где-то сбоку изумлённо выдала Марси.

— Хорош, капитан! — заулюлюкали матросы.

— Отлично!

Я бы с радостью продолжал, но заметил, как начал подрагивать щит линкора.

Я отстранился от Уллы. На её лице скользнуло недовольство.

Щит линкора пал.

— Огонь!!! — первым взревел я.

Залпы шоковых орудий и импульсных ружей слились в один, сметая с палубы противников.

— На абордаж!!! — закричал я ещё громче.

Адмирал де Кастанеда, высокий черноволосый мужчина с ухоженной бородой, несмотря на свой официальный пост во флотской иерархии Патрии Титос, носил не форменный камзол, а чёрный костюм и чёрную шляпу со страусовым пером. За его спиной развивался чёрный плащ.

Этим своим стилем он очень сильно напоминал Эндрю.

Я увидел командира вражеской эскадры, когда оказался на борту его линкора. Злобно глядя на нас, он рявкнул во всю мощь своих тренированных лёгких:

— Бойцы! Уберите это мусор с палубы величественного корабля, имя которому дал лично Патре! Не опозорьтесь! Докажите мне, что вы не твари дрожащие, а великие воины, достойные Титоса!

— Уа-а-а!!! — заревели моряки в черно-жёлтой форме.

Адмирал, с важным видом направился в свою каюту, предварительно бросив на меня и мою Урсулу хмурый взгляд.

Хм, типа все должны подумать, что он настолько важный, что не считает нас за серьёзных противников. Мол, абордажная рота с Лудестии на палубе его корабля — это мелочи. Ну да, экипаж «Непобедимого Патре» раз в пять больше…

Вот только мы уже его проредили.

И мы сильнее.

Тем временем на палубе началась яростная рубка. Дерьмо медузы, гордые сыны Титоса те ещё отморозки. Ещё и адмирал завёл их по максимуму.

— Урсула, милая, на минутку, — поймал я за локоток девушку, готовую ринуться в самую горячку боя.

Она бросила на меня недовольный взгляд, но приготовилась слушать.

Буквально в трёх словах я объяснил ей её задачу, она решительно кивнула.

Краем глаза я увидел приближающийся к нам энергетический сгусток и активировал щит-кольцо.

Отбил выстрел и сам спустил курок пистоля-кулеврины, сметая врагов.

Прикинул путь до капитанской каюты и побежал по планширю. Урсула, точно ловкая кошка, бежала за мной след в след.

Люблю я такой способ передвижения во время абордажной рубки.

Правда, обычно много так не пробежишь. Вот и сейчас пришлось всё же вновь спрыгнуть на палубу и зарубиться с вражескими матросами.

— Я прикрою спину! — безапелляционно заявила моя леди-вождь, будто бы принципиально не желая отходить от меня ни на шаг.

— Поможем капитану!!! — проревел метрах в двенадцати от нас Берг, и палуба задрожала. Похоже, он вдарил по ней своей гравитационной палицей.

Берг лично вёл отряд из наших сильнейших бойцов. В нём хватало солнечных алти.

Но я отмечал их успехи лишь краем глаза, и лишь в тот момент, когда сам оказался на палубе.

А потом я полностью отдал себя сражению:

Второй пистоль-кулеврина — огонь!

Убрать его в кобуру, уклониться от палицы. Удар кулаком, пропустить структурные вибрации…

Рёбра противника сломаны, он пятится, ему трудно дышать.