Невольная связь - Кофф Натализа. Страница 22

На меня накатила усталость. Зевнув, я отправилась в душ. И глаза слипались. Да, хорошо, что можно закрыться и хорошенько выспаться. А утром я подумаю над тем, что делать дальше. Не только с Широковым, но и с моей жизнью. Пока что я понимала одно: я не вернусь в дом Глеба по своей воле. Пуст смирится с тем, что Сабина Туманова более не его собственность.

***

Среди ночи я проснулась от того, что кто-то ходил по комнате. Этот кто-то приблизился к постели. А мне стало жутко. Я набрала в легкие побольше воздуха, открыла рот и ...

– Тише, тише, девочка, это я, – заговорил знакомый шепот, а крепкая ладонь молниеносно накрыла мой рот.

Глеб? То есть я должна моментально успокоиться от мысли, что сам Широков вломился в мою комнату? А ничего, что я сбежала и месяц скрывалась именно от него???

А между тем Глеб вновь заговорил, очень тихо, едва слышно, а свободной рукой отвел с моего лица упавшие пряди.

– Я не трону... не трону... просто чертовски устал, – бормотал Глеб таким голосом, в котором была слышна не только адская усталость, но и боль. Он будто говорил через силу, но продолжал обнимать меня крепко и уверенно.

Я осторожно кивнула, давая понять, что не стану ни кричать, ни паниковать.

– Я лягу рядом, хорошо?

– С наручниками? – уточнила я, когда Глеб убрал ладонь с моего рта.

– Без них. И даже в одежде, – сипло выдал Широков. А я повела носом. И неприятный запах забился в ноздри.

– От тебя несет алкоголем и еще какой-то фигней, – пожаловалась я, а говорила очень тихо. И вообще, появилось стойкое ощущение того, что мы с Широковым играем в шпионов. Говорим шепотом, стараемся не шуметь.

– Сейчас в душ схожу, – вздохнул Глеб, а я пожала плечом.

Широкова не было, навскидку, минут пять. Кажется, он даже вытереться толком не успел, а уже вернулся в комнату. Я смирилась с тем, что спать он будет в моей кровати. Понимала, чтобы выгнать Глеба, нужно поднять шум. А будить беременную Арию – верх свинства. Так что, придется потерпеть до утра.

– И руки держите при себе, Глеб Алексеевич! – грозно прошипела я, – Или я позову на помощь.

– Угу, – только и ответил Широков, уткнувшись носом в мой затылок.

Хорошо, что лег Глеб поверх одеяла. И обнял меня так же, поверх одеяла рукой.

Уснула я моментально. Несмотря на то, что волосы обжигало дыхание, и места на постели вдруг стало гораздо меньше. Да и крайне непривычно было делить постель с Глебом. Зато теплее. Я пригрелась и отключилась.

Глава 13

Утром я открыла глаза. Рука Глеба по-прежнему прижимала меня к матрасу. Правда на этот раз горячие пальцы пробрались под одеяло, и даже под мою футболку, в которой я спала.

Как и сам Широков перебрался под одеяло и теперь всем своим мощным телом прижимался ко мне сзади. И я очень некстати вспомнила, Глеб Широков – молодой и красиво сложенный мужчина. При всем своем мерзком характере, при иных обстоятельствах, скорее всего, он мог бы меня привлечь.

Так. Стоп! Ненужные мысли.

Я сонно моргнула. Глеб, кажется, спал, дыша в мой затылок, размеренно и глубоко.

Либо хорошо претворялся. Ну или бодрствовали только его руки, в то время, как сам Широков видел сны.

И когда я попыталась отползти от Глеба ближе к краю постели, крепкие ладони притянули меня обратно. А подбородок, покрытый легкой щетиной, прижался к моему плечу. И даже через ткань футболки я чувствовала покалывания.

Внутренне я была готова к тому, что придется бороться с Глебом. С его желанием принудить меня, заставить делать то, чего мне совершенно не хотелось.

Однако горячие пальцы, распластавшись по моему животу, не касаясь груди, замерли.

И... что? Это все?

Я не верила, что Глеб вновь уснул. Но мужчина действительно не шевелился. Только приятное тепло распространялось по моему животу от его большой ладони.

Я поймала себя на мысли, что реагирую совершенно неправильно. А ведь мне нравится, как жесткие, горячие пальцы касаются меня, разгоняют кровь, будоражат.

Повернув голову, я уткнулась в подушку лицом. Да что же такое происходит со мной и моим телом?!

Я вновь попыталась отстраниться. Я ведь должна избегать Глеба. Должна сопротивляться, потому что так нужно, так правильно, так я решила еще тогда, в самую первую встречу с Широковым, когда отец продал меня ему.

Как и прежде, Глеб притянул меня обратно. И не ограничился этим. Вздохнув так, что я ощутила спиной движение его грудной клетки, выдохнул и прижался теперь уже носом к моей шее. И руку сместил выше, накрыв грудь.

Я едва не зашипела от того, что некоторые органы моего тела жили отдельно от мозга. По крайней мере, против моей воли, мои соски заныли, затвердели и уткнулись в горячие ладони.

Бог мой, вот ведь стыд и срам!

А Глеб ответил совсем другим затвердением. Причем моментально ответил, да так, что я дернулась куда более активно, собираясь сбежать из-под одеяла.

То самое затвердение многозначительно уперлось в мою попу. А сам Глеб глубоким с хрипотцой голосом зашептал мне на ухо, касаясь губами мочки:

– Не трону... Я просто поглажу чуть-чуть... Не бойся меня, девочка, – бормотал мужчина, а его пальцы аккуратно ласкали и сжимали поочередно то левую грудь, то правую.

Было горько и обидно из-за того, что я так быстро сдалась. Я едва ли не рыдала, но мой всхлип превратился в негромкий стон, когда свободную руку Глеб просунул между мной и матрасом и накрыл ею мои трусики. Я моментально вспыхнула, ощутив давление твердых пальцев туда, где было горячо.

– Глеб Алексеевич, это перебор! – прошипела я, но мой голос казался мне чужим, слишком сиплым.

– Два туза и дама – перебор, – бормотал Глеб мне на ухо, – а у нас с тобой здесь самый настоящий флеш-рояль, девочка

Я ничего не смыслила в картах. Но судя по голосу Широкова – комбинация хорошая.

О картах я перестала думать, когда пальцы Глеба сдвинули ткань и оказались глубже. Удивительно нежные пальцы, но требовательные.

Чертов картежник! Скорее всего, он самый настоящий шулер, с такими-то умелыми пальцами!

Я охнула и ладонью вцепилась в руку Глеба, чтобы оттолкнуть ее. А мужские пальцы скользили внутри меня, заставляя мысли испариться. Хорошо, что меня никто не видел, потому как я дико смущалась, краснела, и пришлось крепко зажмурить глаза. Мне было жутко стыдно... и вместе с тем невероятно хорошо. Тело таяло и плавилось под умелыми ласками.

Я далеко не сразу поняла, что странный звук, вспоровший тишину комнаты, принадлежит мне. А глухой рычащий стон – Глебу. И мужчина не ограничился поцелуями моего плеча или шеи. Ловко перевернул меня на спину, впился в мой рот своим и требовательно раздвинул коленом мои бедра.

Я попыталась закрыться, сдвинуть ноги, сбросить Глеба с себя. Однако сама же вцепилась в его плечи пальцами и ощутила, как прикосновения стали еще глубже, сильнее, неистовее. Глеб гладил меня там, ласкал откровенно, напористо, не оставляя шанса одуматься. Я могла лишь чувствовать приятную тяжесть мужского тела на себе, ловкие пальцы глубоко внутри и горячие, обжигающие поцелуи.

Как же он целовал меня! Не оставлял и секунды, чтобы одуматься. И это поцелуй... Он был совсем другим. Так меня не целовали прежде. С такой страстью и щемящей нежностью.

И я ответила. Впустила язык Глеба. Позволила ему. Сдалась в этой битве.

Удовольствие накатывало волнами. Я дрожала и стонала, вцепившись пальцами в волосы Глеба. А глубокий соблазнительный голос что-то зашептал мне на ухо. Я не понимала, что именно он мне говорит. Сдалась, как последняя слабачка. Просто цеплялась за широкие плечи, не сумев подавить стона. Но в какой-то момент расслышала, как требует Глеб:

– Посмотри на меня! Сабина!

Я покорно подняла тяжелые веки. Темный шоколад, тягучий, терпкий и теплый. Именно такими были глаза Широкова.

А его пальцы продолжали трогать меня там, где не должны были. Никогда.