Невольная связь - Кофф Натализа. Страница 9

Странно, но Широков не проснулся, когда я защелкнула его же украшение. И торопливо отползла подальше, на всякий случай.

Экран телефона Глеба засветился, а тишину комнаты вспорол звук будильника.

– Сабина? – голос Широкова звучал сонно и хрипло, а я коварно улыбнулась.

Глеб недовольно и с непониманием смотрел на меня, лежа в постели. А я стояла на безопасном расстоянии, победоносно скрестив руки на груди.

– Доброго утречка, Глеб Алексеевич! – хмыкнула я и протопала к двери. – Я сама найду кухню. У меня вроде как рабочий день, так? Приятно оставаться. Если не найду мышьяк, считайте, вам повезло, и завтрак не пропустите.

– Живо вернись, Сабина! – рявкнул Широков громче и дернул запястьем.

Я лишь ускорила шаг, выскочив за дверь, и, не останавливаясь, понеслась вниз по лестнице. В холле столкнулась с тем самым громилой-охранником, который впихнул меня в багажник.

Вот и ему нужно бы подсыпать чего-нибудь веселенького в еду или напиток. В качестве особого секретного ингредиента.

– Сабина! – пронеслось на весь особняк, но я лишь фыркнула.

– Да не напрягайтесь вы так, уважаемый, – обратилась я к мордовороту с собачьим именем Мухтар, – жив-здоров ваш шеф. А профилактическая клизма еще никому не помешала.

– Сдается мне, Сабина Ярославовна, что клизма – это вы, – разобрала я колкое замечание под громогласный вопль Широкова.

– Мухтар!

– И часто вам приходится исполнять собачьи команды? Фас, к ноге, апорт? – насмешливо подметила я. – Тапочки тоже приносите?

– Полегче на поворотах! – набычился охранник.

– Вы бы поторопились, товарищ, шеф негодует. Вот-вот отгрызет себе руку, – безмятежно посоветовала я и проскользнула дальше по коридору на кухню.

Пусть этот Широков только попробует сунуться ко мне! У меня там в распоряжении, вон, целый комплект сковородок и ножей.

– Ты что с ним сотворила, ведьма? – рыкнул Мухтар, стремительно сорвавшись с места.

– Всего лишь ответила той же монетой, – повела я плечом и спряталась за дверью кухни.

А там меня ждали две пары удивленных глаз и Пузатый колпак.

Знаменитый шеф-повар Широкова мне не понравился с первой же секунды. Пузатый коротышка смерил меня таким взглядом, словно я была не живым человеком, а плесенью на сыре.

– Чем травить будете, многоуважаемый шеф? – поинтересовалась я, а мужчинку, кажется, слегка перекосило. Русскую речь он прекрасно понимал, а вот соображал плохо. Либо делал вид, что не понимал меня.

– Завтрак уже накрыт и ждет Глеба Алексеевича, – осторожно ответила одна из девушек, помогавшая в доме, если судить по униформе и белоснежному чепчику.

Нет, ну что Широков за человек? То повара себе выписывает из-за границы, то горничных заставляет одеваться так, будто живет в поместье прошлого века с личным камердинером и швейцаром.

– А разве вам не передали от Глеба Алексеевича, что ваша вчерашняя стряпня его слегка расстроила? – обратилась я к коротышу в колпаке.

Именно в эту секунду по дому разлетелся очередной вопль Широкова:

– Убью!

А я не моргнула и глазом. Зато именитый шеф-повар побледнел лицом и затрясся, выронив лопатку, которой помешивал странное на вид варево в кастрюльке.

– Советую вам поторопиться и исчезнуть, пока он не спустился сюда, – подмигнула я мужчинке уже без колпака.

***

Глеб, тяжело дыша, смотрел на закрытую перед его носом дверь. За спиной бормотал Варгинов, уговаривал не кипятиться. Парламентер хренов!

Широков плохо соображал, если честно. Но терпение его лопнуло, как мыльный пузырь.

– Все вон! – прорычал он, толкнув кухонную дверь.

Помещение мигом опустело, и только вредная девчонка продолжала невозмутимо разглядывать полки и шкафы с продуктами.

Глеб уговаривал себя, что Сабина – ценный актив. Нельзя его портить, свернув шею. Но как же чесались руки хорошенько отшлепать девчонку!

– Я ведь предупреждал, Сабина! Еще один фокус, и…, – зловеще начал Глеб, а Сабина обернулась к нему.

Он замер на полуслове. В мужской одежде с чужого плеча Туманова смотрелась совсем хрупкой и юной, девчонкой безобидной, не способной постоять за себя.

Потому продолжение своей угрозы, в которой первым же словом значилось «оттрахать» Широков просто не смог выговорить.

Глеб на секунду сжал пальцами переносицу. Так, нужно сбавить обороты. Она ведь нарочно его провоцирует. А он – как сопливый идиот – ведется.

– Не пойму, с чего вдруг истерика. Вы уж определитесь, Глеб Алексеевич, мне безвылазно торчать в спальне, или готовить еду? – между тем фыркнула девушка.

О чем он там только что думал? Сбавить обороты? Ага, сейчас!

– Сабина! – прошипел Широков и медленно двинулся к Тумановой.

Сабина отступила назад, а в ее ладони мелькнула сковородка. На вид весьма тяжелая. Глеб отрицательно качнул головой, приказывая вернуть утварь на место. Но девчонка лишь крепче сжала пальцы на ручке, подняла сковородку чуть выше и начала слегка размахивать ею, точно бейсбольной битой.

– Ты ведешь себя неадекватно! – прищурился Глеб.

– То есть отбирать девушек за долги их отца это адекватный поступок? Вы мое мнение спросили? У меня, вообще-то, своя жизнь! И я не хочу быть здесь! Я хочу домой!!! – повысила голос Сабина, не переставая размахивать тяжелым на вид оружием.

Глеб подметил, как подозрительно блестят ее глаза. А ворот футболки съехал, обнажив. острое плечо. Девчонка была настолько хрупкой, что утонула в одежде Глеба. И вообще выглядела сейчас как испуганный воробей, или котенок, который от любого шороха шипит и выпускает когти.

Широков в изумлении округлил глаза и отвесил себе мысленный подзатыльник. Да что с ним происходит? У него ведь не было прежде подобных эмоций! А сейчас он явно дает слабину.

– Все претензии к отцу, Сабина, – мотнул головой Глеб и сделал еще один шаг ближе.

– Не подходите! Я буду кричать! – пригрозила девушка.

– Так, мне все это надоело! – зло рявкнул Глеб. – Не будешь слушаться, будешь жить в борделе. Со шлюхами! Я четко выразился?

– У вас и бордель есть? – переспросила Сабина.

– Для тебя найду! – рявкнул Широков и вскинул руку. Отобрав сковородку, Глеб отшвырнул ту подальше и перехватил девичьи ладони. – Ты уже не маленькая девочка. Добро пожаловать в мир взрослых мужиков, Сабина! Либо я, либо хренова туча чиновников, бандитов, прокуроров. Выбирай! Но учти, трахать тебя будут активно, потому что из-за смазливой мордашки и шикарной фигуры клиенты будут часто тебя выбирать. И никто не придет на помощь. Скажи «спасибо» папе!

Глеб видел, как глаза девчонки заволокло пеленой. А губы поджались.

Сабина опустила руки, перестав сопротивляться. А Широков не унимался. Обхватив пальцами девичье лицо и сжал так, чтобы Туманова смотрела в его глаза. Он понимал, что из-за разницы в росте Сабине приходится тянуться и стоять на цыпочках, но Глеб был слишком злым, чтобы заботиться о ее комфорте. Достала!

– Поняла меня? – прорычал Глеб и дождался кивка, но не торопился выпускать жертву на свободу. – Приготовь мне завтрак, Сабина!

Туманова моргнула, а Глеб понял, что их лица слишком близко друг к другу. Он чувствовал ее сбивчивое дыхание на своих пальцах и губах. Чувствовал, что нежная кожа пахнет гелем для душа. Тем самым, которым пользовался сам Глеб. Другого в его ванной не было. И эта мысль, что девчонка пахла им самим, будоражила.

– О моих предпочтениях тебе расскажет экономка, – сипло выдал Широков, не разжимая пальцев и глядя на то, как слезинка повисла на ресницах. А глаза у Сабины с золотистыми крапинками, которые издалека не видно. И ресницы пушистые и длинные. Красивые. И сама девочка очень красивая, без всяких женских штучек в виде тонны грима. Естественная красота Сабины поражала, гипнотизировала.

И губы... Наверняка они мягкие и сладкие на вкус.

Широков уже тянулся к ним. Пара миллиметров оставалась до того момента, как Глеб убедиться, что был прав. Ведь сладкие у нее губы?