Невольная связь - Кофф Натализа. Страница 11

Нет, не так мило, как если бы Широков распорядился освободить меня из плена. Но лучше, если бы я ходила без трусов и в мужской футболке.

И вот, убедившись, что Глебу к ужину подадут все, что я приготовила, я прихватила альбом с карандашами и вышла в сад. Охрана следила за мной на расстоянии. Я старалась не замечать двоих верзил криминальной наружности, делала вид, что меня гораздо больше интересует пейзаж за высоким забором и облака в черном небе, нежели люди, которые не сводили с меня глаз.

Было уже темно, и заняться мне нечем. Я принялась бездумно водить карандашом по листу, а штрихи сами складывались в картинку.

– Прошу прощения, Сабина Ярославовна, – заговорила Лариса Валерьевна, приблизившись к плетеному креслу, в котором я устроилась, забравшись с ногами.

– Лариса Валерьевна, мы же с вами договорились, – перебив женщину, мягко напомнила я.

– Сабина! – улыбнулась экономка, – Глеб Алексеевич изволит ужинать с вами.

– Боюсь, если он будет ужинать со мной, у него будет несварение, – фыркнула я, а женщина округлила глаза.

– Что передать хозяину? – мягко поинтересовалась Лариса Валерьевна.

– Шлите барина в з..., – хмыкнула я.

– Может быть, все же поужинаете? С обеда ведь ничего не ели, – покачала головой Лариса Валерьевна.

– Ладно. Придется послать его самостоятельно, – вздохнула я, пусть и не хотелось ни видеть Глеба, ни слышать о нем. Но придется. Это я четко понимала.

– Сабина! Вы поосторожнее с Глебом Алексеевичем, – понизила голос экономка, – Он вспыльчивый, но справедливый.

– Странные у него понятия справедливости, – покачала я головой, – У вас уже выходной? Я сама все уберу со стола, после того, как наш феодал отужинает.

Я помнила, как Лариса Валерьевна упомянула о том, что ей нужно сегодня пораньше в город попасть. Дочь уехала в командировку, а с внучкой некому ночевать.

– Спасибо, Сабиночка! Я тогда поеду. Глеб Алексеевич тоже отпустил меня! – заулыбалась женщина.

– До свидания, – тепло попрощалась я.

Экономка исчезла в доме, а я взглянула на охранников. Мужчины между собой переговаривались, бросая на меня заинтересованные взгляды. Такие, словно ждали подвоха. Неужели они считают, что я попытаюсь сбежать? И как, интересно? Перележу через пятиметровый забор? Ну-ну.

Я вошла в дом. У меня не было ни капли желания не просто ужинать с Широковым, но и даже видеть его.

Глеб Алексеевич чинно и важно восседал во главе стола. Хорошо, что у меня с собой ничего тяжелее альбома не было. Так бы треснула по нахальной морде. Потому что взгляд у Широкова был таким, словно я, его вечная рабыня, вздумала упрямиться.

– В чем дело?

– А что не так? – я на секунду опешила от такого вопроса.

– У тебя такое лицо, словно тебя не к ужину позвали, а на эшафот, – скривился Широков.

– А что, есть разница? – уточнила я и заняла место напротив мужчины.

Стол был длинным, уставлен декоративными украшениями и свечами. Наверное, мне бы понравилось есть за таким столом. Если бы не было Глеба и его кривоватой, но идеально красивой усмешки.

И совершенно некстати я вспомнила его... лобызания, не иначе. Странный он человек. Целовался действительно, как пацан. Но несмотря на это, ничего омерзительного я, к сожалению, не испытала. Даже наоборот.

Так, а вот про это я точно думать не стану. Обойдется!

Я отвела взгляд от мужчины и посмотрела на свою тарелку. Сняла колпак, которым Лариса Валерьевна накрыла блюда, чтобы не остыли. Надо же, и когда она успела сервировать вторую порцию? Ладно, неважно. Главное, что, кажется, и я проголодалась.

– Учти, если ты меня отравишь, охрана тебя пристрелит, – пригрозил Глеб.

– Окститесь, Глеб Алексеевич, вы не отравились после подозрительной жижи от вашего бывшего супер-повара, и от моей стряпни и подавно выживете, – фыркнула я, – В ней нет ничего, кроме белков, жиров, углеводов и витаминов.

– Посмотрим, – милостиво заключил Широков, а я мысленно задалась вопросов, долетит ли металлический клош с моей стороны стола в голову Широкову.

Но проверять не стала. Подхватила столовые приборы и начала есть.

Я старалась не смотреть на Глеба. Что я там не видела? Идеальный костюм, тошнотворной расцветки галстук? Или белоснежную рубашку?

Впрочем, рубашка не была столь белоснежной. Нет, наверное, показалось.

Я прищурилась, чтобы лучше рассмотреть. Не показалось. На груди Глеба сорочка была испачкана чем-то красным.

Не нужно быть гением, чтобы догадаться. И пятно было таким, не похожим на кровь. Смазанным. Словно к Широкову прижималась женщина.

Наверное, так и было.

Я не знала, как должна выглядеть женщина Глеба Широкова. Даже не представляла, что может заставить бедняжку быть с этим чудовищем по доброй воле.

Хотя, кто сказал, что Широков не может принуждать к сексу кого-то еще, кроме меня? Кто знает, вдруг у него хобби такое? Глеб Алексеевич весьма состоятельный человек, чтобы. содержать дома, а в каждом по десять пленниц. Я так и представила себе Широкова в роли Синей бороды. Надо бы побродить по дому, поискать темные чуланы. Вдруг действительно и в этом особняке скрыто пара убиенных бедняжек.

А женщину, чья помада на рубашке Широкова, стало искренне жаль. И вдвойне жальче, если он ее не принуждал. Любовь ведь слепа. Можно и в такое чудовище влюбиться.

Но ту неизвестную мне девушку было жаль и по другой причине. Широков ее обманывал. Он ведь почти изменил ей. Со мной. Заставил мен спать рядом с ним. Заставил испытать то, чего я не хотела испытывать. Сексуальное влечение.

– Ты поела? – голос мужчины выдернул меня из хаоса мыслей.

Я торопливо подскочила на ноги и принялась убирать посуду.

Да, я ничего не забыла. Помнила, как Глеб совершенно без усилий отыскал в моем теле чувствительные точки. Как трогал там! Нет, не спорю, с интимными ласками Глеб справлялся лучше, чем с поцелуями. Но как же мне было стыдно! И сейчас стыдно, до сих пор. И за ту несчастную бедняжку обидно.

Вот ведь сволочь и скотина!

– Не желаете ли десерта, Глеб Алексеевич! – натянуто заулыбалась я, прикинув, что видела аптечку в спальне. И определенно, в ней должно быть слабительное.

– Десерт? – от его голоса, прозвучавшего слишком близко, прямо за моей спиной, у меня волосы встали дыбом на затылке.

И как я не заметила Широкова? Оказывается, для своей комплекции мужчина очень ловко и бесшумно двигается.

Я едва не выронила тарелки из рук. А, может, зря не выронила. А лучше всего – надо было их уронить прямо на Широкова. В идеале – на его затылок. Там как раз уже было местечко, пригодное для испытаний.

– Тебе доставили одежду? – продолжал говорить Глеб, а я дернулась в сторону, когда мужские пальцы коснулись моей шеи. – Там ведь есть пара специфических нарядов. Сходи. Примерь.

Я отрицательно тряхнула головой. Да конечно! Видела я те ленточки, которые в руки взять страшно. Не стану я их носить! Перетопчется этот Широков!

– Это не просьба, Сабина! – жестче обронил Глеб. – Выполняй!

Я взглянула на мужчину. Мне пришлось обернуться, чтобы смотреть в его лицо. Пришлось даже запрокинуть голову, потому что Глеб был гораздо выше ростом.

Что именно рассмотрел Широков в моих глазах, я не знала. Но его взгляд вспыхнул азартом и предвкушением.

– Не смей, Сабина! – пророкотал Глеб, – Только попробуй разбить хоть одну тарелку!

Ну, конечно! Именно так я и сделаю!

Я с нескрываемым наслаждением швырнула тарелки на пол. Следом – фужер.

Вовремя отпрыгнула подальше от цепких мужских пальцев. Я была ловкой и проворной. Пусть в сравнении с Глебом меня можно было смело считать слабачкой, но природная вредность и упрямство не позволяли мне опустить руки и покорно сдаться на растерзание чудовищу.

Я стремительно взлетела на стол, пнула вазочки, подсвечники, дорогущую бутылку вина. Бордовая жидкость расплескалась, испачкав одежду Глеба.

– Допрыгалась! – взревел Широков и ринулся на меня.