Проклятие Ильича (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 39

— Кхм.

— Думаешь, не пара тебе городскому? И зря. Жена не должно быть умнее мужа, а то не будет лада в семье.

— Я подумаю.

— Подумай. Думать вообще полезно. Всё, иди домой тихонько. И ложись сразу. И завтра покой по возможности.

Ну уроды! Чтобы вас чирьи обоих заели!

Глава 19

Марьяна Ильинична

Событие сорок седьмое

Кто боится нападок на свои убеждения, тот сам сомневается в них. Уэндел Филлипс

— О лесе и думать неча. Не продержимся покамест без дома и без печи. А весной дожди да грозы как зарядят, смоют нас к чертям в котлы, сюдыть их через тудыть… — пробормотала Дукуна и повернулась к Рие: — Голубушка, налей мне супчика, что-то проголодалась я. Да нет, побольше чеплышку возьми, говорю ж, голодная… Вы тоже ешьте.

У Марьяны Ильиничны аппетита не было, но практика показала, что есть надо не когда хочется, а когда еда имеется. Иначе в дальнейшем есть захочется, а еды не будет. Это куда хуже переносится организмом.

— Давайте купим сани, двух тягловых и будем кататься от деревни к деревне. Так нас инквизиция ни за что не поймает. Сегодня в одном селе — полечили, плату собрали, животных покормили, переночевали — и дальше в путь. Сколько добрых дел успеем сделать! — горячо предложила Левина.

Она и раньше о подобном заговаривала, но Дукуна от неё неизменно отмахивалась.

— Посмотрите на неё, ума целые закрома. Чевой-то мы раньше до такого не додумались, а? — язвительно спросила старуха, а потом добавила уже спокойно: — Не сдюжим мы так жить. Ну десяток деревень проедем, а дальше? — хоть ложись и помирай. Силы-то нужно восполнять. Спать, есть, но во главу угла — в покое жить. Уж лучше в одной деревне осесть — коли жители не совсем тупы, наоборот, предупредят о церковниках. А кому надо — и из соседних сёл сами приедут. Да и к целителю уважения так поболе будет — уж не сам он к тебе, роняя лапти, бежит, а ты к нему, коли жить охота. Нет, разъезжать от одной деревни к другой — только себе хужее сделаем. Ни дома, ни отдыха, ни просвета. Да и на вожжах кто? Ты, штоль?

Левина замолчала, обдумывая слова старой ведьмы.

— Чтобы уважение к целителям было, нужно не только лечить, но и разговаривать. Объяснять, что дело вы хорошее делаете, а казнить колдунов приказали по богословской глупости. И что раньше такой мор был бы невозможен в принципе. А вы — только деньги берёте и лечите. Так ситуацию не поменять и отношение людей тоже. Разговаривать нужно. С каждым.

— Кому надо, те и сами разумеют. А кто по скудоумию своему живёт в дремучих суевериях, перед тем и хороводы неча водить, — возразила старуха.

— А вот и нет! — горячо возразила Левина. — Сначала меняется отношение одного человека, потом двоих, потом одного села, а дальше — всего баронства, а затем и княжества. Некоторые люди глупы, тут я согласна. Но не все. Многие просто живут своей жизнью и даже не задумываются — хороши ли колдуны, плохи — им всё едино, это от них далеко. Но как только в дом стучится беда, они сразу понимают, кто помог, а кто отвернулся. Вы очень много людям помогаете, но молча. А иной раз и с насмешкой. Им сказали, что колдуны плохие — вот они и верят. Где им обратное увидеть? А вы сделайте хорошее дело, а потом скажите: вот, дело доброе. Запомните, люди, что колдунья вам помогла и жизнь спасла. Не князь. Не богослов. Не инквизиция. Колдунья!

За столом воцарилась тишина, только за окошком метель бросала в мутноватые стёкла горсти снега.

— Так-то оно так… — протянула старуха. — Да услышат ли?

— Даже если один из ста услышит, это лучше, чем никто, — уверенно ответила Марьяна Ильинична. — Нужно нести лечение и просвещение. Только так можно добиться другого будущего для Рии и её детей.

Старуха перевела взгляд на девочку и вздохнула.

— Твоя правда, Марьяна. Хорошо. Попробуем по новой людей пользовать. Не только тело лечить, но и злые их заблуждения.

Левина от удивления даже замерла с ложкой в руке. Упрямая старуха редко с чем соглашалась, и Марьяне ещё ни разу до этого не удавалось её переубедить. Так что теперь огневичка удивлённо смотрела на целительницу.

— Ты ешь суп-то, а то стынет же! — хмыкнула ведьма, поняв причину растерянности.

— И куда мы тогда двинемся? — спросила Марьяна у Дукуны, когда первые ложки наваристого супа согрели рот и приятной тёплой волной прокатились до желудка.

— В Танган всяко смысла нет идти. Там отгремела ужо пятнорадка. Ох, слово-то какое дурное придумали. Уж звали б мором, и то лучше. Так вот, там, знамо, все переболели да выздоровели, а кто помер — из могил выковырять, конечно, можно, но спасти — ужо нет. Надо в Кераханское княжество идти. Тудась как раз зараза докатилась. Тама побоятся с досмотрами по моровым сёлам ходить. Вот и до нас дела никому не будет. А избу пустую всяко найдём, их теперича развелось в достатке.

Марьяна Ильинична кивнула. План как план. Не лучше и не хуже любого другого.

— Когда выдвигаемся?

— Да чем скорее, тем лучше. Про распутицу-то прав Лицик, сюдыть его через тудыть. Лучше до неё успеть где-то осесть. А к концу весны — в лес уйти.

На том и порешили. Сборы заняли не так много времени — вроде и обжились беглянки, но вещей у них было мало. Утром следующего дня их ждали открытые сани. Уложили матрасы и одеяла, чтоб не холодно было ехать, а в ноги — корзины с провиантом и нехитрую утварь. Возницей вызвался Сабар, он же и корову купил за очень хорошую цену. Провожать колдуний вышло всё село. Люди стояли у своих калиток молча, то ли с тоской глядя вслед уезжающим целительницам, то ли с облегчением. Не разобрать.

Когда всё было готово к отъезду, Марьяна Ильинична вышла на середину деревенской дороги, сняла варежки и позволила ярко-рыжему факелу запылать на ладони. Селяне ахнули, но не отпрянули. Напротив, ближе потянулись к завораживающему танцу магического огня.

— Колдовской дар может много пользы принести, если применять его разумно. Да, злые люди среди колдунов тоже есть. И вреда от них больше, чем от обычных, потому что они сильнее. Но есть и добрые колдуны. И они нужны. Целители нужны. Огневики-кузнецы нужны. Даже проклинатели нужны, чтобы при случае родное княжество от нападающих защитить. Истребляя колдунов, люди делают хуже себе. Два века назад никто и подумать не мог, что подобный мор столько жизней унесёт. Целители такого не допускали! Даже здесь — посмотрите! Пока Дукуна рядом была, никто не умер! Ни единый житель села! Задумайтесь — что важнее, реальные дела или пустые слова?

— Дак денег-то она с каждого взяла! — пробасил кто-то из толпы.

— А князь с вас денег не берёт, что ли? Берёт! А что вы за них получаете? Задумайтесь, люди! Колдуны ничего плохого вам не делают до тех пор, пока вы не пытаетесь их убить. Мы просто хотим жить. Хотим быть полезными. Жить простую жизнь — жениться, детей растить, старость встречать. Мы не виноваты в том, какими родились.

Марьяна Ильинична не знала, подействовали ли её слова на людей. Но надеялась заронить в них зерно сомнения. Суеверия сильнее логики, ложь порою сильнее правды, но это не значит, что нужно сдаваться и молчать. Левина не понимала этот мир и хотела сделать его лучше. Справедливее. Добрее.

Сев в сани, она замоталась в одеяло и поплотнее натянула капор. Заснеженная дорога ложилась под полозья неохотно — липкий весенний снег облепил и сани, и возницу, и укутанных пассажирок. Рия положила голову на плечо старухе и дремала, а та уверенно смотрела вперёд.

Левина улыбнулась. Пусть они вне княжеского закона, но по законам совести делают только хорошее.

Событие сорок восьмое

Врачей никогда особо не сдерживали страдания пациентов на пути к выздоровлению. Александр Иванович Волошин