Дело о посрамителе воронов - Евдокимов Игорь. Страница 7

Но время и впрямь терять не стоило. Аккуратно балансируя на коварном песчаном откосе и кляня свою новоприобретенную неловкость, Корсаков все же спустился к речушке на дне оврага. Благодаря высоким сапогам он смог не промочив ног дойти по неглубокому руслу до лежащего на боку тарантаса и прикоснуться к нему рукой.

Ночь. Ненастье. Тьма и дождь кругом. Экипаж стоит. Задрогший кучер, глазами которого Владимир смотрит на мир, напряженно вглядывается в беспросветный мрак вокруг. Сзади раздается окрик пассажира:

– Голубчик, сколько можно ждать?

– Вашвысокородие, да куда ж тут ехать, не видно же ни зги!

– Я, кажется, плачу не за то, чтобы ночевать в твоей развалюхе посреди леса! – возмущается пассажир. – Пшёл, давай!

Кучеру кажется, что он видит дорогу, ведущую дальше. Он свистит и дает лошадям кнута. Те послушно трогают, разгоняются и… Раздается волчий вой. Лошади хрипят, шарахаются. Земля уходит из-под копыт. Вместе с тарантасом, кучером и пассажиром они падают вниз с обрыва. Возница срывается с козел и летит вперед головой. Удар. Темнота.

Владимир вздрогнул. Нечасто его дар показывал ему последние мгновения жизни человека. Привыкнуть к этому было невозможно – ощущение, словно все тело выстыло на морозе. Первое время Корсакову пришлось стоять и хлопать глазами, отчаянно пытаясь убедить себя, что он просто видел чужую смерть, а сам – вот он, живой и здоровый. Наконец, Владимир сделал несколько шагов вперед, вышел из потока и опустился на колени перед острым камнем, лежащем на берегу.

– Что ты там нашел? – окрикнул его Теплов с берега.

– Не знаю, – покривил душой Корсаков, пытаясь придумать убедительное объяснение. В глаза ему бросились бурые запекшиеся пятна на поверхности камня. – Здесь кровь! Предположу, что карета сорвалась в обрыв. Скорее всего в темноте или из-за непогоды они не видели, куда править. Кучера выбросило с козел и он ударился головой об этот камень.

– Почему кучера? Точно не пассажира?

– Ни в чем нельзя быть уверенным, но, думаю, пассажир все-таки был внутри тарантаса, и наружу бы не вылетел, – ответил Владимир. Пусть лучше друг думает, что он дошел до этих выводов благодаря собственной наблюдательности. – После такого падения не выживают.

– Тогда где его тело?

– А вот это очень хороший вопрос, – мрачно констатировал Корсаков.

Подъем занял у него даже больше сил и времени, чем спуск. Трость не помогала – она лишь проваливалась в вязкую глинистую почву. Последний этап ему удалось преодолеть только благодаря протянутой руке Теплова, который помог другу подняться. от усилий они повалились на землю.

– Кто б увидел нас со стороны – позора не оберешься! – хохотнул Дмитрий. – Куда нас понесло? Два немощных инвалида! Что скажешь по поводу экипажа?

– Не нравится мне это, – пытаясь отдышаться заметил Владимир. – Карета и лошади сорвались в овраг, в этом особых сомнений нет. Но где тогда тела?

– Думаю, варианта два, – мысля вслух подхватил Дмитрий. – Унести течением их не могло. Если бы их сожрали волки, то утащить с собой туши двух лошадей им бы не хватило сил. Мы увидели бы хотя бы их останки. Значит либо сюда пришли поживиться драчевцы, и тогда мой проводник намеренно мне врал. Либо…

– Либо карету и её пассажира нашли родичи твоей возлюбленной, после чего уволокли к себе, что тоже, знаете ли, на благодушные мысли не настраивает, – мрачно подтвердил Владимир. – Ну что, продолжим путь?

Как и обещал Теплов, за мостом юная зелень начала быстро сходить на нет. Вместо травы путников окружал мрачный ковер из размокших прошлогодних листьев, превратившихся в вязкую бурую грязь. Деревья, тянувшие к ним свои изломанные ветви, похожие на костлявые руки скелетов, были лишены почек. Пение птиц, сопровождавшее их всю дорогу, также замолкло. А затем вновь, как перед отъездом из Владимира, опустился туман, скрадывая даже те немногие звуки, что были слышны. Клубы беловато-серой дымки мешали видеть, слышать, даже дышать. В самом тумане было что-то неправильное. Не говоря уже о тех созданиях, что могли таиться за его пеленой.

Корсакова охватило муторное чувство неясной тревоги. Он был бы рад списать его на печальное окружение, но на деле все обстояло сложнее. В чаще леса, куда вела их тропа, таилось нечто, пьющее жизнь из окрестных земель. Он уже ощущал подобное – почти год назад, на Каме, и потом в особняке Ридигеров. Опасения Дмитрия оказались не напрасны – семейство его суженой и впрямь обитало в очень нехорошем месте.

– Сейчас начнутся болота, – хрипло сообщил ему Теплов. Взгляд друга беспокойно шарил вокруг. Владимир решил последовать его примеру и отстегнул от седельной сумки охотничью двустволку. Ружье он повесил за спиной – ремень Корсаков отрегулировал заранее, так, чтобы можно в кратчайший срок крутануть оружие и начать стрелять из седла. Так его учили почти четыре года назад люди, которых уже не было в живых…

Болота, действительно, обступили их очень скоро. От топей на тропу тянуло стылой сыростью, заставляя путников ежиться. Клочья тумана призраками бродили меж поросших мхом кочек и камышей. В ноздри забирался мерзкий запах гнилой воды. Тропа вертелась под ногами лошадей, но, к счастью, не скрывалась под туманной дымкой. Корсакову очень не хотелось внезапно ухнуть вместе с конем в зловонную лужу. А то и хуже – в болотное «окно», гибельное для любого путника.

По мере продвижения сквозь топи, правая рука его холодела. Владимир начинал понимать волков, о которых рассказывал Теплов – ему тоже хотелось остановиться, повернуться и убраться как можно дальше отсюда. Он чувствовал, как они неумолимо приближаются к источнику здешнего холода и гниения.

Крест, выступивший из тумана, Корсаков поначалу принял за уродливое мертвое дерево, но, присмотревшись, понял, что так напугало Теплова в прошлый приезд. Распятое на нем существо действительно напоминало человека лишь отдаленно. Лицо, изъеденное ветрами и стихией, почти утратило свои черты, но вот два жуткого вида клыка и грозные глаза на выкате заставили даже повидавшего всякое Корсакова вздрогнуть. Он подъехал ближе и коснулся фигуры рукой, но тщетно. Дар внезапно отказался служить своему невольному хозяину.

– А вот это уже нехорошо, – пробормотал Владимир себе под нос.

– Что нехорошо? – не понял его Дмитрий.

Вместо ответа Корсаков осторожно слез с коня и внимательно осмотрел основание креста, уходящее в землю. Он попытался расчистить почву руками, но лишь тщетно поскреб грубый неподатливый грунт. Ругаясь сквозь зубы, Владимир достал из седельной сумки трость, щелкнул рукоятью – и извлек, словно из ножен, средней длины лезвие.

– Позер, – фыркнул Теплов. Не обращая на него внимания, Корсаков воспользовался мечом-тростью чтобы разрыхлить землю у креста. Через некоторое время лезвие чиркнуло обо что-то твердое. Владимир принялся копать еще усерднее, пока не открыл взгляду ровную полоску камней, уходящую под землю.

– Что это? – заинтересовано глянул ему через плечо Дмитрий.

– Заговоренное кольцо, причем очень древнее, – пояснил Владимир. – Наши давние предки делали такие, чтобы уберечься от нечистой силы.

– И как, помогало?

– Когда как, – уклончиво ответил Корсаков. – Похоже, кольцо тянется очень далеко. Я такое вижу впервые. Обычно их закладывали внутри помещений или хотя бы вокруг небольших домов. Но здесь оно почти не изгибается. Если представить, что из камней должен получиться круг, то…

– Насколько же огромным он должен выйти? – озираясь закончил его мысль Теплов.

– Именно. Такие кольца делали в двух случаях – либо не дать чему-то проникнуть внутрь кольца, либо… – он поднялся с колен и оглядел затянутые туманом окрестности. – Либо не дать чему-то из него выбраться.

– Мда, как мило… – фыркнул Теплов. – Но ведь это же суеверия, так?

– Конечно, суеверия… И сглазы на здоровье тоже к ним относятся, так? – иронично поинтересовался Владимир, снова взгромоздившись на коня и дав ему шпоры.