Четыре шага в другую сторону (СИ) - Грант Игорь "IGrant". Страница 4

- Эй, Марк, оторвись от железа. Глянь, кто к тебе пришёл.

Я туповато уставился на Бабанина, пытаясь сообразить, как же пришпандорить эту заковыристую коленчатую хрень на законное место, куда она влазить не желала из принципа. Лёнька лыбился, показывая рукой в сторону цеховых ворот. В проёме стояла она, озарённая со спины утренним солнцем. Ладная, стройная и чуть высокомерная. Платье-сарафан лазоревого цвета подчёркивало фигуру просто идеально. И как я раньше не замечал, что в нашем заводоуправлении работает такая… Лада, другого слова не найти. Месяц назад, как раз через пару дней после ночной беготни за вляпавшимся Лёнькой, меня занесло в секретариат, Батя попросил занести какую-то бумажку. Торопливо сунул наряд в первые попавшиеся руки и тут заметил, какие это красивые руки, даже замечательные. Посмотрел на их хозяйку внимательно и… Уже через два дня мы оказались вместе в баре. Всё было замечательно. Но несколько дней назад Ленка как-то охладела в отношениях. Пару раз даже пришлось тормошить. В итоге я не обратил на это внимания, уйдя с головой в срочную работу. В перспективе на серьёзные отношения я даже взялся фрилансить – где-то по дизайну, где-то по 3D-моделированию, благо опыт есть. А вчера вечером, позвонив Елене Прекрасной, на предложение об очередной встрече услышал скучное «Приболела, не могу сегодня». Дело житейское, с женщинами бывает. Так что Маркище в моём лице сочувственно пожелал даме сердца выздоравливать и занялся очередной вёрсткой ландшафта за будущий длинный рубль.

Сегодня утром меня поднял не будильник. Вибродребезг мобильника рашпилем взъерошил заспанные нервы, подрывая с постели. Правая рука механически сцапала телефон, и ленкин голос буднично так дохнул из трубки в ухо:

- Привет, солнце. Нам надо поговорить.

- Прямо сейчас, что ли? – буркнул я, продирая глаза.

- Нет, я часов в девять зайду к тебе в цех, - голос у Ленки был вполне деловитый. - Так что жди, Марик.

- Это угроза? – вкрадчиво спросил я, уже окончательно проснувшись.

- Нет, солнце, предупреждение, - Ленка хмыкнула где-то в своей квартире. - Так что готовься. Разговор будет серьёзный.

И в трубке гудками зазвучало моё недоумение. Тряхнув головой, я глянул на телефоне время и стал собираться. Умыться там, чаю попить с бутербродами, всё как обычно. Потом была пробежка до проходной, цех, раздевалка, стендовые будни…

И вот она здесь. А Бабанин весело скалится, готовясь высказать очередную скабрезность про наши с Ленкой отношения. Я предупреждающе глянул ему в глаза, намекая, что сейчас таких шуток не пойму, потому что всерьёз задумался по пути на работу о собственных детях. Взгляд у Бабанина был странен и никак не вязался с широкой улыбкой. Злой взгляд, раздражённый. И больной, как у обиженного ребёнка. «Чего это с ним?» - пронеслось в голове, а я уже шагал к воротам, вытирая тряпкой замасленные руки. Спохватившись, оглядел себя. Ну точно! Верх рабочего комбинезона болтался в районе задницы – всё-таки летний заводской цех сродни пеклу. А на голой груди красочно темнело пятно старой смазки. И когда же это я умудрился вытереть об себя руку? Скороспелая попытка вытереть пятно всё той же тряпкой до добра не довела. Пятно стало просто кошмарно огромным. А, ладно, на работе я или в салоне красоты?

Лена встретила меня пристальным взглядом и типичной своей фразой:

- Пошто-пошто вы извозились?

- У тебя что-то случилось? – спросил я, выходя на улицу. Моя будущая, как я надеялся, спутница долгой жизни отрицательно качнула головой, словно пребывала в раздумьях. Мы дошли до «курятника», как недавно обозвал кто-то из бригадских место для курения. Я достал из кармана комбеза пачку сигарет и зажигалку, извлёк единицу содержимого из картонной коробочки с грозной надписью-предупреждением, прикурил и втянул в себя горьковатый дым, всегда дававший мне дополнительную ясность мысли.

Ленка как-то странно посмотрела и выдала фразу, от которой меня взяла оторопь:

- Представляешь, Марк… Я сегодня проснулась со странным ощущением. А ведь у нас мог бы быть ребёнок.

Что-то неприятное улеглось мне на сердце, притормозив руку с недонесённой до губ сигаретой. Не спросить было нельзя:

- Ты о чём?

- Аборт я вчера сделала, Марик. Что тут непонятного? – Ленка посмотрела мне в глаза так, словно я был нашкодившим кутёнком.

- Аборт? – тупо переспросил я.

- Ага, - она поправила чёлку тёмных волос на своём лице. - У нас мог бы быть ребёнок. Но его не будет. Или её. Повеселились и будет. Заводить детей со слесарем в мои планы не входит, Маркище. Ты уж извини.

И я понял, что курить больше не хочу. Очень сильно не хочу. Словно эту проклятую сигарету затушили о мою душу. Всё стало предельно ясно и понятно, и в дополнительных вопросах и выяснениях не нуждалось. Я лишь коротко сказал, глядя куда-то за её правое плечо:

- Вот и ладно.

Она чуть виновато улыбнулась и спросила:

- У тебя на сегодняшний вечер планы есть?

- Есть, - я слегка обозначил кивок.

- Тогда до встречи?

Что ещё она могла подумать? Все мои вечерние планы последнего месяца были так или иначе связаны с ней. Но сейчас я равнодушно сказал:

- В моих планах тебя нет.

- Что? – на её лице появилось лёгкое непонимание.

- Я тебя больше знать не хочу, - объяснил непонятливой дуре слесарным тоном. - Всего доброго.

Что-то мешало в левой руке. Точно – сигареты и зажигалка. Смятая пачка отравы полетела в урну, следом отправилась пластиковая ёмкость с газом и кремнем. Старательно вытирая пальцы на руках всё той же тряпкой, я отвернулся от той, с кем ещё пять минут назад хотел связать свою никчемную жизнь. Сорок лет уж скоро, а всё надеялся на что-то путное. Да видно – не судьба.

Не стал оглядываться, проверять – ушла или нет, не стал даже думать о ней. Зачем? Работать надо. Вернувшись к стенду, уставился на детали двигателя. И пробормотал:

- Какой же я дурак.

- Марк, что-то случилось? – сбоку нарисовался Лёнька, в глазах у которого тлели какие-то странные огоньки.

- Идиота родила наша планета, - пробормотал я. Бабанин тут же распахнул глаза ещё шире и спросил:

- Марк, что с тобой?

Чёрт, неужели у меня что-то с лицом? Я попытался усмехнуться, чувствуя, как начинает болеть где-то под рёбрами:

- Да в порядке всё.

И сам себя опроверг:

- Что-то мне нехорошо… Отпрошусь на сегодня, пожалуй.

- Что она тебе сказала? – Лёнька подался ко мне почти вплотную, буквально змеиным шипением выцеживая слова. - Убью прошмандовку…

И в глубине его странных глаз я вдруг увидел себя, словно со стороны. Тряхнул головой, проморгал отчего-то поплывшие глаза и вдруг на миг коснулся выгвазданной в масле ладонью его тощей обнажённой груди. Вся наша бригада предпочитала работать в полунеглиже – уже с самого утра под его металлическими сводами стояла душная жара. Бабанин вытаращился на меня, так ничего и не сказав. Я же усмехнулся и сказал:

- Хороший ты парень, Лёня. Но дурной. Заняться бы твоим воспитанием, да кто я тебе… Пойду отпрошусь у Бати. Не работается мне сегодня. Никак не работается.

Дальше всё было как в тумане – разговор с Батей, бытовка, душ, проходная, улицы, улицы, улицы. Вот спрашивается – с чего такой туман в голове? Ну, ошибался… С любым может случиться. А ведь утром смотрел на Бабанина и думал о детях.

Вот и поговорили с Леной о них же. Лена-полено, вот уж точно. Если бы я знал… Горько понимать, что знание ничего бы не дало. Лишь многие печали. Я щёлкнул пальцами, подзывая бармена. Парень, явно студент, услужливо налил в стакан ещё виски. Ему-то что, с утра не моим похмельем страдать. Похмельем, бухмельем… Захотелось посмеяться, да так, чтобы икота пробрала, чтобы дыхание умерло где-то в горле, чтобы свело судорогой хоть что-нибудь там, где напуганной шизой сдыхала надежда на что-то большое и светлое. Как я мог опять нарваться? Сколько раз уж наступал на эти грабли. И вот – опять. Барную стойку куда-то повело. Она почему-то тоже решила уйти от меня. Да ещё и виски утащить. Э, нет. Шалишь, скотина полированная. Я протянул руку, чтобы придержать бутылку, и понял, что сейчас рухну на пол. А ничего так виски оказался. Как ниндзя сработал. Долго подкрадывался, готовился, выбрал момент и вывел из строя. Правда, в голове всё ясно и отчётливо.