Дрянь с историей (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 33

Интересно, маска может свалиться с него от злости? Как вообще подобные артефакты реагируют на эмоции?..

— Статья двести сорок первая, часть третья. Статья триста семнадцатая, часть первая. По совокупности — от пяти лет.

— Каких пяти лет? — Медведков, который как будто вообще не ожидал возражений, удивлённо уставился на Дрянина.

— Общего режима. При отсутствии отягчающих, — тем же тихим, ледяным тоном продолжил Серафим.

— Я по-прежнему…

— Несанкционированный призыв подобной потусторонней твари — уголовное преступление. Причинение с помощью этой твари вреда — уголовное преступление. Я не спрашивал вашего мнения по поводу произошедшего, я донёс до вас, как руководителя, информацию об инциденте, — продолжал Серафим — словно гвозди заколачивал. — Попытка противодействия правосудию сделает вас сообщником. Желаете поспорить?

— Вы… Вы не посмеете! — подобрался и побледнел декан.

— Не посмею что? Заявить в прокуратуру об уголовном преступлении, свидетелем которого стал?

— Мальчишка не будет писать заявление! — попытался он взять себя в руки.

— А зачем мне его заявление? — оскалился Дрянин. Вроде бы маска держалась надёжно и выглядели его зубы человеческими, но Еве всё равно почудились жутковатые острые клыки. — Даже если вы надавите на Калинину и заставите сделать вид, что её на той поляне не было, достаточно моего слова. Я хоть и экономический проверяющий, но всё же адмирал. Так что не советую усугублять, если не хотите отправиться на нары за двумя идиотами.

— Дайте им шанс! — Декан попробовал зайти с другой стороны. — Они всего лишь дети, и они…

— Станут хорошим уроком для остальных, — оборвал Дрянин. — В первую очередь, для ваших преподавателей. Вы, кажется, забыли, что это не лично ваше маленькое княжество, а университет, обязанный жить по тем же законам, по каким живёт вся страна. Вспоминайте. — Он резко поднялся.

— Да уж не забуду, — уронил Медведков.

По его лицу Ева ничего не прочитала, но мысленно прикинула, куда деваться, если в конце семестра её попросят на выход. Нет, не если. Когда.

Впрочем, перспектива оказалась гораздо менее печальной, чем могла быть. Не нравилось ей здесь, происходящее просто не укладывалось в голове. Ладно попугать студентов — надымить дурилкой, наговорить ужасов, зловеще шуршать в кустах. Это было глупо, с точки зрения Евы, но достаточно безобидно, если организаторы наблюдали и знали меру. Даже полезно в какой-то мере, если жертва умела делать выводы и учиться на своих ошибках. Но вызывать для студенческих развлечений достаточно опасную потустороннюю тварь? Дрянин прав, это совсем не шутки, а, даже если оставить за скобками моральную сторону вопроса, серьёзное уголовное преступление! Студенты же и глава факультета словно впервые об этом слышат.

Серафим ушёл не прощаясь, и Ева поспешила сбежать следом: общество взбешённого адмирала было предпочтительней компании униженного декана. Сеф явно хотел от души шваркнуть дверью и вполне мог бы прибить семенящую позади Калинину, но, к счастью, заметил её, уступил дорогу и после аккуратно прикрыл створку.

Он не ругался и шёл куда-то молча, резко велев пришибленным молодым идиотам следовать за собой, но тем сильнее пугал. Еву никто не звал, но она снова пошла следом. Вряд ли у неё получится переключить или остановить Дрянина, если тот взорвётся, но она всё равно предпочитала проконтролировать происходящее. Хотя бы даже для того, чтобы дать потом обстоятельные свидетельские показания.

К счастью, Серафим слишком хорошо себя контролировал, чтобы совершить какой-нибудь опрометчивый поступок. Да и пошёл он недалеко, выбрав вполне очевидное направление: к ректору, который в столь поздний час тоже почему-то нашёлся на своём месте, в отличие от секретаря. Окончательно погрустневших студентов оставили в приёмной, на них кивнули и Еве, и та снова не стала возражать.

Дрянин вместе с высочайшим начальством вышел очень скоро, буквально через пару минут.

— Мы ничего не сделали! — упрямо попытался возразить один из студентов, более бойкий. Второй то ли соображал лучше, то ли спорить не умел. — Каждый год так…

Но парня проигнорировали все, и он осёкся под печальным взглядом ректора.

— Дети-дети, что же вы натворили…

— Мы ничего такого не делали!

— Не волнуйтесь, Серафим Демидович, я сам доложу об инциденте, — продолжил ректор. — И Баринову сообщу, всё же его зона ответственности, — на этой фамилии нарушители посерели, — и полицию вызовем, само собой, можете не волноваться. Смотритель проследит, место преступления не потревожат до прибытия экспертов. Да и за нарушителями он тоже присмотрит.

Ева краем уха слушала заверения и переживания Ложкина, неловкие попытки студентов оправдаться и требования Дрянина устроить всё максимально тихо и повременить с потрошением потустороннего факультета. В услышанное она мало вдавалась, всё это было понятно, включая нежелание Серафима поднимать большой шум — не тогда, когда ловят вероятного убийцу, и больше концентрировалась на внешнем виде ректора. Что-то её смущало. Что-то было неправильно, хотя, казалось бы, что? Обычный костюм, обычный галстук, обычная…

Нет, не обычная. Пиджак казался бы почти нормальным, только пуговиц на нём не было, он выглядел цельным. Совсем цельным, без застёжек и швов.

Очень интересно. Тоже иллюзия, что ли? А зачем?..

Разговор прервался с появлением Смотрителя. Ева думала, что выгонят её одну, но нет, Дрянин оставил нарушителей на высокое начальство, и кабинет они покинули вместе.

Некоторое время шли молча, а потом, когда Серафим вознамерился пройти мимо своего общежития, видимо, чтобы проводить спутницу, та решительно подцепила его под локоть и потянула к крыльцу.

— Что ты делаешь? — Мужчина бросил на неё хмурый взгляд.

— Ты обещал мне, что прогулка поможет развеяться. Так вот что-то ни черта не сработало, — вздохнула Ева. — У тебя завтра… то есть уже сегодня первая пара, ты в таком состоянии сожрёшь студентов.

— И? — кривовато усмехнулся он.

— Придётся мне грудью вставать на защиту детей, — невозмутимо отозвалась Ева, выразительно кивнув вниз.

Серафим проследил за её взглядом, на мгновение задержался в вырезе блузки под расстёгнутым пиджаком и выразительно хмыкнул. Но промолчал, воздержался от грубостей и спокойно пропустил гостью к себе в комнату. И, кажется, слегка умерил гнев.

— Снимай куртку, футболку и садись, — велела Ева, кивнув на стул, небрежно сбросила пиджак на край постели и принялась закатывать рукава.

— Странная прелюдия, — кривовато усмехнулся Сеф, но спорить не стал.

— Тебе понравится, — заверила она.

Снял Дрянин заодно и артефакт, который для разнообразия повёл себя прилично и цепочку разорвать не успел. Сел, явно заинтригованный, а когда женщина обошла его и взялась за плечи, не сдержал смешка. Но послушно постарался расслабиться, потому что… Да, силы в её руках недоставало для нормального массажа, но ощущать тонкие ладони на плечах было приятно, и это действительно расслабляло. И успокаивало.

— Почему ты так взъярился на этих двоих? — через некоторое время отважилась спросить Ева.

— Думаешь, я достаточно нейтрализован? — лениво усмехнулся Серафим.

— Провожу разведку, — отозвалась она. — Ты в общем-то хорошо держал лицо, кажется никто не обратил внимания, но у меня было ощущение, что ты готов порвать их на части.

— Не их, — вздохнул он. — Начальство факультета, это ведь с их попустительства.

— Почему? — уточнила Ева. — То есть я согласна, это безобразие и два идиота на ровном месте сломали себе жизнь, с земли подняв серьёзную уголовную статью. И понимаю, что виноваты в этом в первую очередь преподаватели. Но почему это взбесило тебя так сильно? Ты вроде бы сдержанный человек. Да, раздражительный и нелюдимый, но не склонный к таким ярким переживаниям. Или я ошиблась в оценке?

— Не ошиблась, — отозвался он и продолжил после недолгой паузы: — Ты хорошо знаешь времена Отлива?