Жернова. Книга 2 (СИ) - Росс Вик. Страница 40

— Глянь-глянь, уроды уродище ведут! — слышались возбужденные голоса.

— Видать, это и есть жеребец Лизарда. Прионс-то сызмальства обожает таких гадских тварей…

Увидав прионса, зверь издал низкий горловой звук, и ударом крысиного хвоста сбил с ног жмущегося у стены эфеба, что вызвало радостный гомон в толпе. Тсаккур рванулся к хозяину, униженно приседая на широко расставленных лапах, придававших устойчивость огромному тулову.

Бренн покачал головой, внимательно разглядывая хищника. Понятно, почему хрупких нервных лошадей, так часто ломающих ноги, король хотел сменить на тсаккуров — верных, злобных и живучих. Едва коснувшись луки широкого седла, Лизард взлетел на «скакуна», и подобрав перевитые цепью ременные поводья, безжалостно ударил зверя шпорами в бока, пустив его быстрой «рысью».

В светлом с серебряным шитьем камзоле и плаще светлокудрый прионс, небрежно покачиваясь в седле на могучем черногривом звере, притягивал взгляды не меньше, чем Красный король с семейством, и воздух вновь задрожал от восторженных воплей.

Глава 16. Черные ветры Бхаддуара

Они немного опоздали к вечернему представлению, но взволнованный увиденным на Храмовой площади, Бренн почти не реагировал на ворчание Гримара, механически выполняя все приказы по уборке, чистке животных и подготовке реквизита для сцены. Хохот и вопли зрителей, выступление комедиантов, сопровождавшиеся хлопками, топотом, пением и звуками цитоле, а порой грохотом барабана тарелок и пандейру, доносились до него, будто сквозь вату.

Прошло несколько часов, и к полуночи он не выдержал. Заглянул в закуток к Хагану, цеплявшего на башмаки высокие бегунки на четырех колесах.

— Чуть прогуляюсь, ага? Все сделал, что Гримар велел. Ты прикрой меня, если что…

— Не стоит тебе одному таскаться, — нахмурил светлые брови карлик. — Неровен час наткнешься на кого…

— В такой сутолоке? Маску на морду нацеплю, — отмахнулся Бренн. Ему хотелось все не спеша обдумать, возвращаясь к отдельным ощущениям, лицам, событиям этого дня. И пока ни с кем ничего не обсуждать… Но дремавший в ворохе трико и юбок Шагги, тут же поднял ухо и спрыгнул прямо ему под ноги, набиваясь в попутчики… Улизнуть не вышло. На минуточку Шагги вроде послушался, но когда Бренн оглянулся — кот упорно тащился за ним, лавируя между колесами и сапогами, и осторожно обходя лужи, еще не просохшие после теплого ливня. Густая тьма отступала под светом множества зажженных по случаю праздника фонарей. Их свет, отраженный в лужах, только усиливал сияние Ночи Супружеского соединения двух наследников — Илайны и Гуннара.

— Ладно, залазь, зверь… — сдался Бренн — лапы промочишь… Кот тут же забрался к нему на руки, потом на плечо и устроился на загривке, позволяя себя нести дальше. Теплое мурчащее существо приятно грело шею. Бренн не хотел спешить. Мешало возбуждение и странное предвкушение чего-то приятного.

Накал всеобщих гуляний набирал силу, выливаясь плотными потоками на площади и торговые галереи, на широкие улицы и лестницы. И Шагги это сильно не нравилось, и чтобы надежно удержаться на шее Бренна, он довольно чувствительно вцеплялся когтями в рубаху, а заодно и в кожу.

Гвалт на улицах стоял такой, что прохожим нередко приходилось орать друг другу в ухо. Повсюду слышались звуки гулких умшигтайских барабанчиков, юханских бубнов, гогот и похабные песенки из кабаков. Бренну вся эта кутерьма ничуть не мешала. Сдвинув маску на подбородок, он не торопясь шел вдоль древней стены, окружавшей Розстейнар, и пытался разобраться в ворохе мыслей и противоречивых ощущений, обрушившихся на него в последние дни.

Перед глазами хороводом кружились лица Элмеры, Красного короля, Лизарда, прозревшего слепца и калеки с отросшими ногами. Мозг просто разрывало от обилия возможностей, которые открылись перед ним. Должны открыться. Пусть Морай предостерег его от пустых мечтаний, а мать по какой-то причине опасалась представить его Королеве, как законного внука… Судя по поведению «дядюшки» Лизарда, она боялась именно его… Но, ведь наверняка есть выход из этих семейно-наследственных хитросплетений, просто его надо найти…

— Куда прешь, помойник! — заорал на него охранитель, идущий впереди крытых носилок, в которых восседала тучная дама-ноблесс. Бренн легко увернулся от направленного ему в живот толкателя, похожего на грабли с тупыми зубьями, которым охранитель отталкивал простолюдинов, мешавших прохождению портшеза. И правда — куда он «прет»? — осмотрелся вокруг Бренн. А ноги, похоже, сами несли его к Верхнему городу, предугадывая желание сердца. Ведь именно там его место.

Створы врат Королевы Маф на Главной лестнице Розстейнар сегодня были широко распахнуты. В глазах рябило от ярких красок роскошных одежд. И хотя казалось, что люди беспрепятственно снуют туда-сюда, свободно можно было лишь выйти из Верхнего города. Внутрь же пропускали лишь членов знатных семейств, их слуг и простолюдинов, обеспечивающих благоденствие Розстейнар, включая офицеров королевской гвардии, врачевателей, торговцев, воспитателей и учителей, мастеров «чистых» ремесел вроде известных ювелиров, управляющих оружейными цехами.

Никого не обманывало лениво-равнодушное выражение на лицах привратных стражников. Их буравящий взгляд цеплял и обшаривал всех, кто поднимался к вратам Верхнего города, задерживаясь на лицах худородных и их шейных бирках, где был указано имя, и стояла сургучная печать Дома, которому они служат.

Вниз и вверх по лестнице в изукрашенных портшезах порхи переносили господ, не желавших напрягать ноги. Хотя у всех членов родовитых семейств имелись личные паланкины, вдоль нижней балюстрады лестницы тянулся целый ряд наемных переносных кресел. С виду работа казалась несложной, но требовала предельного внимания и слаженности. Поднимаясь и спускаясь по ступеням, носильщики должны были ровно удерживать паланкины, чтобы не колыхать, не трясти свою ношу, не говоря уж о том, чтобы не приведи Жизнедатель, — уронить важный «груз». Подобное небрежение своими обязанностями каралось очень серьезно. А нобили предпочитали «плыть над толпой», сидя, как можно выше, и носильщикам приходилось укладывать шесты паланкинов на плечи.

Через соседние врата короля Вермунда, что были обращены на запад, по длинному пологому пандусу из плит черно-красного гранита, проезжали верховые, кареты и высокие коляски, в которые впрягали или лошадей, или от одного до шести порхов, что зависело от количества пассажиров.

Тягучий бой часов оповестил о наступлении третьего часа ночи. Который раз, бросая взгляд на башни и шпили дворца Розаарде с мерцающими во тьме окнами, Бренн представлял, как мог бы сидеть сейчас рядом с венценосной бабушкой и дедом, наслаждаясь свадебным зрелищем, болтая со своей «тетушкой» Илайной и принцем Гуннаром и его кузеном. Он непроизвольно потер ремень подаренных герцогом часов… Мог бы…

***

Бренн проскочил толкучку у Торговых ворот, к которым тянулись подводы с грузами из порта, со складов и провинций Лаара, и остановился, рассеянно глядя на суетящихся возле них грузчиков, порхов и мелких коммерциантов, следящих за товаром. Шагги вдруг зло зашипел и спрыгнул вниз, расцарапав Бренну плечо.

— Попался ублюдок, — жесткие пальцы вцепились в ворот рубахи, и он узнал сипловатый голос Зигора Болли, шипевший ему прямо в ухо. — Выжил, сука. Думал, не узнаю тебя, урода…

Хрячий потрох! Не может. Этого. Быть! — чтобы в такой мешанине натолкнуться на ненавистного скорпа, размечтавшись о сладкой жизни в королевских покоях. Прыгающие, как блохи, мысли, не успевали за реакцией тренированного тела. Чуть присев, Бренн резко крутанулся на пятке против солнца, ныряя под вцепившуюся в его ворот руку Вислоусого и уходя от прямого удара в голову — старый прием пацанов из Канавы. Вслед за кулаком, не нашедшим цели, Вислоусый провалился вперед, едва удержавшись от неожиданности на ногах.

А Бренн уже мчался вдоль крепостной стены, выискивая промежутки в толпе, куда можно было бы нырнуть, чтобы отвязаться от гада Зигора. Позади, совсем рядом, раздавался тяжелый топот и рев озверевшего Болли. И хотя дрессированный кортавида был способен бежать быстро и долго, опытный молодой скорп, подстегиваемый яростью и жаждой мести, не отставал. Великой удачей было уже то, что Вислоусый преследовал его в одиночку. Но это пока — как только покажется ближайший патруль, — Бренну каюк. План — немедля оторваться от падлы, свернув туда, где больше народа, и затеряться среди пеших, конных, паланкинов и колясок… Ну, да… — только вот именно там, куда он хотел метнуться, появились несколько лениво вышагивающих скорпов, и значит, пока придется бежать вдоль стены… Удивительно, но Шагги задрав хвост, мчался впереди, распугивая уличных кошек, дремавших в тени возле заваленных едой плошек. Перескочив через глиняную миску с мясными обрезками, Бренн услышал позади звук разбившейся посудины и проклятия Вислоусого, поскользнувшегося на жирных объедках. Это подарило еще пару секунд. Мало! Он разогнался еще быстрее, слыша, как участились удары каблуков Зигора за его спиной, и… резко присел. Разогнавшийся, как атакующий кабан, скорп, «споткнулся» и, перелетев через него, пропахал подбородком по брусчатке.