Убийство на острове - Кларк Люси. Страница 13

Вдруг рядом словно что-то взорвалось, вода пошла пузырями, раздался громкий клокочущий звук – и череп Элеоноры пронзила боль.

Кто-то вытаскивал ее из воды за волосы. Элеонора взмахнула руками и с брызгами снова погрузилась в бассейн, успев услышать свое имя. Она не понимала, что происходит. Хлорированная вода жгла глаза.

Элеонора нащупала ногами дно, встала, жадно хватая ртом воздух, и увидела искаженное ужасом лицо пронзительно кричащей Лекси.

Элеонора отпрянула в сторону, пытаясь отдышаться.

– Ты жива? – спросила мертвенно-бледная Лекси.

– Да. Я…

– Что ты, черт возьми, здесь делаешь?

– Я просто… лежала на воде.

Невеста схватилась за голову.

– Я решила… Было похоже, что ты утонула.

Ну, разумеется. Элеонора представила, как это выглядит со стороны: она лежит в бассейне посреди ночи, лицом вниз.

– Я понимаю.

– Ты же в одежде!

Элеонора опустила взгляд и вдруг поняла, что на ней нет бюстгальтера, а намокшая футболка прилипла и подчеркивает складки на животе. Она скрестила руки на груди.

– Я не взяла с собой купальник.

– Почему?

– Решила, что он не пригодится. Я не умею плавать.

Лекси смотрела на нее так, словно Элеонора сошла с ума.

– Но ты же в бассейне!

– В его мелкой части. Я захожу в воду, только если могу стоять. Видишь? – Она подняла руки. – Стою.

Волны уже улеглись, и лишь вокруг их талий сохранялась легкая рябь.

Лекси выглядела окончательно сбитой с толку.

– Что ты вообще здесь делаешь?

Логичный вопрос. Элеонора понимала, что ее ответ прозвучит странно.

– Я не могла уснуть.

Лекси наморщила лоб и не отводила глаз.

– Здесь слишком жарко. Я побоялась, что разбужу Ану, если пойду в душ. Я перегрелась.

– Перегрелась?

– Да. – Элеонора осознавала всю абсурдность ситуации: две девушки в мокрой одежде стоят в мелкой части бассейна посреди ночи. Уголки губ поползли вверх, рот широко растянулся, нос сморщился – и она расхохоталась, сотрясаясь и издавая клокочущие звуки. Сразу стало легче.

Лекси последовала ее примеру, прикрыв рот рукой. Ее колени подогнулись.

Элеонора сложилась вдвое и зажмурилась, все ее тело содрогалось. Она с трудом добрела до бортика бассейна и ухватилась за него. Давно ей не было так смешно.

– Господи, – простонала Лекси между взрывами смеха, – я приняла тебя за труп.

– Знаю. Ты мне половину волос выдрала.

– Я запаниковала! – задыхаясь, пояснила невеста. – Решила, что ты снова… – Смех замер у нее в горле.

Элеонора побледнела. Повисло тяжелое неловкое молчание. Лекси, похоже, была в ужасе.

– Я… я…

– Значит, Эд тебе рассказал, – наконец тихо произнесла Элеонора.

Лекси, поколебавшись, ответила:

– Да. Рассказал.

Щеки Элеоноры запылали. Она представила, как брат описал то утро. Позвонив в дверь и не дождавшись ответа, Эд взял ключ у Пенелопы, соседки снизу, ворвался в квартиру и нашел сестру лежащей на полу в ванной. Она была еще в сознании и хоть и смутно, но помнила выражение, появившееся у него на лице: сначала шок, а потом… А что потом? Что-то еще, гораздо более неприятное.

Наверное, брат поведал об этом за ужином, при свете свечей, запивая непростой разговор бокалом красного вина. Разве могла Лекси, ведущая столь яркую и необычную жизнь, понять, каково это: лежать на кафельном полу, лицом в собственной рвоте?

– Минутная слабость. Такого больше не повторится. – Элеонора выпрямилась и одернула футболку, стараясь выглядеть спокойной и уверенной.

Лекси кивнула.

– Тебе тяжело пришлось. Мне жаль, что так случилось. Правда.

Похоже, она говорила искренне.

– Послушай, – продолжала Лекси, подходя ближе – так близко, что, казалось, сейчас обнимет будущую родственницу. – Мы, конечно, совсем недавно познакомились, но, если захочешь поговорить, знай: я рядом. Вряд ли я дам совет, но всегда могу выслушать. Я действительно хочу помочь.

У Элеоноры защекотало в носу, она напряглась и сдавленно ответила:

– Хорошо. Спасибо.

Последовало долгое молчание, которое нарушало лишь жужжание фильтра в бассейне. Наконец Элеонора откашлялась и сказала:

– Извини, что напугала.

– Ничего.

Лекси собиралась добавить что-то еще, но Элеонора прервала ее:

– Пойду сушиться. И попробую заснуть.

– Отличная идея. Я тоже.

Элеонора вылезла из бассейна, с нее ручьями стекала вода. Она чувствовала на себе взгляд Лекси, пока шла по террасе, стараясь двигаться уверенно и с достоинством, хотя делать это в намокшей и собравшейся складками футболке было сложно.

Лекси крикнула ей вслед:

– Кстати, наша с тобой проблема называется «эффект первой ночи». Когда приезжаешь в незнакомое место и не можешь уснуть.

– Верно. – Элеонора кивнула, надеясь, что Лекси примет ее жест за согласие. И пошлепала босыми мокрыми ногами в темноту дома, где спали остальные девушки, прекрасно понимая, что ее бессонница никак не связана с незнакомой обстановкой.

Четверг

Глава 14

Ана

Ана поворачивала ручку мельницы для кофе, вдыхая запах обжаренных свежемолотых зерен. Закипел чайник, но больше никакие звуки не нарушали тишину на вилле. Ана всегда любила вставать пораньше. Возникало чувство, будто она вырвалась вперед, выкроила время для себя. Такие моменты выдавались весьма нечасто.

Девушка насыпала порошок в френч-пресс и налила кипяток. По кухне разнесся насыщенный богатый аромат кофе. Ана ненадолго прикрыла глаза, затем поставила френч-пресс на поднос рядом с кувшинчиком цельного молока, глиняной кружкой и самым важным атрибутом – книгой.

Терраса еще купалась в тени, солнце пока не появилось из-за гор. «Вот это вид!» – подумала Ана, уперев руку в бедро и любуясь окрестностями и розовыми клочками облаков на утреннем небе.

Вчера вечером тишина в доме поистине оглушала. Не хватало привычного шума автомобилей, веселых голосов прохожих, гудения поливальных машин. А вот сейчас отсутствие подобных звуков было как нельзя кстати.

В воздухе витали ароматы раскрывающихся цветов. Ана прошла по прохладному каменному полу и поставила поднос на низкий парапет, бросив взгляд на отвесный склон, круто спускавшийся к зубцам скал внизу. От такой высоты кружилась голова.

Она налила себе кофе, притащила стул, уселась около парапета и открыла книгу. В предвкушении этого момента сердцебиение участилось. Чашка горячего бодрящего напитка и чтение – ее утренний ритуал, и горе тому, кто посмеет его нарушить.

Привычка посвящать время себе появилась давно, когда Люке исполнилось шесть месяцев и Ана почувствовала, как жизнь выходит из-под контроля. Сын громко заявлял о своих нуждах, требуя накормить, сменить подгузник или взять его на ручки. Он не умел ждать и выдергивал мать из сна, а она чувствовала себя разбитой и измученной. Ана, спотыкаясь, бродила по квартире с полузакрытыми глазами и к тому времени, когда Люка был сыт и переодет, ощущала, что выбилась из сил. Если ты – мать-одиночка и к семи утра уже ни на что не годишься, то день обещает быть длинным. Поэтому Ана решила вставать раньше сына. Мать считала ее сумасшедшей и твердила, что надо дорожить каждой минутой сна. Но утренние моменты, проведенные в одиночестве, Ана ценила куда больше возможности подольше поваляться в кровати. Теперь, когда Люка просыпался, она была спокойной и собранной и страстно желала прижать к себе его маленькое теплое тельце.

Привычка сохранилась до сих пор, хотя сын может спать до полудня, если только мать не скинет с него одеяло, не раздвинет шторы и не распахнет окно.

Ана посмотрела на часы. Люка наверняка еще не вставал, а Ленора, должно быть, заводит тесто для блинов, которые подаст с карамелизированными бананами и горячим сладким сиропом. Сын обожает их с детства.

Как так получилось, что этот малыш с пухлыми щечками, который, сияя улыбкой и вопя: «Мама дома!», бросался к ней и обнимал за ноги, превратился в подростка, не отрывающего глаз от экрана мобильника, когда она приходила с работы?