Множественные сны Эльфины Рейн (СИ) - Вальц Карина. Страница 13
Они вышли к средневековому особняку в готическом стиле. Длинные узкие окна, лепнина и горгульи у входа. Несмотря на рассвет, ворвавшийся в Сомнус вместе с Миленой, над домом висела сама тьма.
– Брюс и Питер, – указала Милена на горгулий. – В детстве я воображала, что эти двое – мои личные супергерои, и они меня обязательно спасут, когда понадобится. Ну, знаешь… Брюс всегда мог отвалиться, упасть вниз и размозжить чью-то голову. Очень супергеройский поступок.
Эль сглотнула тяжелый ком в горле, по опыту зная, что в особняке ничего хорошего не будет. То, что случилось в Сомнусе, остается в Сомнусе… остается в Сомнусе. Останется здесь.
А Милена все любовалась горгульями:
– Эти ребята пропадали много лет. Как думаешь, почему они появились вновь? Мне снова нужны супергерои? Но я большая девочка, научилась жить без них. Возможно, я сама в это не верю, поэтому они со мной…
Или горгульи здесь из-за Эль.
– Как давно они появились? – спросила девушка, оглядываясь по сторонам: пока никаких знаков, что подсознание Милены взбунтуется. С Шарлем все было очевидно сразу, а тут… туман степенно двигался по городу, грязь под ногами, холодная и неприятная, не густела и не поднималась выше, не превращалась в трясину. Все спокойно.
– Примерно год назад. Тогда тоже была осень…
Год назад погибла Бланка де ла Серда.
Кажется, в подсознании Милены Драгович Эль ждут открытия.
ГЛАВА 12
Внутри особняка было темно и гулко, под ногами скрипели половицы. И сквозило, как при открытых окнах ледяной зимой. У Эль окоченели пальцы на ногах и наверняка покраснел нос. А вот стоящая рядом Милена, казалось, не замечала сквозняка. Обычное дело, каждый человек воспринимает происходящее в мире Сомнус по-разному. Просто в этот раз Эль происходящим впечатлилась, ее зацепило. То ли парочки в подворотнях, то ли надломленный образ Милены Драгович, то ли… предчувствие беды. Не просто так горгульи объявились год назад, очень уж очевидное совпадение.
– Идем, Антошка ждет, – Милена поманила гостью подсознания за собой.
Точно, Антон Красич! Про него Эль успела забыть.
Они спустились вниз, в подвал. Весело улыбаясь, Милена рассказала, что здесь десятки уровней, погружаться можно в какую угодно глубину. Все зависит от человека: важно, к чему он готов, а чего боится. Опыт путешествий по чужим мирам рассказал Эль больше, чем сама Милена, ведь из общих фраз девушки не догадаться о скрытом в глубинах подсознания.
Внутри Милены Драгович была тьма.
А особняк и подвал – настоящие, они из жизни. Вовсе необязательно, что в настоящем подвале так же сидели на цепях люди, раздавались звуки хлыста, от которых в жилах стыла кровь… но что-то в настоящем подвале происходило. И натянутая улыбка Милены подозрения только подтверждала.
Когда-то давно Эль была маленькой девочкой.
И она мечтала, что вырастет, поборет своих демонов, а потом возьмется сражаться с чужими. Вот с такими, например. В своих фантазиях Эль не забывала о чужих проблемах, она отправлялась их решать. Сейчас маленькая Эль наверняка бы захотела отправиться на поиски этого особняка и подвала, узнать о сути таящейся там тьмы. Но большая Эль… она видела похожие образы так часто, что смирилась. Да и свои демоны пока на месте, живы, здоровы, растут подобно опухолям.
– А вот и наш мальчик, – Милена подвела Эль к закрытой на засов комнате, одной из тысяч. Воспоминание об Антоне Красиче, на двери красной краской было выведено его имя. Крупные капли краски стекали на пол, собираясь в алые лужицы.
Эль двумя руками взялась за ржавый засов и потянула.
Дверь лязгнула, внутри раздался крик.
Антон Красич сидел в подвале в луже собственной мочи и скалился. Материальное воспоминание, надо же! Выглядит настоящим человеком, но это фантом, извлечь его не получится. Да и не очень-то хотелось… воняло в камере ужасно, ни одна реальность не изобразит такого запаха. Ко всему прочему, Антон сидел голым, раскинув по сторонам худые бледные ноги и издавая какие-то звериные, странные звуки.
– На выход! – скомандовала Эль, отворачиваясь.
Антон встал на колени и пополз в коридор. На девушек он не оборачивался, полз себе и полз, пока не исчез в темноте. Теперь воспоминание о нем затеряется, для настоящей Милены Антон останется знакомым, но произошедшее между ними исчезнет в глубинах подсознания. Если, конечно, не найдется энтузиаст, который проникнет в подсознание Милены и вернет Антона на место, но это из области фантастики.
– Такой он извращенец, – с грустью покачала головой Милена. – Терпеть таких не могу, но они все время липнут… это потому, что я люблю секс, как думаешь? Но это же совсем разные вещи, почему никто не понимает?
– У нас есть еще дело, – перебила девушку Эль.
– Важное? А то я бы еще поболтала.
– Важное.
Милена вздохнула:
– Жаль. Ты хороший собеседник, так и хочется рассказать тебе все.
Да, потому что паразит сознания иногда так действует. Но в случае Милены Эль не хотела слушать. И все это лишь очередной подобный эффект, которых и без того не счесть… поэтому иногда Эль так хочется сбежать на край света, поселиться там и жить, не зная чужих кошмаров. Но ради Гая она остается.
Пожалуй, когда-нибудь они действительно сбегут. Но только после истребления своих кошмаров. А может, и нет. Эль часто фантазировала о будущем и как-то так выходило, что ее дар был частью будущего в любой фантазии. Она такая, какая есть. И пусть Гай видел ее страдалицей, преодолевающей трудности, на деле все было сложнее.
– Меня интересует Бланка, – сказала Эль, запирая дверь с именем Антона. – Покажешь, где ты хранишь воспоминания о ней?
– Конечно. Но Бланка намного, намного глубже…
Они спустились вниз еще на много пролетов. Милена не обманывала – каждый уровень угнетал все больше, Эль уже едва переставляла ноги, потому что старалась закрывать глаза. Было много крови, стонов, грязного секса, избиений и вони. Мучительно хотелось сбежать отсюда и как следует помыться. И, конечно, Эль взяла свои слова обратно: Сомнус Милены Драгович был намного, намного хуже ее собственного. Да если сравнивать с таким, у Эль практически розовые единороги скакали по радугам!
Дверь с ржавым засовом на вид ничем не отличалась от той, за которой прятался Антон Красич. Но в этот раз отличалось поведение Милены: она заметно нервничала, кусала губы и оборачивалась, словно ожидая нападения из темноты. Она не хотела, чтобы Эль увидела, что за дверью.
Глядя на Милену, Эль отодвинула засов.
Петли жалко скрипнули, дверь отворилась, а за ней… пустота. Как будто кто-то вырезал целую комнату из подвала, некий владелец кукольного дома решил, что этой комнате здесь не место, и выдернул ее с корнем. Эль даже видела оборванные куски здания, видела плотный грунт, в котором был выстроен подвал. И только в углу комнаты валялась одинокая картонная коробка. Эль открыла ее и увидела воспоминания: несколько фотографий с Бланкой, ее смех, ее одежда, ее привычки… но это все ерунда. Мелочь, призванная спрятать очевидный факт: кто-то похозяйничал в подсознании Милены Драгович, грубо выдернув из него нечто важное.
Поэтому над особняком появились горгульи.
Милена знала что-то важное, и некий человек уничтожил ее знания. Он сделал это грубо, торопился или ему просто было плевать. Или виатор был слабее Милены, девушка сопротивлялась, совсем как Шарль де Крюссоль при вторжении Эль… вариантов может быть несколько. Но несомненно одно: год назад здесь кто-то был.
– Проводи меня наверх, – тихо попросила Эль, закрывая дверь.
Стоит все обдумать.
Милена проводила гостью до перехода, всю дорогу болтая о жизни. Эль не слушала эти откровения, она думала об увиденном. Вид выдернутой из подсознания комнаты перекрыл собой остальное, целиком и полностью захватив девушку. Зачем, почему, кто? Мыслитель или материалист? Кажется, Фауст подозревает извлечение, но, судя по увиденному внутри Милены, работал мыслитель.