Множественные сны Эльфины Рейн (СИ) - Вальц Карина. Страница 14

Ладно, Эль извлечет документы Комиссии и изучит их.

Просто чтобы удовлетворить любопытство, закрыть этот вопрос.

– Заходи еще, – на прощание улыбнулась Милена Драгович.

– Лучше я сгорю в аду, – пробормотала Эль, ныряя в каменный тоннель.

Гай ждал ее, сидя меж своих пряничных домиков и попивая какао. Пахло корицей и яблоком, для Эль этот запах давно стал родным и ассоциировался с Гаем, ее пряничным героем. При виде Гая улыбка возвращалась на лицо сама собой, а впечатления от чужих миров перечеркивались сладким запахом и чувством спокойствия, дома. Порой Эль думала, отчего подсознание Гая выглядит именно так, не из-за нее ли? Не ради таких вот моментов быстрого успокоения, инъекции моментального счастья? Гай говорил, что нет, такое невозможно. Но в мире Сомнус, несмотря на множество законов, было мало невозможного.

– Как прошло? – спросил Гай, когда Эль присела напротив.

– Воспоминание стерто.

– Рад, что в этот раз все было легко.

– Ты же знаешь: легко не бывает, – и сама Эль бы выбрала плавящийся под ногами асфальт, бунтующее подсознание и извлечение через болезненную смерть, но не мрачные подвалы с существами, дрочащими на чьи-то кровавые кишки.

Гай болезненно вздохнул:

– Знаю. Если хочешь, я пошлю Минку Рейли, а ты отдохнешь…

– А что там с Минкой?

– Воспоминание.

– Удивил, – Эль не удержалась и закатила глаза. – Чье?

– Алана Блавона. Пока отходишь от подсознания Милены Драгович, я наведу о нем справки, чтобы знать, к чему готовиться. Но имя я уже слышал: Алан – первокурсник, ему лет восемнадцать. Любит покатать зимой на доске, судя по социальным сетям.

– А кто в Глетчерхорне этого не любит?

– Это верно, – Гай вдруг улыбнулся и взял Эль за руку, чутко уловив, что прямо сейчас ей нужна поддержка, его участие. Запах корицы, одно невинное касание, и Эль действительно стало легче. Она сжала пальцы парня и тоже улыбнулась.

А Гай решил сменить тему:

– Говорят, в женском крыле замка организовалась заварушка, если не сказать война. В Фише раскуплена вся зубная паста. Парни готовятся к осаде, ведь ваши баталии могут перекинуться и на нас.

– Очень смешно! – фыркнула Эль.

– Тебе смешно, а де Крюссоль сегодня предлагал ударить первыми.

– Избавиться от его подсознания было счастьем.

– Это точно. Извлекать Фаустино де Веласко не стоило, Эль, – Гай все еще улыбался и говорил мягким тоном, но уже не шутил. Разговор быстро перетек в иную плоскость, поучительную: – Извлечение – всегда риск себя обнаружить. Ты уже местная знаменитость, все давно вышло из-под контроля, но так нагло извлекать человека… он может санкционировать расследование Комиссии. С Комиссией мы не справимся, Эль. Нам часто везет, но рано или поздно это закончится. Воровать воспоминания у всех без разбора не получится, ты не всесильна. И ты потеряла контроль настолько, что иногда… иногда мне кажется, они нас уже нашли, несмотря на все предосторожности. И сейчас они ждут подходящего момента.

Повисла тяжелая пауза, как и всегда, когда речь заходила о них.

– Расследования не будет, – ответила Эль, выдергивая руку. – Фаустино заинтересован в моих талантах, а потому будет молчать. И с Аланом Блавоном в любом случае придется подождать, я согласилась на небольшое, но прибыльное дело, связанное с извлечением. Нужно достать документы.

– И это как-то связано с де Веласко?

– Связано.

– Два извлечения рядом с этим парнем, Эль? Риск.

– Он фантазирует о Пауке, а меня видит то ли посредником, то ли девушкой на побегушках, – отмахнулась Эль. – Но ты прав, это риск, потому что Фаустино кажется мне продуманным малым. К нему пойдем вместе, ты меня подстрахуешь. Тогда никакого риска не будет. И… пожалуйста, не надо сейчас нравоучений, я уже согласилась.

– Как скажешь, Эль, – Гай согласился, но по его взгляду все читалось: он против, ему не нравится. Все, связанное с материалистами, ему претило. Он считал, что быть мыслителем безопаснее, пусть и допускал использование паразитов. Но не полноценные извлечения.

– Думаю, хватит несколько дней, чтобы избавиться от Милены Драгович, – уже веселее продолжила девушка, откидываясь на кресле – Чем меньше я сопротивляюсь, тем быстрее становлюсь собой, поэтому… избегай меня в следующие дни.

– Говорят, Милена – нимфоманка.

– Значит, это будет продуктивнее ночей с зубной пастой.

ГЛАВА 13

Эль накрыло на следующий день.

Она не сопротивлялась, по опыту зная, что ситуацию проще отпустить, тем более, никаких криминальных наклонностей не вылезло. Одно дело – противиться убийству щенков (тут Эль бы приковала себя к кровати или глотала бы гипнотин неделями, лишь бы на месте лежать), но секс – это всего лишь секс. Бывает удачный, бывает не очень, но оба варианта забываются быстро, уплывая в потоке других жизненных событий.

Хорошо бы в этот раз все прошло удачно.

Вечером Эль облачилась в широкие джинсы и открытый топ, нанесла яркий макияж, зачесала волосы назад. Посмотрела в зеркало: неплохо, вид лихой и дерзкий. Обычно платиновый блонд сильно бледнил Эль, но макияж многое менял. Вспомнив о холодных ночах, девушка выбрала куртку потеплее и вышла в ночь.

Девушка собиралась спуститься в Фиш и даже добралась до станции подъемника, но поднялся дикий, совершенно невообразимый ветер, и подъемник на время отключили, пообещав, что через час он возобновит работу. Других путей отхода не существовало, разве что вертолетная площадка с северной стороны замка… но у Эль не было вертолета, вот в чем проблема.

Поэтому она поплелась обратно.

Настрой провести вечер с пользой не пропал, даже наоборот – не придется тратить время на дорогу, а езда в подъемнике в окружении других виаторов – это всегда неловко. И обратно пришлось бы добираться… в общем, есть плюс в отключении подъемника. Но и минус есть тоже, ведь наверху обитали только виаторы, шанс встретить симпатичного незнакомца и после бурной ночи расстаться с ним навсегда стремился к нулю. А у Эль в прошлом уже был неприятный опыт, который наглядно показал: выбирать лучше именно незнакомцев.

Обнимая себя за плечи, девушка вернулась к замку, прошла через парк и оказалась возле россыпи горных домишек. В основном это кафе и бары для местных, но чуть дальше – частные владения. Преподаватели в Глетчерхорне часто менялись, порой прилетали на несколько лекций, словно рок-звезды, и исчезали, или их огромные лица читали текст через экран проектора. Но некоторые обитали возле замка на постоянной основе. Кто-то жил в отдельном преподавательском крыле, а кто-то – в отдельном доме. Удобно, если семья большая, и вертолетная площадка под боком.

Эль выбрала бар «Ледяной», потому что обожала швейцарский колорит. Все это обилие старого дерева, тяжелая мебель, запахи… девушка скинула куртку, прошла к барной стойке и запрыгнула на высокий стул. Местные бары обслуживались обычными людьми, они работали за деньги. Насколько Эль знала, в Комиссии существовало целое рекрутинговое направление. Если коротко, то нанимали за большие деньги тех, кто потом не станет болтать, ибо есть контракт, который дает виаторам право вторгаться в память человека. Этакая видимость строгости и правил, хотя на деле любой виатор может осуществить вторжение и без контракта, это сложно отследить. Но здесь все-таки дела Комиссии замешаны, оттого много правил и официоза.

– Что вам налить? – спросил симпатичный бармен.

– Водку с тоником.

– Ух! Брутально!

Эль улыбнулась, принимая напиток из рук бармена, но дальше улыбки дело не зашло: парень поспешил выполнять другой заказ. Что ж, он еще вернется, а пока можно полюбоваться другими гостями бара… взгляд Эль скользил по темному помещению, ни на ком толком не останавливаясь. Фоном играла музыка, что-то из классического рока семидесятых, баллада о любви, способной перевернуть мир. Ох уж эти романтичные рокеры, умеющие подбирать нужные для девочек слова. В целом в «Ледяном» было людно, в вечер выходного дня иначе и быть не может. В баре два этажа, позже можно будет прогуляться…