Множественные сны Эльфины Рейн (СИ) - Вальц Карина. Страница 47
– Если пришла выведать секреты о Фаусте…
– У него есть секреты?
– Как и у всех нас.
– Отлично, можешь засунуть их себе в задницу, – кивнула Эль. – Но для начала поговорим о вашей погибшей подруге. Она была беременна, и я точно знаю, что ты папашей не был. А кто был?
Шарль покачал головой:
– Ну и вопросики у тебя, – не дождавшись от Эль реакции, он устало вздохнул и ответил: – Не знаю я! Не знаю! Сколько раз можно повторять? Я говорил это Фаустино, повторю и тебе: не знаю!
Эль чувствовала, что он не врет, потому что в Шарле де Крюссоле все еще дремал ее паразит. Она не избавилась от него вовремя, решив, что он еще пригодится, и была права. Разговаривать с человеком не в пример легче, ощущая его ложь. Эль не знала, способны ли на такое другие материалисты, или опять астральная часть пускала ее туда, где другим не место.
– Папаша может быть убийцей. Хотя бы это ты знаешь?
– Допустим. Но может и не быть.
– Может и не быть, – задумчиво повторила Эль. – Но верится с трудом, не так ли? Была девушка, жила себе… а потом в ее жизни появилась некая тайная связь, предположительно она познакомилась с кем-то через приложение GletcherCouple. Выпал большой процент совместимости, завязалась беседа, которую она скрывала от друзей. Беседа переросла в личную встречу, а та обернулась беременностью. И затем смерть. Занятная цепочка вырисовывается.
– Ты меня утомила, – пожаловался Шарль. – Может, с Фаустино потреплетесь на эту тему? Он как раз обожает перетряхивать это белье, часами может бубнить о Бланке. И о тебе с некоторых пор. По какой-то причине он решил, что ты ему убийцу на блюдечке преподнесёшь. Идут месяцы, зима скоро закончится, а у вас по-прежнему не густо. Хреновый ты Шерлок, Эльфина Рейн.
– Как минимум я вычеркнула тебя из списка подозреваемых, де Крюссоль.
– Каким же образом? Неужели логику использовала?
– Можно и так сказать. Использовала анализ ДНК.
– Дергала мои волосы во сне?
– Что-то вроде того, – улыбнулась Эль. – Не будешь хорошим мальчиком, в следующий раз обрею.
– Этот разговор куда-то должен нас привести? У меня лондонское дерби в самом разгаре, – он указал на планшет. – Занят я, понимаешь? А угрожать бритьем не стоит, этак можно самой проснуться с лысиной на отчаянной башке.
Ох, как же этот лягушатник бесил Эль! Так бесил, что на губах против воли расплывалась улыбка. Пожалуй, ради этого стоило тащиться по метели с костылем в руке. Как минимум ей не скучно. А еще она чувствовала, что они с де Крюссолем способны общаться на одном языке, и это вовсе не французский.
Она наклонилась к Шарлю и сказала:
– Ты не заинтересован в разговоре, я вижу. И в поисках убийцы не заинтересован тоже, уж не знаю, по какой причине. Не хочешь ворошить осиное гнездо, де Крюссоль? Ты кажешься идиотом, но это только оболочка. Фауст не стал бы общаться с совсем дураком. Но ты не знаешь кое-чего важного. Кое-чего, что заставит тебя пересмотреть свое мнение. Спорим, что ты заинтересуешься таинственным папашей?
Де Крюссоль дремал ровно до слова «спор». Услышав его, оживился:
– Конечно, спорим! На что?
– Ты же у нас с фантазией, предлагай варианты.
– Хотелось бы замкнуть этот нелепый разговор и заставить тебя обрить голову, но… ты забудешь о существовании Фаустино де Веласко. Навсегда. Не будешь с ним разговаривать, отвечать на его звонки, он для тебя умрет. Полный игнор. Обманешь – пеняй на себя. Уж я не испугаюсь какую-то девчонку, я тебе не Генри.
– Идет. А ты… – Эль не стала даже думать, у нее всегда было при себе готовое предложение: – Поужинаешь со мной. И добровольно съешь все, что я предложу. Обмануть не получится, не надейся.
– И что там будет? Кошачьи экскременты?
– Узко мыслишь, де Крюссоль. Там будет продукт мира Сомнус.
Если он и напрягся, то виду не подал. Пожал плечами и бросил:
– Отлично, считай, что мы поспорили. Интереса к таинственному папаше у меня до сих пор нет, полагаю, ты уже проиграла. Самый легкий спор в моей жизни и даже какой-то самый тупой.
– Не спеши так. Я знаю, кто убийца.
Эль удалось его удивить – Шарль посмотрел на нее с недоумением.
– Это сделал Фаустино, – не стала она тянуть. – Ему внушили так сделать, кто-то внедрил ему такую мысль. Подстава Уго Лероя – тоже дело рук Фауста, как, полагаю, и очистка всех приложений Бланки. Все ее переписки исчезли, кто еще это мог сделать, если не сам Фаустино? После внедрения ему подчистили память. Но это такая сложная работа, что остались следы, они и не дают Фаусту жить спокойно, он одержим поисками.
Эль шла ва-банк, но с Шарлем это было просто – информацию всегда можно подправить при наличии паразита. Они уже так делали с Гаем, проверенный вариант. И без всяких уравнений, паролей и непонятных светящихся символов.
– Чушь, – ожидаемо отреагировал он.
– Нет. К сожалению, правда.
– Он знает?
– Нет. Пока нет.
– Почему?
– Не хочу навредить еще больше, – неохотно призналась Эль, потому что считала такое непозволительной слабостью. – Но… полагаю, скоро он догадается. Он какой-то слишком быстро соображающий.
– Да, это про Фаустино, – Шарль мрачно усмехнулся, в теорию Эль он поверил. Либо сам что-то подозревал, либо все странности встали на свои места с этой простой теорией. Так было и с Эль, она тоже приняла правду быстро.
– Стало интереснее?
Де Крюссоль поднял на Эль тяжелый взгляд:
– Стало. Он мой друг, так что… найдем папашу и порежем его сознание на куски. Будет гадить в памперсы до конца своих дней.
– Полегче, от тебя требуется только пара ответов.
– И не мечтай, Эльфина Рейн. Фауст мой друг.
– А Бланка? Разве она не была твоим другом?
– Была. Но она мертва, ей все равно. Я за жизнь и живых, поэтому не слишком понимал стремление Фауста отыскать правду. Кому она нужна? Точно не Бланке, остальные тем более обойдутся. Искать правду ценой жизни глупо, лучше потратить время на что-то более интересное типа секса, наркотиков и рок-н-ролла.
– Похвальная позиция, – скривилась Эль.
– Как будто я спрашивал твое мнение!
– Но и выражать его не запрещал. Итак: ты должен вспомнить все, что говорила или делала Бланка. Каждый ее жест, незначительное слово, все ее контакты… я знаю, что Фауст ее сторонился из-за неловкого разговора о чувствах, но ты нет. Ты должен знать больше. Мы найдем мелочь, которая приведет нас к правде. Как только мы за нее зацепимся, я вытащу полную информацию из твоего подсознания. Если же не найдем… я поселюсь в твоем подсознании и перетряхну там все. И ты мне в этом поможешь.
Шарль де Крюссоль задумчиво кивнул в ответ.
ГЛАВА 44
Буря внутри Эль не улеглась, скорее девушка с ней сроднилась. А еще подсознание Уго Лероя оказалось многогранным, оно странным образом удобно легло на текущую ситуацию. Эль быстро признала: глупо мяться и метаться по сторонам, как неуверенная в себе неудачница. Мир просто не выдержит еще одну мямлю… необходимо принять решение и все взять в свои руки. Так она и сделала, заявившись к Шарлю.
А то всю дорогу эти разговорчики с Гаем, обещания все бросить, вот-вот, вот после этого дела, вот сейчас, сразу после визита в Комиссию все забудется, останется в прошлом… Эль доведет дело до конца, раз в нем так погрязла. Ей хочется этого самой, надоело бояться кошмаров, бояться, что ее вычислят, бояться привязанностей. Они, конечно, для неудачников, но случаются порой и с самыми лучшими, что поделать. И ей не придется мяться и по-дурацки страдать, словно героиня греческой трагедии, она придет к Фаустино с готовеньким убийцей, расскажет все, очистит душу. Тогда и дальше будет пойти проще.
С Шарлем де Крюссолем у них получилась странная ночь.
Он старался честно, морщил лоб и вспоминал мелочи о Бланке, поднял их переписку, выписывал на лист бумаги встречи, чтобы было нагляднее. Как только они находили зацепку (в основном это была воистину такая мелочь, что и проверять ее не стоило), оба принимали гипнотин и встречались в казино-небоскребе, выискивая точное воспоминание. Подобно самой Эль, Шарль де Крюссоль не желал лишних разговоров, они молча гнали на алом болиде по спирали вверх и останавливались в нужном месте. В компании Шарля воспоминания искались легко и приятно, Эль на парня и взглянула иначе. Оказалось, он умеет отключать придурка и ради Фауста сподобился это сделать.