Множественные сны Эльфины Рейн (СИ) - Вальц Карина. Страница 48

Часы показывали пять утра, темнота за окном разбавлялась пушистыми снежными хлопьями, а Эль и Шарль сидели напротив друг друга, освещаемые слабой настольной лампой. Ввиду своей особенности Эль спала этой ночью, тогда как Шарль не отдыхал совсем. Но о сне и усталости он не заикнулся ни разу.

– Она общалась с материалисткой, – вдруг выдал де Крюссоль и повернул к Эль экран мобильного. Там красовался то ли мем, то ли шарж с изображением самого Шарля. – Как-то она прислала мне это, а позже я видел ее в компании Виты Стролл. Это может быть ерундой, Глетчерхорн что деревня, в которой все друг друга знают, но…

– Материалистка – это интересно, – кивнула Эль. – Расскажи подробнее.

Шарль почесал затылок и пожал плечами:

– А нечего рассказывать. Бланка скинула мне рисунок, объявив, что это мило и романтично. Эта Вита любит рисовать, в ее тетрадке Бланка увидела рисунок и сделала фото. Кажется, они ходили на пару лекций вместе, это произошло там… или нет, подробности стерлись.

На лекции материалистов любили заглядывать все. Даже их история загадочна и кровава, она, хоть и часть истории общей, все равно какая-то особенная. Жуткая и завораживающая. А еще материалисты не очень-то баловали общением с остальными. Виной тому то ли та самая кровавая история, то ли они и впрямь считали себя не такими, как все. Почему-то Эль никогда не причисляла себя к материалистам, хотя с ними у нее общего ровно столько же, сколько и с мыслителями.

– Вряд ли Вита разрешила бы незнакомке заглядывать в ее тетрадь, – рассудила Эль. – Стоит проверить эту зацепку.

– И это последняя на сегодня, иначе я сдохну.

– Нытик.

– Стерва, – отбил подачу де Крюссоль, укладываясь на кровать. – И не думай, что у тебя с Фаустом что-то получится, он дурных баб на дух не переносит. Ему нужна покладистая и чтоб не отсвечивала, от ноутбука не отрывала, да приходила к нему только молча потрахаться. Такой вот он нелюдимый червь. Явно не про твою честь.

– Никак не пойму, твое желание оберегать его милое или тошнотворное. Скорее второе, он тебе не сыночка-корзиночка, а взрослый лоб, способный принимать решения. Так что держи свое мнение при себе, иначе решу, что ты в него тайно влюблен, поэтому чинишь препятствия, – Эль яростно натянула на себя одеяло Генри Кавендиша и отвернулась к стене. Де Крюссоль, хоть и силился помочь, все равно достал попытками выставить Эль злобной сукой. Точнее, бесили намеки, что это что-то плохое. Да это лучшее, что может случиться с человеком! Но почему-то раз за разом выискиваются идиоты, которым это невдомек. Но объяснять им что-то на пальцах Эль не собиралась, пусть живут непросвещёнными и сдохнут потом в неведении.

Очередной заход в казино вышел молчаливым и быстрым. Шарль молча сел за руль болида, Эль прыгнула рядом, растягивая не предназначенную для пассажира машину. Они на бешеной скорости покатили вверх. Эль уже случалось ездить по этой дороге с Гаем, но друг вел осторожнее в разы, скорость была раза в три ниже. А де Крюссоль явно натренировался, не щадил ни себя, ни машину. И ведь в любой момент они могли сорваться вниз или врезаться в стену и перевернуться, но Шарль о ерунде не задумывался.

– Мы не настолько торопимся, – сообщила Эль еще в первую поездку, но в ответ де Крюссоль только молча надавил на газ. Их занесло в повороте до седых волос, тогда Эль честно готовилась к извлечению, но каким-то образом де Крюссоль вернул машину на дорогу.

– В реальности мне такое не дозволено, – коротко пояснил он по приезду. – А здесь я могу творить все, что захочется. В следующий раз можешь подниматься пешком или найти другую машину.

– Так ты в душе гонщик.

– Надеюсь, ты не станешь из-за этого меня преследовать.

Эль не сразу вспомнила о злополучном Эрихе фон Регенсберге, будь он неладен, но намек был ясен. Ох уж все эти бездельники, которым и делать нечего, кроме как помнить, кто и кого преследовал! Да это было почти два года назад! И длилось всего месяц. С кем не бывает, в конце концов… но нет, Эрих фон Регенсберг упорно маячил в жизни Эль, как какой-то проклятый призрак оперы.

– Я преследую только тех, кто мне интересен, – с достоинством отрезала Эль.

Примерно так выглядело их «сотрудничество». Поэтому Эль не удивилась, когда они притормозили у двери с именем Виты Стролл, Шарль выскочил из машины, а та покатилась дальше с Эль внутри. Девушке пришлось прыгать на ходу, катиться по гладкому полу и практически собирать себя по частям, чтобы встать.

– Ну ты и сволочь, – пробормотала она, хромая мимо де Крюссоля. Он придержал для нее дверь, не прекращая глумливо посмеиваться, как будто его шутка была самой удачной и смешной.

– Брось, забавно вышло.

– Ни капли!

– Мне показалось, что ты расслабилась. Нехорошо, Рейн.

– Сосредоточимся на деле, – потирая ушибленное плечо, бросила Эль. Злилась она больше на себя: и правда ведь, расслабилась, решила, что они с де Крюссолем чуть ли не команда. Решила, что у него есть мозги. Ох уж эта наивность, вечно заводит не туда.

Воспоминания хранились по-разному, даже у одного и того же человека. Вот и Шарль отличился, запомнив Виту Стролл как горе-художницу. Все, связанное с ней, было рисунками разного калибра: то целой книгой с иллюстрациями проходящей мимо Виты, то отдельными фрагментами, более яркими и живыми. В книгу Виту записывало подсознание, вряд ли Шарль специально наблюдал за девушкой. Вечно сгорбленная и с большой папкой в руках, она пробегала мимо то на фоне Глетчерхорна, то на фоне гор в разные временные промежутки, то мелькала в Фише. А вот яркие и живые изображения шевелились, делились ветром и запахом. Это моменты, когда Шарль по-настоящему видел Виту.

– Уверена, она сочла бы твой творческий подход романтичным, – хмыкнула Эль, разглядывая причудливую галерею. Чего только не увидишь в чужой голове.

Шарль тему развивать не стал, указал на картину с Бланкой:

– Здесь, смотри.

Запахло весенним дождем и сиренью. Бланка сидела вместе с Витой, девушки пили кофе, смеялись над чем-то, но обе неожиданным образом казались грустными. Может, из-за дождя, что поливал окно кафе, может, это впечатление Шарля, который не привык видеть такую улыбку Бланки, чувствовал ее неправильность.

Бланка заметила Шарля, сказала что-то Вите и выбежала на улицу. Весенний дождь намочил ее светлые волосы, но Бланке было плевать – она с разбега обняла Шарля, сообщив, что рада встрече, ведь они так давно не проводили время вместе. Это было правдой – в последнее время Бланка отдалилась от старых друзей.

– Ты теперь с материалистами тусуешься? – неодобрительно поинтересовался Шарль, поглядывая в окно. Вита Стролл всегда казалась ему странной девицей, что для материалистки, впрочем, норма.

Бланка обернулась к кафе и рассмеялась:

– Я общаюсь с Витой. Она, кстати, отлично рисует! Смотри… – и тогда Бланка скинула Шарлю ту самую фотографию с рисунком. Шарль на него едва глянул и сразу решил, что это лажа какая-то.

– А еще она помогает мне кое с чем личным, – продолжила Бланка, ее взгляд стал серьезным, а улыбка испарилась с лица. – Мы с Витой теперь друзья. Может, когда-нибудь я приведу ее к нам, если… если все будет хорошо.

Шарль раздраженно выдохнул – опять их страсти с Фаустино.

Бланка посмотрела на его лицо и отступила:

– Мне пора, Вита ждет. Позвони как-нибудь, поболтаем… – и она побежала обратно в кафе, перепрыгивая по дороге лужи…

Эль посмотрела воспоминание еще раз, чтобы утвердиться в мысли: произошло недопонимание. Шарль даже не запомнил этот разговор, тогда как он был важным. Незадолго до смерти Бланка общалась с Витой Стролл, а в убийстве Бланки замешан не только Фаустино с внедренной в подсознание идеей, но и материалист. И либо Фауст использовал другого материалиста, что с его способностями реально, либо… работал с материалистом сообща? Внедрить мысль могли не одному человеку.

Стоит узнать, что связывало Бланку и Виту Стролл.

И убедиться, что внутри Виты нет следов вмешательства.