Измена. Новая жизнь (СИ) - Тэя Татьяна. Страница 24

Какие варианты развития событий возможны?

Никита садится за руль и вопросительно смотрит на меня в зеркало заднего вида. Я моргаю, мол, всё хорошо и можно ехать. Двигатель набирает обороты.

Как приятно понимать человека без слов.

И ценно в то же время.

Глава 27

— Ну надо же, ничего не разбито, ничего не горит и выглядит вкусно, — приветствует меня Менделеев, заходя на кухню.

Алиса лежит на животе на диване, болтает ногами и смотрит кино на планшете. Я вожусь у плиты. Сегодня мне больше везёт, сковорода меня слушается, так что завтрак удаётся на славу. Дочь уже накормлена, остаётся наш спаситель.

— Я же говорила, что готовлю вкусно, — киваю с улыбкой.

— Погоди, — посмеивается. — Я пока вижу, что пожара нет, а на вкус я ещё не пробовал.

Улыбаюсь ему в ответ. Мне лучше, и на душе радостно, потому что дочь рядом.

И Никита…

— Садись, — указываю на стол. — Сейчас будешь пробовать.

— Здравствуйте, — раздаётся смущённый голосок Алисы. Её голова торчит из-за валика дивана, на лице любопытство вперемешку с растерянностью.

— Доброе утро, Алиса. Как спалось?

— Мама ворочалась, — морщит нос, — а так нормально.

— Нет, ну вы поглядите на эту принцессу, — взмахиваю лопаткой для жарки, — кровать она со мной поделить на смогла.

— Мам, я тебя люблю, — тянет моя лисица.

— Я тоже тебя люблю, солнце.

— Может, кофе сварить? — интересуется Никита, замечая мою одинокую кружку возле кофеварки. — Не разобралась с аппаратом?

— Не разобралась, — подтверждаю, — у тебя какая-то навороченная модель.

— Сейчас сделаю.

Никита подходит, коротко касается моей талии: ободряюще и многообещающе. Большего не позволяет, так как ребёнок в комнате, но это лёгкое касание вызывает у меня сладкий трепет.

Мы садимся завтракать, и Никита по достоинству оценивает мои блинчики — простые и с начинкой.

— А тебе на работу не надо? — интересуюсь.

— Я взял несколько дней за свой счёт.

— Ой, неудобно как.

— Не переживай, это никак не отразится на моей жизни. Жаль, что пациентов пришлось перекинуть на другие дни, но всё в порядке. У меня повод важный.

— Повод?

— Ты, — усмехается.

В его серых глазах вспыхивают искры и также быстро гаснут. Взгляд становится серьёзнее.

— Сегодня придёт адвокат. Он соберёт необходимую информацию, согласует с тобой заявление. Будешь подавать на развод?

— Спрашиваешь. Это то, о чём мечтаю. Только Артём развода не даст.

— Даст. Выбора у него уже нет. Потому что заведёшь на него уголовное дело.

— Уголовное дело? — чуть ли не пищу я.

— А ты как думала? Ему с рук сойдёт, что он хотел с тобой провернуть?

— Нет-нет, такое нельзя оставлять безнаказанным.

— Вот именно.

Никита тянется и трогает мои сжатые в кулак пальцы. Рука расслабляется. Всё, что Менделеев себе позволяет — короткий поцелуй в запястье.

— Всё будет хорошо.

— Тебе я верю.

— Вот и правильно. Верь мне, Света. Я не подведу, — подмигивает Никита.

Вроде, и шутит, а вроде, и серьёзен.

После обеда решаю позвонить на работу, чтобы попросить отпуск за свой счёт. Меня, наверное, прибьют: хороший работник — то пропадаю, то прикидываюсь больной. Ирина Семёновна прохладно приветствует меня и с претензией заявляет.

— А вам нет смысла его брать. Вы же на больничном.

— На больничном? — растерянно повторяю.

— Да, вас же госпитализировали, если верно помню. И муж ваш звонил, сказал, что в ближайший месяц вы на лечении.

— Хм, а что ещё он сказал?

— Больше ничего, но, Светлана, вы же понимаете, что мы не сможем продолжать с вами сотрудничество? — бьёт начальница прямым ударом.

— Но как…

— Ваш контракт истекает в следующем месяце, продлевать не будем.

— Но как… вы же обещали, что устроите не по временному, — я хныкать готова от обиды.

— Обстоятельства изменились.

Пауза затягивается. Мне нечего добавить. Умолять её передумать, смысла нет. Чего ещё ей наговорил Артём, я не знаю. Может, сказал, что я совсем того, и работа мне противопоказана?

Мне казалось, у нас нормальные отношения с Ириной Семёновной, она всегда была приветлива, видно, обстоятельства изменились.

— Хорошо, я вас поняла, — решаю не спорить и, попрощавшись, кладу трубку.

Никита заходит в комнату и, замечая кислое выражение моего лица, интересуется, что произошло. Рассказываю ему про звонок на работу.

— Не принимай близко к сердцу, — успокаивает меня.

— Не могу… я ведь старалась.

От обиды слёзы наворачиваются на глаза и мне неудобно, что рядом с Менделеевым я превращаюсь в плаксу. Он вынужден выносить моё нытьё, а мужчин, насколько знаю, раздражают женские слёзы.

Артём всегда трепал волосы на моей макушке и говорил: всё будет хорошо, не углубляясь в проблемы.

Никита же ищет доводы за смену работы и утверждает, что в ближайшее время мне будет точно не до неё.

— Но как… мне же нужны деньги, чтобы содержать ребёнка. У меня есть немного, на первое время хватит, но вопрос о работе актуален. К тому же надо снять жильё.

— Разве вас кто-то гонит? Живите у меня пока.

— Ещё чего, — вспыхиваю. — Я не собираюсь тебя стеснять.

— Вы не стесняете.

— Да конечно… сделаю вид, что поверила. Женщина и ребёнок, внезапно заселившиеся в квартиру холостяка, так уж и не стесняют?

Я что-то говорю и говорю, пока внезапно не оказываюсь в объятьях Никиты. Тот мягко улыбается, отводя волосы от моего лица и наклоняется поцеловать.

— Я рад, что вы у меня. В это сложно поверить?

— Да!

— А так? — снова целует. — И вот так? — Язык мягко проникает в мой рот, а ладони скользят по спине, привлекая ближе. — Ну как? Лучше верится?

— Лучше, — подтверждаю со смешком и опускаю щёку на грудь Никиты, где ровно бьётся сердце.

Может, стоит поверить этому мужчине и не выдумывать причин против?

— Мне хочется быть самостоятельной, а я опять в зависимости. Теперь от тебя.

— Разве? В чём зависимость выражается?

Правильный вопрос, на который не нахожу ответа, так что прожимаю плечами.

— Не знаю, я так чувствую.

Пальцы ложатся на мой подбородок, чтобы побудить посмотреть в глаза Менделееву.

— Ух, как всё запущенно. Нам срочно надо это проработать, — подмигивает он.

— Юмор психологов?

— Вроде того, — кивает он.

Глава 28

Сегодня четверг, мы в центре психологической помощи, дочь уходит с Алисой Александровной в кабинет, а мы с Никитой остаёмся в холле. Он убедил, что для дочери лучше сменить специалиста. К тому же, по мнению Никиты, это неправильно, вернее, неэтично, продолжать сессии с Алисой, когда между нами произошло сближение. Я пыталась поспорить, но он отмёл все мои аргументы, и, успокоившись, осознала, что, конечно, Никита прав. Так лучше.

«Я всегда рядом. Под рукой, можно сказать, — уверил он. — И, если потребуется, скорректирую действия».

Как удачно, что Алиса Александровна, с которой дочь должна была заниматься изначально, вернулась из внепланового отпуска.

Дома Никита уже поговорил с Алисой, коротко тронул тему её кошмаров, но не углублялся, предпочитая действовать постепенно.

Алисе интересно с новыми людьми, она всегда была коммуникабельной, поэтому с милой женщиной, излучающей тепло и доброту, она уходит без возражений.

— Она спрашивала, когда мы вернёмся домой, — вздыхаю с ощущением груза на душе.

— И что ты ответила?

— Ответила, не в ближайшее время.

Наклоняюсь к кулеру, чтобы налить водички, но руки дрожат, и Никита, забрав стаканчик, наполняет его для меня.

— Со следующей недели у дочери начинается школа, последняя четверть, а мне страшно её отправлять туда. — Признаюсь ему. — Мне всё кажется, что Артём караулит за углом и ждёт подходящего момента, как бы украсть дочь.