Леди, берегитесь! - Беверли Джо. Страница 12

Горацио Кейв испытывал дефицит собственной безопасности: коротышка, плохо подготовленный к школе, выросший с ощущением необходимости стать злобным задирой.

Тея заставила себя успокоиться. Это делало его даже более опасным для нее, а не наоборот.

Вернувшись домой, она увидела записку от матери с приглашением в будуар. Испугавшись: вдруг пришли какие-то дурные новости о Дари, – Тея торопливо сняла верхнюю одежду и вышла из спальни, а в коридоре остановилась перед тем самым зеркалом.

Дневной свет сюда почти не проникал, поэтому в коридоре сохранилась атмосфера прошедшей ночи, однако выглядела Тея сейчас совсем по-другому. На ней было закрытое голубое платье с гофрированным круглым воротником – по последней моде. Дари насмешливо описал этот фасон как «голову на блюде». Волосы были уложены в простой пучок без всяких украшений. Из драгоценностей она надела только жемчужные серьги и серебряную брошь с жемчугом.

Она оглянулась, почти уверенная, что Кейв окажется здесь, словно он был духом, парящим в воздухе, который произносил шепотом, как призрак Гамлета: «Помни меня…»

Тея заторопилась дальше, но очертания его фигуры словно плыли за ней, и ей даже стало интересно, не ожидает ли ее лорд Дариен в будуаре матери. Вызов был неожиданным, тем более в послеполуденное время, когда матушка обычно разъезжает со своими утренними визитами.

Не мог же Дариен уже навестить ее отца, чтобы объявить об их помолвке…

Или мог?

Глава 9

Входя в будуар матери, Тея была готова к неприятностям, но в солнечном свете все в комнате казалось наполненным красотой и порядком. Мать улыбнулась ей. Для герцогини внешность у нее была самая обычная: комплекция средняя, каштановые волосы убраны просто, – но внутренняя доброта придавала чертам ее лица очарование, которое останется с ней на протяжении всей жизни.

На столе, покрытом льняной скатертью, стоял фарфоровый чайный сервиз и несколько чашек. Вместе с ее матерью сидела гостья – всегда невозмутимая и элегантная леди Мария Вандеймен, приходившаяся герцогине дальней родственницей.

– Тея, – улыбнулась Мария, – ты вчера вечером была великолепна! Твое платье всех очаровало, хотя мне показалось весьма смелым.

– Вы имеете в виду мой корсет? – Тея поцеловала леди в щеку. – Его надо было поменять вместе с платьем.

– Нет-нет, дорогая: я имею в виду фасон. Если бы я обладала такой же стройной фигурой, как у тебя, заказала бы себе подобное.

В том, как она говорила, не было ни малейшего сожаления. В прошлом году Мария вышла замуж во второй раз, а в феврале родила, после того как на протяжении нескольких лет считала себя бесплодной, и теперь вся светилась от счастья.

Усевшись, Тея приняла чашку с чаем и подумала, что здесь явно что-то затевается.

– Надеюсь, с Джорджиной все в порядке? – поинтересовалась она, сделав глоток.

– Да, все хорошо, спасибо! – Со счастливым видом Мария описала множество достоинств дочери, но на удивление быстро закончила. – Достаточно об этом. Я приехала поговорить о лорде Дариене.

Чашка в руках Теи тихо звякнула.

– Почему?

– Он – друг Вандеймена.

Для Теи это не стало сюрпризом. Второй муж Марии был скандально моложе ее на восемь лет: лихой офицер, ныне пребывавший в отставке. Несмотря на то что лорд Вандеймен был голубоглазым блондином и всегда вел себя как настоящий джентльмен в присутствии Теи, она отметила у них с виконтом общие черты.

– С армейских времен, полагаю?

– Они служили в разных полках, но носили сходные прозвища. В армии Ван превратился в Демона Вандеймена, ну а Дариен, конечно, стал Бешеным Псом.

Герцогиня воскликнула неодобрительно:

– Такая жалость! Мы с Марией вот сидели и думали, что бы такое сделать для дорогого Дариена. Люди ведь такие жестокие! Хочешь кусочек лимонного кекса, дорогая? Повар сегодня просто превзошел себя.

– Он может быть самым настоящим Кейвом, – решила предостеречь мать Тея, протянув руку за кексом.

– О нет! Те были испорченными и эгоистами до мозга костей. Старый лорд Дариен никогда и пальцем бы не пошевелил, чтобы кому-нибудь помочь. Вообще никакого сходства, уверяю тебя.

– Он был мрачным, – сказала Мария.

– Мерзкий виконт не был мрачным, – отмахнулась герцогиня.

– Да, но чокнутый Маркус был. Из-за этого возникло так много сложностей прошлой ночью. Если бы Дариен внешне напоминал отца, то никогда не вызвал бы такой тревоги.

– Но он совсем не похож на Маркуса, – возразила герцогиня. – Тот был жирным монстром.

– Он не был таким в юности, до того как подхватил сифилис.

– Мария! – встревожилась герцогиня, метнув взгляд на дочь.

– Я знаю, что такое сифилис, мама, – сказала Тея.

– О, дорогая! – Герцогиня взяла еще один бисквит.

– Откуда у них черные глаза и волосы? – Тея понимала, что не должна выказывать излишнего любопытства, поэтому произнесла это как можно равнодушнее.

– Это у них от матери-итальянки, – объяснила герцогиня. – Она была оперной певицей или балериной. Магдалена как-то там, кажется.

Тея понимала, что между артистками и проститутками существовала разница.

– Ее принимали в обществе?

– О нет.

– Значит, балерина.

– Не понимаю, откуда вы, молодежь, узнаете о таких вещах, – выразила свое неудовольствие герцогиня, но потом добавила: – Полагаю, мы имеем тот же источник информации. Однако леди Дариен все же была певицей. Замужество за мерзким виконтом вывело ее за все рамки, к тому же она была иностранкой. Некоторые удивлялись, почему она вышла за него. Виконт никогда не считался красавцем и никогда не был своим в пристойных компаниях. Верите или нет, но его брат был и того хуже. Ричарду Кейву пришлось бежать из страны. Жульничал в карты, а потом убил кого-то: одного из таких же, как он, – в каком-то темном переулке. Мне кажется, он сбежал как раз во время Французской революции и закончил на гильотине, к чему можно отнестись как к божественной справедливости.

– А предыдущего виконта называли дьяволом, – заметила Мария. – Это ведь по-настоящему грустная сага, через которую не так-то легко переступить, в особенности история с Мэри Уилмот, которая камнем висит на шее Дариена.

– Тогда мы должны перерезать эту веревку, чтобы освободить его, – заявила герцогиня. – Как в идиотской поэме, которую называют «Опиум».

Она замолчала, а Тея знала, что мать сейчас думает не о поэме Кольриджа «Обледенение старого моряка», а о Дари. Наступила вторая половина дня. Они еще не успели доехать до Брайдсуэлла, но брат уже мог страдать от ломки. Самое худшее в этом случае – галлюцинации, как уже бывало раньше.

Герцогиня тряхнула головой.

– Я уверена, что Дариен прекрасный человек. Его достижения на поле боя достойны восхищения.

Мария закашлялась.

– И что это значит? – потребовала ответа герцогиня.

– Надо заглянуть в лицо фактам, Сара. Он был лихим, отважным и очень успешным, но теперь совсем не образец для подражания в отличие от Вана. Когда Веллингтон назвал его Бешеным Псом, это было не вполне похвалой.

– Он сделал для нас доброе дело, Мария, и мы должны ответить ему тем же. Полагаю, вы с Вандейменом поможете нам?

– Конечно. Только нужно быть очень осторожными.

Герцогиня вновь наполнила чашки.

– Надеюсь, что поддержка таких семей, как наши, приведет к успеху.

– Ты ни в чем не сомневаешься, Сара, а вот я – глупая женщина, которая находится во власти дикого, но красивого молодого мужчины. – Она сказала это без прикрас, но весело, и это была правда.

Тея положила в чашку сахар.

– «Балбесы» тоже помогут. Я навестила сегодня Делани, и Николас пообещал.

– Хорошая новость, – отметила герцогиня, но тут же слегка нахмурилась. – К чему такая спешка с визитом?

– Это из-за того, о чем меня предупредила Мара. Она заметила враждебность между Дари и Дариеном, а Дари признался, что у них была ссора в Харроу.

– Дариен поссорился с Дари? – удивилась Мария. – Это подвиг.