Запретное целительство. Сеньорита Смерть (СИ) - Сотер Таис. Страница 45
– Почему ты не перелезешь?
– Силы... кончились. Дай руку!
– Шутишь? Ты в два раза тяжелее меня! Я тебя не то что не смогу вытащить, но сама упаду. Но не беспокойся. Если все же свалишься, то первую помощь я окажу.
– Сеньорита... такая добрая, – прохрипел Рихтер. С трудом подтянулся, и буквально перевалился через подоконник. – А-а-а! Это было ужасно! Силы кончились еще на середине пути, и так я почти полз по стенке.
– Как? Тут почти зацепиться не за что!
– С помощью магии стихий. На несколько секунд полёта её должно было бы хватить, но я несколько себя переоценил.
Рихтер растянулся на полу, и задумчиво потрогал свои припухшие и кровоточащие губы.
– Кажется, роза была не лучшим выбором. Шипы – ранят...
– Какое мудрое, и удивительно точное утверждение!
– Не издевайтесь, фрейлейн!
Я достала из аптечки ватку и пропитала её травяным настоем на спирту.
– Не могу удержаться. Я уж думала, что такой взрослый и опытный мужчина едва ли будет делать глупости, больше подходящие юнцам. Вот, приложи к ранкам, а рот прополоскай вином. Этого будет достаточно.
– Поцелуи противопоказаны? – уныло уточнил маг.
Не удержалась, и всё-таки рассмеялась. Рихтер улыбнулся и тут же болезненно сморщился.
– Я постараюсь что-нибудь придумать, – пообещала магу. – И все же стоило войти через дверь.
– Во-первых, это было бы скучно, а во-вторых, меня могли заметить, – сказал Рихтер, усаживаясь в кресло и с благодарностью принимая бокал вина.
Я фыркнула.
– А так летающий грейдорец никого, конечно, смутить не мог.
– Я был осторожен! И кстати, где моя роза?
– Я её выкинула.
– О-о-о. – Уголки тонких губ грустно опустились. – Дурацкая книжка.
– Какая?
– Да не берите в голову. Так что там насчет поцелуев? Мне, кажется, стало немного лучше!
Я покраснела, и нерешительно предложила:
– Давай посмотрю.
Рихтер потянул меня к себе на колени, и я не то чтобы сильно сопротивлялась.
– Только посмотришь?
Кажется, мое лечение все же не требовалось, хотя наш первый поцелуй в эту ночь получился болезненным для Корбина. Но это его нисколько не остановило. Полы халата разъехались, и рука мужчины тут же легла на моё обнаженное колено. И замерла.
– В чем дело, Рената? – тихо спросил Корбин, оторвавшись от моих губ. – Если ты не хочешь, то не обязана ничего делать.
– Всё нормально.
– Ты сейчас вся как натянутая струна. И глаза такие... испуганные.
Я забрала бокал у Рихтера и залпом его осушила.
– Поставлю, мешает.
Спиной я чувствовала внимательный взгляд Рихтера на себе. Я задержалась у столика, не в силах повернуться. Мой бокал был все еще наполнен. Допить что-ли?
– Алкоголь может дарить веселье, – мягко сказал северянин. – Но еще он притупляет страх и другие чувства. Ты этого хочешь?
– Я просто волнуюсь и хочу расслабится. Что бы ты обо мне не думал, но мужчины не то что частое явление в моей жизни.
Рихтер обнял меня со спины, и прошептал на ухо, щекоча его своим дыханием:
– Мы можем не торопиться. Просто поговорить.
– Не хочу я с тобой разговаривать.
Получилось как-то по-детски обиженно. Но разговор с грейдорцем меня совсем не отвлекал и не развлекал, как обычно, и я чувствовала себя всё более неуютно. Внезапно Рихтер дернулся и негромко застонал. Я тут же развернулась, не разрывая объятий.
– Что случилось?
– Плечо. Может, повредил, пока забирался. Или последствие чертового покушения.
– Как болит и где? Раздевайся!
Я сама помогла снять Корбину рубашку, и не слушая вялых возражений, уложила мага в кровать. След от целительского проклятия еще остался, но влиять на самочувствие никак не мог. Мышцы не были зажаты... и никакой боли. А Рихтер все продолжал кривиться и вздыхать, изображая самого несчастного человека на свете. Я молча смотрела на это представление, до тех пор пока северянин не стих, с любопытством скосив на меня взгляд.
– Корбин, ты же знаешь, что целители могут определить, чувствует ли пациент боль или нет?
– М-да?
– Да. И сейчас у тебя ничего не болит. Пока еще. – Я ткнула пальцем под обнаженную лопатку, и Рихтер дернулся. – Ну и что за представление?!
Он перевернулся на спину и белозубо мне улыбнулся.
– Я давно кое-что заметил, а сейчас решил проверить свои предположения. Ты не любишь, когда тебя трогают. Но когда нужно, например, для лечения, все твои страхи пропадают. Поэтому, не хочешь поиграть в одну игру?
Он поманил меня пальцем, и я неохотно склонилась.
– Если хочешь, – шепнул он, – можешь взять всё в свои руки.
Сердце забилось как бешенное, а кровь прилила к щекам.
– Как, например?
– У меня есть парочка идей, но если я подскажу тебе, то будет не интересно. Так что... делай что хочешь. А я обещаю не сопротивляться.
Рихтер был прав. Пока он вел себя смирно, мне было с ним легко. Но стоило грейдорцу проявить хоть какую-то инициативу, как я тут же терялась. Казалось, что в любой момент он набросится на меня, и легко, без всяких усилий, сомнёт.
Не будет сопротивляться, значит... Я молча спрыгнула с кровати, и зарылась в шкафу. Где-то здесь... Нашла!
Глаза грейдорца округлились, стоило ему увидеть, что у меня в руках.
– Боюсь спросить, но зачем ты взяла с собой в поездку веревки?
– У одного из дорожных чемоданов сломались замки, пришлось перевязывать бечевкой. Ты... ты ведь не возражаешь?
Рихтер неверяще покрутил головой и ущипнул себя.
– Это ведь не сон, да? Я абсолютно не возражаю! Если, конечно, ты не собираешься меня связать, чтобы позвать сюда Ласкане, например.
– И зачем мне звать Вико?
Маг густо покраснел.
– Мы не все знаем о вкусах друг друга.
– Так тебе нравятся мужчины? – я не смогла скрыть разочарование в голосе.
– Мне?! О нет! – Рихтер было подскочил, но заметив, как я шарахнулась от него, тут же улегся оловянным солдатиком. – Можешь привязывать меня. Постараюсь тебя больше не нервировать.
В процессе я немного увлеклась, и кажется, немного встревожила этим Корбина. Он дернул одной рукой, другой, проверяя крепость веревок, которые я прикрепила к кованной спинке кровати.
– Эм-м-м... Где ты этом научилась?
– Один рыбак в Меноде учил Лучи вязать морские узлы. И я как-то тоже увлеклась. Тебе не натирает?
– Нет. Но знаешь... Я как-то больше фантазировал о шелковых ленточках. А сейчас чувствую себя кроликом, которого собираются разделать.
Мой порыв был ужасно странным, но Рихтер все еще выглядел скорее довольным, чем встревоженным. Да и мне удалось как-то немного выдохнуть и оценить всю красоту картины. Полуголый и связанный мужчина в моей кровати... И я совершенно не представляю, что с ним делать.
То есть представляю, спасибо совсем свежим еще впечатлениям о наших поцелуях на берегу. Но сейчас то все происходит на здоровую голову. Вроде бы.
– Поговорим? – предложила я робко.
Рихтер с некоторым трудом уселся и капризно попросил:
– Подложи мне подушку под спину. Ага... И нос почеши. Да-да, вот самый кончик... Знаешь, теперь уже я как-то не настроен на разговоры, потому что испытываю вполне определенный дискомфорт. И совсем не в руках.
Я проследила за взглядом Рихтера. В его штанах явно стало тесно.
– О!
– Вот именно!
Глава 40. Шаг вперед
Не надо слов — плюшки подгорают...
(с)
Корбин Рихтер
Повелитель стихий как-никогда жалел, что не обладает даже зачатками ментального дара. Сеньорита Бьянки оказалась более неординарной и интересной личностью, чем он мог представить. И уж точно более решительной.
Хотя переступить через себя, точнее, через свои представления о себе ей было непросто. На щеках горел стыдливый румянец, прохладные пальцы, касающиеся его шеи и груди, чуть дрожали. Рихтер прикрыл глаза, скрывая хищный голод, который мог испугать лермийку, и концентрируясь на волнующих ощущениях.