Хорошая девочка (СИ) - Резник Юлия. Страница 40
– От гостей. И заказчиков, – поправила я со вздохом.
– А я про что? – муркнул Сергей мне в ухо и прихватил за краешек, как я люблю. И в этот момент я действительно обо всем на свете забыла, как всегда рядом с ним. Но обостренное чувство справедливости очень скоро напомнило о себе, и в душе опять заскребло, заныло… А тут подвернулся такой шанс расставить все по местам!
– Мам, ну не тормози, а? Обгоняй! Тебе еще красоту наводить, – нудит Дава, пока едем. Кошусь на своего сыночка. Он только с соревнований вернулся. Разукрашенный! Но с очень важной победой. Теперь вряд ли у кого-то повернется язык обвинить Даву в том, что он занимает чье-то место в команде. Он, конечно, ни разу об этом не говорил, но я-то знаю, что Дава переживал по этому поводу практически так же, как я – по поводу дурацких рейтингов.
– И тебе замазать синяки попросим.
– Мужчину украшают шрамы.
– Кстати, мужчина, ты не надумал все-таки переехать к нам?
– Не-а. Я твоей личной жизни не мешаю, вот и ты моей не мешай.
– Дава, ты несовершеннолетний…
– Начинается. Дело ведь не в годах, так? А в наличии мозга. У меня с этим все в порядке. Или у тебя появились сомнения?
Нет, конечно. Просто его навязчивая идея жить отдельно кажется мне неправильной.
– Ну, вот куда ты торопишься? Тебе эта взрослая жизнь еще знаешь как надоест?
– Ты просто боишься меня отпустить.
– Кто, я? Я боюсь?
– Конечно. Никак не привыкнешь, что я уже взрослый, и в тебе не нуждаюсь. Но это ведь чушь, мам. Я тебя очень сильно люблю.
Вот в кого он такой мудрый? Сейчас расплачусь ведь! Шмыгнув носом, бормочу:
– И будешь еще больше любить на расстоянии.
– Да от меня до вас двадцать минут, ма…
Мелкий гад, все просчитал. Возразить особенно нечего. Можно, конечно, заставить, как недавно мне намекнул Валерик, но это же никуда не годится – заставлять. У нас, может, только потому с сыном такие хорошие отношения, что я никогда и ни к чему его не принуждала. Не стану и теперь.
– Делай что хочешь. Но знай, что мы тебя любим, и двери нашего дома всегда для тебя открыты.
– Мамуль, не реви.
– Я не реву.
– Ревешь каждый божий день. Я не в напряге, конечно, но Сереге лучше бы знать, почему у тебя гормоны скачут.
– Чего-о-о? – переспрашиваю я, не пытаясь даже сфокусировать на чем-то конкретном бегающие глаза.
– Я так понял, он не в курсе, что ты залетела?
– Дава!
– Сегодня самое время сообщить Михалычу эту новость. Так сказать, в качестве свадебного подарка.
Вот гад! Неужели увидел тест в мусорном ведре? Я вроде хорошенько его затолкала под кожуру банана и фантики от рафаэлок.
– Тебя забыла спросить, – бурчу, так и не найдя в себе смелости заглянуть в глаза сыну. Потому что он прав, в последние пару дней я реву постоянно. От счастья, конечно, от счастья… В которое мне до сих пор так сложно поверить. Я собираю вещи, готовясь к переезду, и реву. Кормлю Серенького и реву. Болтаю с его мамой по телефону, и потом реву тоже, ведь когда она заявилась ко мне в кофейню, я решила, что на этом и закончатся наши с Бекетовым отношения. А она… Она ничего такого страшного не сказала. И ни в чем меня не стала упрекать. Хотя я не дурочка и понимаю, что рядом с Сергеем она наверняка хотела видеть более достойную женщину. Не то чтобы я себя считала недостойной, нет… Но вы же понимаете, о чем я? Все эти предрассудки про брошенку с прицепом, и все такое. Нет. Пронесло. Никто не собирался вмешиваться в наши с Бекетовым отношения. В тот день мы много разговаривали. О жизни, о Сергее… Его особенностях. О том, как с ним сложно приходилось в детстве. О том, что СДВГ может передаваться по наследству, и все в таком духе. Татьяна Ивановна как будто прощупывала, насколько я готова к трудностям, которые нас могут поджидать в будущем. И видя по моим ответам, что я это понимаю, оправдывалась:
– Конечно, это не мое дело. Но ты и меня пойми… У Сергея уже была женщина, которая…
– Я не Мадина.
– Очень уж внуков хочется, – словно извиняясь, пробормотала Татьяна Ивановна. На что я лишь неуверенно улыбнулась. Тогда я еще не знала, что мечты моей свекрови сбудутся так быстро.
– Боже, ну наконец-то! Где вы так долго ходили?! – кричит мать, выбегая нам навстречу. В отличие от меня, она уже при полном параде – с прической и макияжем. Правда, пока в халате. – Быстро в душ! Девочки уже битый час ждут.
Тут не поспоришь. Надо действительно пошевеливаться. В четыре руки меня собирают довольно быстро. Я даже сообразить ничего не успеваю, как меня упаковывают в платье. Смотрю в зеркало в полный рост. Платье у меня совсем простое, но, как мне кажется, очень стильное. Длинные рукава, скромный вырез лодочкой, юбка-тюльпан, и никакого декора. Вместо всяких вышивок и камней – шикарная кружевная фата. Я планировала обойтись без нее. В конце концов, мне тридцать один, но… увидела, и так мне понравилось, что купила, не удержалась. И не прогадала. Я выгляжу сногсшибательно.
За спиной раздается всхлип.
– Мам, ну ты чего? Мама…
– Красивая ты, Сарка! Сил нет…
– Кхм.. Кхм… На мать мою очень похожа, – добавляет отец.
– Надо уже ехать, – напоминает маман. Перевожу взгляд с одного родителя на другого. Они, похоже, помирились. Ну, мне так показалось. И даже мелькнула шальная мысль, что они сойдутся. Да только в тот же день отец огорошил меня известием о скором отъезде, а на следующий – мать сообщила, что возвращается в наш родной город.
Тем вечером Сергей, увидев мое подавленное состояние, спросил:
– Ну что такое, малыш? Давай, рассказывай…
Я и выложила ему все, как есть.
– Да, знаю, глупо. Столько лет прошло… Но мне правда на секунду поверилось, что их историю ждет хэппи-энд.
– Не все истории заканчиваются хэппи-эндом, – мягко заметил Бекетов. Я покивала, мол, конечно-конечно. Но грусть никуда не делась. Было реально что-то печальное в том, что все так закончилось. Вроде никто не виноват, как выяснилось, но поезд уже ушел… Ушел, несмотря на то, что ни у мамы, ни у отца не сложилась личная жизнь.
– Мам, ну что вы стоите? Нам надо выдвигаться, – басит Давид и застывает на пороге: – Ух ты! Ни… чего себе. Михалыч охренеет.
Хотелось бы. Всю дорогу до ресторана я не нахожу себе места, представляя его реакцию. Правда, на подъезде к залу торжеств мои мысли несколько сдвигаются в другую сторону. Я смотрю на ряды припаркованных по обе стороны дороги машин и никак не могу уложить в голове, как так вышло, что скромная свадьба, на которую я согласилась, приобрела такой грандиозный размах. И главное, я даже не представляю, кого в этом винить. Всякие маститые политики, звезды и бизнесмены, которых я вижу в зале – это, конечно, на совести моего свекра. Еврейская диаспора в полном составе – это уже маман. Молодежь и явно неуютно чувствующие себя в пиджаках мужчины – спортсмены, друзья и подопечные моего муженька. А вот эти матерые дядьки в костюмах гробовщиков, кто? Господи, только бы не братва. Папа ведь отошел от дел, не так ли? К тому же ты, пап, вроде как не хотел светить семью! Недаром к «алтарю» меня поведет Дава!
Да сколько же здесь народу?
Торта точно не хватит всем – с ужасом понимаю я, обводя паническим взглядом собравшихся. И вот тут-то я и замечаю своего мужа! Да-да, уже мужа, мы расписались еще вчера. А сегодня нас просто ждет торжественная церемония. Девочка-устроитель мечется, заставляя гостей рассесться на стульчики по обе стороны от прохода. Перед глазами мелькают чьи-то лица, спины, замысловатые прически великосветских дам, но в этом бардаке мы никого и ничего не видим. Есть только я и он. И музыка?
– Мам, кажется это сигнал к тому, что надо идти.
Иду. Как во сне… Волнуюсь страшно. Колени подкашиваются. Но держит влюбленный взгляд моего мужчины. И стоп-кадрами – наше будущее.
– Дамы и господа, мы собрались здесь…
В его руке моя рука… Его плечо, на которое я тайком опираюсь. Хочется, чтобы это все поскорее закончилось, и чтобы никогда не заканчивалось. Повторяю дрожащим голосом супружеские клятвы. Они слишком сентиментальные, и у меня опять выступают на глазах слезы.