Наследница мага смерти. Лорд Хаоса (СИ) - Сотер Таис. Страница 85

– Что ты скажешь? – склонив голову, спросил меня Велор.

– А почему я должна что-то говорить? Я здесь мало что знаю о происходящем в Тайрани.

– Но ты знаешь о метаморфах. Разве нет?

Чуть помедлив, но всё же ответила.

– Да, я знаю достаточно о метаморфах.

У меня нет даже мысли скрывать правду от Консула, хотя я понимала, что происходит что-то неправильное. Разве... разве я не собиралась молчать даже под пытками? Почему же сейчас я так легко начала выбалтывать то, что я знала о метаморфах?

– Это следовало предполагать, – задумчиво сказал Велор, привлекая меня к себе, и положив мою голову себе на колени. А я даже не протестовала, воспринимая небрежную ласку от гармца как само собой разумеющееся. – До тех пор, пока я не увидел метаморфа в Хайдане, я думал, что восстановить утраченное умение невозможно. Поэтому мы и не трогали сигила, зная, что его постигнет неудача.

– Вы знали, чем Асет Орани занимался? – удивилась я вяло.

– И многое другое про этого проныру. Он доставил нам много неудобств в Алискане. Но мы думали, что Орани приведёт нас к шаноэ, ведь он их давний приятель, но взрыв, устроенный тобой и твоим другом, вспугнул его раньше. Значит, это он научил арэнаи превращаться?

Мне бы конечно тут заткнуться, но я не могу... не хочу.

– Нет, я. Закончила то, что маг хаоса не смог. Но пока так могут лишь двое, я и мой старший брат. Я думаю, это он был волком в Хейдане.

– А ты тоже волчица? – рука, гладившая меня по затылку, на мгновение замерла.

– Талсу, снежная кошка. Я не выбирала эту форму, просто это было самое последнее животное, которое я видела на тот момент.

Я вяло освободилась из-под руки Велора, и проковыляла к ванной, где меня просто вывернуло на изнанку. Еды в желудке почти не было – сегодня у меня не было сил ни завтракать, ни обедать, так что рвало меня практически одной жидкостью, окрашенной в розоватый цвет. Судя по привкусу во рту, крови. Я стянула висевшее на перекладине полотенце, и подложив его под голову, легла там же, на холодном полу, сейчас дававшем облегчение от боли, пронзающей моё тело. Кажется, у меня начался жар, которого не было ещё полчаса назад.

Наблюдавший у двери Велор подошёл ко мне, и пощупав лоб, нахмурился. Уже через несколько минут здесь был Гиваргис и гармский целитель. Он уже приходил раза два, но кажется, в те разы его больше интересовали особенности физиологии боевых магов, чем моё плохое самочувствие. Сейчас же, под холодным и недобрым взглядом Консула, гармский целитель бледнел и заикался, не в силах объяснить, почему тайранка в таком плохом состоянии, списывая всё на акклиматизацию и стресс.

– А я же говорил, что будет становиться хуже, – Гиваргис, обычно весьма стеснительный и трусливый, когда дело касалось непосредственно его работы, приобретал неожиданную смелость. – Хотя тошнота что-то новое. У тебя такое было?

Я вяло покачала головой.

– Что могло спровоцировать ухудшение? – негромко спросил Велор.

– Ну, так как изначально источником болезни был этот ваш ментальный паразит, то полагаю, что и сейчас виноват он. Что-то его активизировало.

Или кто-то. Это совсем не нужно было говорить вслух.

– Ты про что, мальчик? При чём здесь эйсор?

– Вам не сказали? – удивлённо спросил Гиваргис, а затем кратко изложил свою теорию про сопротивление моего организма чуждому влиянию. И про то, что чем сильнее эйсор пытается подавить мою волю, тем хуже физически мне становится. А сейчас, очевидно, заставляя меня говорить то, что я в других обстоятельствах бы не сказала, Велор случайно активировал процессы защиты от эйсора.

А я-то думала, что мой прадед просто склонен к садизму, или просто равнодушен к тому, что со мной происходит, а он просто не знал о побочных эффектах от его "подарка". И ладно Гиваргис не сказал – кто бы его допустил до сиятельной особы Консула. Но почему это не сказал Лиазар Астенари, мой добрый "дядюшка", видя, как я мучаюсь? Прав был Хаккен, когда говорил, что этому некромагу нельзя доверять.

– И что ты предлагаешь? – спросил Велор, обращаясь к алисканцу.

Гиваргис пожал плечами:

– Природу Агнессы не изменишь, так что конфликт можно избежать лишь только путём устранения его источника. Сейчас я могу лишь облегчить состояние, но не излечить. Ох, милая, у тебя что, кровь горлом пошла? – спросил он, вытирая с моих губ капельки крови.

– В этот раз желудок, – криво улыбнулась.

Пока лекари вертятся вокруг меня, отпаивая лекарствами и приводя в приличное состояние, Консул, нисколько не смущаясь, задремал в моём кресле. Но стоит лишь закрыться за ними дверь, как он тут же оказался рядом.

– Значит, о метаморфах ты не хочешь со мной говорить? А жаль. Будет не очень хорошо, если всякий раз, когда я захочу узнать у тебя что-либо против твоей воли, тебя будет тошнить кровью.

– Тогда сними эту штуку и вернись к старым добрым пыткам и ментальной атаке, – хмуро ответила я.

– Обойдусь другими источниками информации, – вздохнул расстроенно Велор. – А так всё хотелось узнать из первых уст. Всё же на моих глазах возрождается легенда. Знаешь, в роду моей матери маги тоже обращались в кошек, и я рад, что именно через неё, а не Эйнхери, этот дар достался тебе.

– А вы многое об этом знаете?

– Кое-что. Некромагов, имевших дело с метаморфами, почти не осталось. Они для большинства гармцев – фактически персонажи из древних сказок, притом выступающие отнюдь не на стороне добра. И для молодого поколения узнать, что арэнаи, на которых они смотрели свысока, и зверолюди, которыми их пугали в детстве, одно и то же, весьма шокирующе. А то, чего боятся, уничтожают. И жаль – умение менять обличие, обретать нечеловеческую силу и ловкость поистине прекрасно.

– Именно поэтому вы сейчас поддерживаете эту войну? – едко спросила я. – Не знаете других способов восторгаться моим народом?

Лицо Консула осталось безмятежным.

– Борьба за выживание делает нас, и некромагов, и арэнаи, сильнее. Грустно это признавать, но без боевых магов, наших старых соперников, гармское сообщество постепенно слабеет, вырождается.

– А если мы не выживем в этой войне? – грустно спросила я. – Мало ли народов и магических искусств кануло в небытие?

Консул пожал плечами.

– Значит, они были слабы, недостойны, чтобы жить дальше.

Я в достаточной степени осмелела и пришла в себя, чтобы спросить, что давно хотела.

– А что будет со мной? Для чего я здесь? Я здесь уже две недели, и абсолютно ничего не происходит. Иногда мне кажется, что вы просто похитили меня как трофей.

– В какой-то степени, – лукаво улыбнулся некромант. – Всё же у Эйнхери потомства не счесть – а у меня только и есть, что мой брат, да ты.

Танару и Зору, как всегда, не посчитали. Шаноэ же, пф-ф-ф, какой от них прок?

– Родственные чувства, значит? – не стала скрывать иронии я.

– Я слишком много отдал когда-то, чтобы у меня было потомство, чтобы теперь так легко о нём забыть.

Было что-то пугающее его словах. Слишком сложно мне понять его, этого древнего некромага. Выбрасываю из головы путанную вереницу мыслей, обещая разобраться в ней позже.

– Что будет со мной дальше? Сколько мне ещё здесь находиться взаперти?

– А ты взаперти? – вздёрнул бровь Рейвен. – Тебе достаточно лишь сказать, и тебя проводят туда, куда ты хочешь. В пределах Гарма, конечно, и не одну.

– С охраной? – скривилась, представляя, как меня "прогуливают" по городу под конвоем.

– Могу дать тебе в сопровождение Атенари или Хаккена, – предложил Консул. – Ты вроде с ними поладила?

Видеть последнего мне не очень хотелось, но всё же, как ни парадоксально, я доверяла ему больше, чем тому же Лиазару. Да и правды от него добиться гораздо легче.

– Если Хаккен на это согласится, – кивнула. – А эйсор? Вы снимите его? Иначе единственное место, до которого я смогу дойти, это входная дверь. Не думаю, что я долго выдержу в таком состоянии.