Тени старого мира (СИ) - Демин Игорь. Страница 9

Охотница срезала у Зои второй рукав, и перевязала ей плечо.

— Чего ты накинулась? — шепнула ей на ухо девчонка. — Иди успокой его. А то сейчас заплачет.

— Ты сама-то как? — Рина злилась и не торопилась прислушиваться к словам подруги.

— Не спрашивай, — Зоя с трудом сдерживала стоны, — А то заплачу я. А я ненавижу плакать.

Босой к этому времени сложил волков кучкой у края площадки, отрубал кинжалом им крылья и швырял тела вниз по одному, стараясь попасть в крутящихся внизу святителей. Рина подошла к нему и положила руку на плечо.

— Не переживай за нас. Мы с тобой не потому, что ты умеешь думать.

Босой удивленно оглянулся, и Рина наспех поправилась.

— В смысле, думать за других.

— Чет ты, по-моему, еще хуже сделала… — сквозь боль хихикнула за ее спиной Зоя.

— Почему они больше не нападают? — Рина сделала вид, что не услышала.

Босой тоже был рад забыть о неловкости.

— Патриарху нужна паства. Он не готов положить здесь всю стаю. Думаю, он сейчас решает, что делать, отступать или драться дальше.

— А мы что решаем? Нам же нужен именно патриарх?

Рина окинула окрестности взглядом, пытаясь рассмотреть за скалами прячущуюся фигуру.

— Не там смотришь. Он за тучами.

Думать за других и вправду было непросто, но теперь уже и не особенно нужно. Стая исчерпала свой атакующий потенциал, и все же патриарх не отводил ее, явно на что-то надеясь. Скорее всего, на свои собственные силы. И медлил с атакой только потому, что прикидывал, насколько новые еще невиданные им враги опасны.

Босой представил, как он парит в небесах. Безэмоциональный, как и любое чудище, бездумный, знающий только одно — как охранять границы логовища.

Нет, он не сомневался, драться или нет. Лишь силился понять, почему его крылатые воины гибнут один за другим, а мелкие и слабые на вид враги остаются невредимыми?

Сейчас он сообразит поднять всех святителей в небо одновременно, и исход битвы будет предрешен. Вот сейчас. Немедленно.

В голову Босого словно вошел раскаленный гвоздь. Он почувствовал горящую ненависть патриарха и одновременно понял, где он находится, в какой из туч. Почувствовал и бросил в ту сторону мысленный вызов. Он не надеялся ни смутить короля логовища, ни тем более напугать его. Лишь вызывал на бой до того, как он бросит в атаку все свое воинство. Как призвал когда-то криком мерцальщика в подземных тоннелях.

Патриарх принял вызов. Уверенно, напоказ, он выплыл из тучи и полетел в сторону каменного столба, медленно, почти лениво.

Он действительно был хорош и не зря звался патриархом. Его огромная фигура была покрыта коротким серебристым мехом, а голову, больше похожую на человеческую, украшал длинный изогнутый клюв. Крылья, размахом не меньше трех метров, двигались медленно и величественно.

Босой с трудом заставил себя не любоваться и думать только о том, какими особыми атаками может обладать такого рода монстр. Быстрый рывок? Ошеломляющий удар крыльями? Электрический удар? Огненное дыхание? Или вот это обезоруживающее величие, заставляющее призреть опасность и замереть с открытым ртом — и есть его основное умение?

Если бы патриарх не дергался время от времени, как будто его кто-то толкал в грудь, ловчий не смог бы отвести от него взгляд. Но монстра подергивало, и это позволяло собраться с мыслями.

С места Босой сходить не стал, чтобы оставаться похожим на очумевшую от восхищения жертву, но как только патриарх приблизился, сжег одним махом остаток выносливости.

Активировано мгновенное ускорение.

Выносливость 0%.

Монстр не ожидал атаки. Босой запрыгнул на него, обнял руками и ногами, прижался головой к плечу, чтобы держаться подальше от клюва, и ударил ножом по основанию крыла. Возможно монстр и смог бы что-то противопоставить человеку в небе, но сложно летать без крыльев.

Они упали вместе, Босой и патриарх. И Босой оказался внизу, прижатый массивным телом огромного крылатого волка. И если бы не надетое в последний миг Жабье кольцо, падение наверняка оказалось бы болезненным, а может быть даже и смертельным.

— А, ты, брат, крут, — Сурков померил взглядом расстояние, которое Босой в прыжке преодолел между каменным столбом и патриархом и присвистнул от восхищения, — устоять перед взглядом патриарха не способен никто. Ну, или, как теперь выяснилось, почти никто. Ты как это сделал?

— Почему он не сопротивлялся? — Босой остыл от горячки битвы и только теперь осознал, насколько легко ему удалось убить целого главаря логовища.

— А ты не понял? — Сурков изобразил на лице наигранную досаду. — Обижаешь, брат.

Он присел над телом патриарха и раздвинул в нескольких местах его шерсть. На теле, шее и даже голове зияли пулевые отверстия.

— Почему не сразу в лоб?

— Думаешь, на меня он не действовал? Скажи спасибо, что вообще смог нажать на курок. Семь пуль! Ты видел, как он дергался от попаданий? В прошлый раз я осилил только три и сознание потерял. Хорошо хоть третьей перебил ему крыло, иначе бы братья все полегли.

Снайпер повернулся к подошедшей Зое.

— А ты, девчонка, и правда не промах. Я видел, как ты держалась. Сейчас, подожди-ка, я оформлю тебе сувенир.

Он опустился на корточки перед телом патриарха и взялся на его нижнюю лапу, возле когтей.

— Не советую без перчаток, — тут же одернул его Босой, который уже почувствовал, что от них идет крайне неприятный запах, но еще не успел никого предупредить.

— А? — дернулся Сурков, и из-за этого неловкого движения коснулся пальцем острого края когтя.

Кожа вспучилась быстро багровеющей полосой. Сын Гранитного дернулся, как от резкой сильной боли и опрокинулся на спину.

День 2. Река

Жизнь — 120%

Выносливость — 100%

*неизвестно* — 0%

Сила 3/3

Скорость ⅔

Реакция 3/3

Базовые навыки реакции: повышение реакции (перманентно), взрывная реакция (20% выносливости), абсолютная реакция (30% выносливости).

Интеллект ⅔

*неизвестно* ⅔

Стойкость 2

Интерфейс легко справлялся с любыми болезнями и ранами, поэтому в форпосте не было госпиталя. Самое больше, что требовалось от медицины — быстро вернуть раненого бойца в строй, прямо на поле боя.

С этим справлялись бойцы с навыком «лечение». Подаренная интерфейсом способность позволяла на интуитивном уровне определить, где нужно надавить, затянуть, перебинтовать и как сшить края раны. Остальное гррахская технология делала сама.

Суркова до форпоста дотащили на носилках из крыльев патриарха. Снайпер лежал на носилках неподвижно, как неуклюжий мешок с мясом. Он едва дышал, кожа его посерела, но сердце билось.

Тащить обездвиженное тело пришлось в ночном промозглом мраке. Как всегда, в горах быстро стемнело, и по карнизу над ущельем отряд пробирался наощупь, едва ли не ползком. Зажжённый факел помогал мало. Ветер и вновь пошедший дождь сбивали пламя, тучи окончательно заволокли поднявшуюся луну, и местами приходилось пробираться в полнейшем мраке, прощупывая руками обрыв.

У каждого в голове билась одна мысль: «Не успеем», — но никто так и не высказал ее вслух.

Сыны Гранитного на ближайшем наблюдательном пункте дали одеяло и доложили в форпост, что отряд возвращается с зачистки с потерями. Они так и сказали — «с потерями», как будто считали Суркова уже мертвым.

На плац встречать группу вышел сам Кремнев. Бегло осмотрев тело снайпера, он бросил:

— Несите ко мне, — и ушел, не оглядываясь.

В кабинете бойца уложили на стол. Кремнев осторожно поднял ему веки и пощупал пульс.

— Яд патриарха? Зачем вы его сюда принесли? У нас нет средств ему помочь. Он на пороге вечности.

— Пока он на земле, — Босой положил палец на вену на шее и, сверившись с часами, посчитал пульс.