Стану тебе женой (СИ) - Бонд Юлия. Страница 23

– Передай подруге телефон, – просит муж и я молча отдаю Тане трубку.

Они о чём-то говорят, но я не слушаю. Через минуту Таня возвращает телефон.

– Рад сказал, приедет за тобой. Попросил накормить тебя. Давай, Натали, ну хоть тарелочку супа.

– Не хочу. У меня перед глазами Вова с венчиком на голове и крестом в руках, – всхлипываю не удержавшись.

Подруга поднимается со своего места и подходит ко мне, чтобы обнять, успокоить.

– Это жизнь, Наташа. Все мы под богом ходим. Никто не знает, что будет завтра. Островскому просто не повезло. Несчастный случай. Кто ж знал, что тот автоподъёмник неисправный, что машина упадёт прямо на него…

Отрываю от ладоней заплаканные глаза. Смотрю на Таню затуманенным взором.

– Посади его, Таня!

– Кого, Наташ?

– Хозяина СТО, где работал Вова! Это он виноват. Он!

– Уголовное дело уже возбуждено. Ведётся следствие. Виновные понесут наказание.

Через полчаса прощаюсь с Татьяной, крепко обнимая.

– Наташ, я понимаю, что сейчас не самое лучшее время, но всё-таки, – протягивает мне пластиковую папку для документов, – возьми это и почитай на досуге.

– Это что?

Открываю папку, но сквозь толщу сознания и здравого смысла не пробиться. Я полностью опустошена, чтобы вникать в печатные строчки.

– Досье на Радмира.

– Зачем оно мне? – закрываю папку так ничего и не прочитав, отдаю подруге. – Забери свои бумажки.

– Не горячись. Я переживаю за тебя очень. За тебя и Лизу. Ты очень рискуешь, Наташа. Радмир не тот, за кого себя выдаёт.

– Да ты издеваешься надо мной? – мой голос дрожит, а сердце глухо ударяется о рёбра. – Оставь Радмира в покое. Не нужно искать на него компромат. Он мой муж и я всегда буду на его стороне, чтобы ты не говорила. Даже если весь мир будет против него, я не расстанусь с ним. Я буду его крепким тылом. Всегда! На всех фронтах, тебе ясно?

– Наташ, ты не понимаешь, о чём говоришь. В лучшем случае твоего Радмира однажды посадят, а если нет…

– Замолчи! – сцепив зубы, устрашающе грожу пальцем. – Больше ни слова!

– Я всего лишь желаю тебе счастье, подруга.

Поднимаю руку вверх, жестом показывая не продолжать. Я на грани, могу взорваться в любую секунду и Татьяна это понимает, а потому отводит в сторону взгляд.

– Позвони мне, когда готова будешь поговорить, – просит Татьяна, когда я в коридоре надеваю шубу.

Молчу, игнорируя просьбу подруги, а затем также молча ухожу прочь. А оказавшись на улице, закрываю глаза и снова плачу. Зачерпнув ладонями пригоршню снега, втираю в лицо. Холод обжигает, кожу пронзает мелкими иголками, но на сердце легче не становится.

Мне больно, да!

– Милая, не плачь. После тьмы всегда наступает рассвет, – проносится где-то рядом и я отрываю ладони от лица.

В нескольких метров от меня стоит пожилая женщина, одетая в старенькую потёртую шубу. Осматриваю незнакомку с головы до пят. Тщетно. Я вижу её впервые.

Женщина подходит ко мне ближе, заглядывает в мои печальные глаза, полные слёз, качает головой.

– Мужа потеряла? – спрашивает и я киваю. Конечно же, чёрная повязка на моей голове даёт ей повод так думать – это логично. – Пройдёт. Ты сильная. Сильнее, чем думаешь. Девочек береги. И старшую, и младшую.

Ошарашенно хлопаю ресницами, не понимая, откуда женщина узнала, что я в положении. Под шубой совсем не видно живота, да и что там увидеть? Шестнадцать недель всего-то.

– Ещё одна дочка будет у тебя, только если станешь на сторону света, а не тьмы.

– Я не понимаю вас. Откуда… – договорить не могу, в горле будто битое стекло.

– Я всё знаю, – улыбается. – И вижу как на ладони. На тебе проклятие “Чёрной вдовы”. Все мужчины, которые полюбят тебя, но которых ты подпустишь к себе и не полюбишь в ответ, умрут. Сейчас ты любишь одного мужчину. Я вижу эту любовь в твоём сердце, но… – выдерживает паузу, а затем едва заметно ухмыляется. – Есть ценности важнее любви. И ты это поймёшь, но не сразу. Когда тьма полностью поглотит тебя и сердце до краёв заполнится лютой ненавистью, это и будет твой свет. Иди за ним. Не сворачивай! Иначе ты ещё ни один раз наденешь на голову чёрный платок.

– Да что за чушь вы несёте? Вы гадалка или как там вас называют? Что вы хотите? Снять с меня проклятие? Денег вам дать? Что? – срываюсь на крик. – Что вам от меня нужно?

– Да ничего не нужно, милая. Я появилась перед тобой один раз, чтобы предупредить. Больше ты меня никогда не увидишь.

Истерически смеюсь. Это какой-то абсурд среди белого дня! А за спиной сигналит машина. На мгновение оборачиваюсь и, увидев напротив подъезда чёрную иномарку, облегчённо вздыхаю. Приехал Радмир. Сейчас он расскажет этой шарлатанке, что пугать беременную женщину – так себе занятие. И только я успеваю об этом подумать и снова оглянуться, как замечаю, что стою одна, а той странной женщины в старенькой потёртой шубе и след простыл.

Так и не дождавшись, когда я подойду к иномарке, Рад хлопает дверцей с водительской стороны и буквально через несколько секунд оказывается рядом со мной. А я хочу сделать ему замечание, что он выскочил из машины без куртки в одном лишь лёгком свитере под горло, но, оцепенев от шока, молчу. В голове сплошной сумбур. И я уже не могу понять: была ли та странная женщина, обозвавшая меня "Чёрной вдовой", то ли это я умом тронулась на фоне стресса.

Даже не понимаю, в какой именно момент Рад берёт меня за руку, я только моргнуть успела, кажется.

– Милая, всё хорошо? – обеспокоенно заглядывает в глаза.

– Да. То есть нет. Не совсем, – головой качаю. – Только что здесь была женщина в потёртой шубе, но она вдруг исчезла. Ничего не понимаю. Ты не видел, куда она пошла?

– Не было никого, Наташ. Тебе, наверное, показалось. Идём в машину. Я Лизе на обратной дороге обещал заехать за одной игрушкой.

Муж отводит к машине и, распахнув передо мной дверцу, терпеливо ждёт, когда я устроюсь на сиденье. И пока любимый обходит капот, оборачиваюсь к Лизе.

– Как дела, принцесса? Всё хорошо?

– Нормально, – отвечает дочка. – Радик пообещал мне планшет подарить.

Натянуто улыбаюсь. Планшет, значит, планшет. Конечно, это не самая лучшая игрушка для ребёнка, но у девочки сейчас трудный период, а потому я готова засунуть свои принципы куда подальше, лишь бы облегчить потрясение дочери после смерти отца.

– Ты ела сегодня, Лиз? – спрашиваю, ощущая себя отвратительной матерью. После похорон нужно было сразу вернуться домой, но я, утонув в своих эмоциях, каким-то чудом оказалась у подруги.

– Да. Утром я ела яичницу с колбасой, а в обед нам привезли пиццу.

– Сейчас вернёмся домой и я приготовлю что-нибудь вкусненькое, да? Что ты хочешь, куколка?

– Не знаю. Планшет хочу.

– Заяц, я занимаюсь этим вопросом, – в наш диалог вмешивается Радмир. – Уже едем в магазин.

Замолкаем одновременно, а затем всё так же молчим всю дорогу. Рад сосредоточенно крутит руль, Лиза смотрит в окно, а у меня до сих пор стоит перед глазами та женщина, о которой я так и не решилась рассказать мужу. Он же говорил, что никого не видел возле подъезда. Возможно, если скажу обо всём Радмиру, он примет меня за сумасшедшую. Нет. Уж лучше буду молчать, тем более, "предсказания" нехорошие, они точно не понравятся Раду.

В магазине цифровой техники Радмир выбирает для дочери самый крутой планшет известного бренда. Я даже на ценник не смотрю, зная, что такой подарок ни за что не смогла бы купить Лизе. И пока Радмир на кассе оформляет покупку, дочка крепко держит его за руку, с любопытством поглядывая ту сторону, где сотрудник магазина клеит защитное стекло на десятидюймовый экран.

– Рад, заедем в супермаркет? Я хочу купить курицу или что-то мясное, – спрашиваю я, когда мы возвращаемся в автомобиль и выезжаем с парковки перед торговым центром.

– У нас будет вкусный ужин?

– Да. Яичница и пицца – так себе еда для пятилетней девочки.