Мулан. Герой из рода цветов - Лин Грейс. Страница 34

– Так, значит, эта трава – усы Бессмертного? – ошеломлённо уточнила Мулан. – И её корни красные, потому что это была его кровь?

Кролик кивнул.

– Ах, у нашего Туци найдётся любая история, – гордо заявил Лю Тин-Пинь, – даже такая, которую он и сам не знает.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Мулан, сбитая с толку.

Кролик неловко замялся.

– Это будет слишком трудно объяснить, – сказал было он, но вопросительный вид Мулан настойчиво требовал ответов, и он вздохнул.

– Да ладно тебе, – встрял Лю Тин-Пинь. – Мулан у нас девчонка смышлёная, она поймёт. Хотя должен признать, такие вещи сложно осознать и Бессмертному.

Кролик снова вздохнул и посмотрел на Мулан.

– Помнишь, я рассказывал тебе, как Белая лиса нашла кость с прорицанием? Древнюю такую, обгорелую.

Мулан кивнула.

– Так вот, это была моя кость. Когда я избавился в огне от своего смертного тела и обрёл новое, то... в общем, мои старые кости до сих пор хранят все предания.

– Все предания! О былом, о грядущем – все предания внутри нашего Кролика, – восторженно подхватил Лю Тин-Пинь. – Они записаны на его костях.

– Но поскольку они внутри меня, – продолжил Кролик, – головой я всех преданий не знаю. Бывает, рассказываю историю из прошлого, а сам слышу её в первый раз.

– Так, значит, тебе известно всё, – в нерешительности проговорила Мулан, – но при этом сам ты всего не знаешь?

– Я же говорил, она поймёт, – довольно подытожил Лю Тин-Пинь, совершенно не замечая крайнего недоумения, которое выражало лицо девочки. – Ладно, Туци. У тебя есть идеи, где ещё можно поискать эту проклятую траву?

И они продолжили свою беседу, а Мулан пошла впереди. Она снова окинула взглядом пустынные пространства, сплошь бурые и каменистые, на которых, словно чернильная клякса, выделялась разве та тёмная пещера внизу. Остров совсем не был похож на плодородный зелёный край, какой описывал Кролик в своей истории. Здесь не росло ничего. Может, дело в земле? Эта была совсем сухая, комковатая – тоже не подходит под описание в истории. Кролик ведь говорил о «тучной почве, питаемой безмятежными силами добра, что наполняли остров».

Видимо, безмятежные силы добра больше ничего не питали. Но почему? Внезапно вдалеке, перед самым входом в пещеру, блеснул яркий огонёк – словно маленькая звёздочка хочет привлечь её, Мулан, внимание. Так что же случилось с мирной душой острова?

Глава 43

Пекарня

Когда они дошли, наконец, до главного поселения на Зелёном острове, то были уже совсем усталые и расстроенные. Они обыскали каждый холм, каждый клочок земли за жилыми пределами и даже прошлись по всему каменистому берегу. Точнее, почти всему – остались не осмотренными только утёсы, что возвышались над причалом. Однако Мулан настояла на том, чтобы они спустились к пещере, которую она заметила ещё на вершине первого холма. Как она и предполагала, у входа оказалась статуя – потрёпанное ветрами изваяние, в котором еле угадывалась мужская фигура – должно быть, давно забытый местный герой.

Разумеется, даже эти тщательные поиски ни к чему не привели. Ни единого стебелька Драконьего уса они так и не обнаружили. В общем-то, кроме куцых хвойных деревцев на острове вообще мало что росло. Остров оказался отнюдь не зелёным, и к тому моменту, как сумерки начали сгущаться и они повернули в городок, Мулан уже начало казаться, что это название – злая ирония.

Зайти в поселение предложил Лю Тин-Пинь: по его мнению, стоило спросить насчёт травы у местных, среди которых он кое-кого знал.

– Заодно, может, и поесть у них раздобудем, – добавил он, и его лицо приобрело несколько даже хищное выражение. – Всё-таки они там пекарню держат.

Кролик бросил на него косой взгляд, а Мулан, напротив, приободрилась, услышав про пекарню. Они устало плелись по узкой улочке, мощённой булыжником, которую вдобавок с обеих сторон сужали ряды лоточников со своими палочками фруктов в карамели и мелких ремесленников, зовущих всех и каждого то постричься, то отдать нож на заточку. Пока трое искателей с трудом петляли в кишащей массе людей и повозок, Мулан всё отчётливей различала восхитительный, насыщенный аромат. Рот наполнился слюной, и её окончательно пленил горячий, сладостно-пряный запах мяса и выпечки. Единственное, о чём она мечтала – чтобы этот запах исходил из той самой пекарни, которую припомнил Лю Тин-Пинь.

Тот и сам прибавил шагу, очевидно тоже почуяв аромат. Кролика Мулан посадила к себе на спину в перевязь, но чтобы поспевать за могучим Лю Тин-Пинем, ей пришлось вместе со своей ношей перейти на бег трусцой, а время от времени ещё и перескакивать через мелкие уличные препятствия. Вскоре, однако, её усилия были вознаграждены, и Лю Тин-Пинь вошёл в ту самую лавку, из которой доносился дурманящий запах мясных пирожков, – пекарню.

Лю Тин-Пинь еле дождался, пока занимавший прилавок покупатель уложит, наконец, все свои приобретения в котомки. Как только он ушёл, Лю Тин-Пинь расплылся в улыбке и, обратившись к девушке за стойкой, радостно провозгласил:

– Здравствуй, Ли Цзин! А знаешь ли ты, кто я такой?

Девушка подняла голову и пристально всмотрелась.

– Вы... – она замялась. – Господин Янь?

– Он самый! – лучась от счастья, возвестил Лю Тин-Пинь. – А отец твой на месте?

Девушка кивнула, затем охнула и прихлопнула в ладоши от восторга. Мулан вдруг поняла, что Ли Цзин – ещё совсем девочка, старше её самой всего на несколько лет.

– Па так обрадуется, вы не представляете! – с жаром произнесла Ли Цзин и сама заулыбалась во весь рот. Она двинулась было в сторону двери во внутреннее помещение, но Лю Тин-Пинь успел ухватить её за руку.

– Сначала позволь мне представить тебе Мулан, – сказал он, – мою, э-э... племянницу. И её ручного кролика. Может, для них найдётся что-нибудь перекусить?

Мулан почувствовала, как при этих словах Кролик нетерпеливо заёрзал у неё за спиной, и широко улыбнулась девушке за прилавком. Ли Цзин тут же улыбнулась в ответ, и Мулан в одночасье поняла, что они подружатся.

– Конечно-конечно! – Ли Цзин поспешно выскользнула из-за прилавка и сделала Мулан знак рукой: – Пойдём! Само собой!

– Я пока пойду проведаю твоего отца, – известил Лю Тин-Пинь и проследовал мимо них прямо к дверям в задние комнаты – только девочки и видели, как мелькнули полы чёрного халата.

Ли Цзин подвела Мулан к одному из маленьких столиков, стоявших в углу заведения. Мулан села, и Ли Цзин запорхала по пекарне: наскоро перевернула дверную табличку на «закрыто», подскочила к полочкам с товаром и захлопотала. Вскоре она подошла с двумя подносами, один до верху гружённый ароматными булочками и пирожками, а другой с чаем. К зависти Мулан, Ли Цзин грациозно опустила оба подноса на стол, так что даже крышка на чайнике не шелохнулась. Как бы Мулан мечтала быть такой же! Однажды она так поспешно вбежала в дом, что врезалась в стол, и любимая чайная чашка родителей взлетела в воздух. Мулан рванула за ней, проскользила животом по полу и едва успела поймать чашку в вытянутую руку. Но хотя чашка была спасена, Ма тогда пришла в ужас.

Ли Цзин взяла пустую миску с чайного подноса и поставила на пол.

– Что лучше дать твоему кролику, – спросила она, – пирожков с бобовой пастой? Ананасовых булочек?

– Уверена, ему всё подойдёт, – сказала Мулан, опуская Кролика на пол и стараясь изо всех сил не таращиться на огромный выбор снеди перед собой. Девочка еле могла удержаться, чтобы не сгрести одним махом сразу всю гору и не начать жадно глотать всё подряд. А когда Ли Цзин подала ей чистую салфетку вытереть руки, Мулан смутилась окончательно. Ибо она со стыдом отметила, что на салфетке после неё остались жуткие грязные пятна, и невольно уставилась на опрятно уложенные волосы Ли Цзин и её безукоризненно чистый халат.

Но Ли Цзин, кажется, ничего не заметила – просто пододвинула к ней тарелку. С превеликим наслаждением Мулан взяла один-единственный мясной пирожок – именно этот запах терзал её с того момента, как они вошли в город. Девочка откусила кусочек и закрыла глаза от блаженства. Тёплый пар пирожка окутал её лицо, а шикарный сладостный вкус мягкой свинины растёкся во рту, так что сдержать стон удовольствия не было ну никакой возможности.