Мулан. Герой из рода цветов - Лин Грейс. Страница 51

Мулан с недоумением уставилась на него, как вдруг осознала, что чайник ей знаком. Что это тот самый, который она тысячи раз держала в руках. Она стояла на кухне. У себя на кухне. Склянки с маслом и соевым соусом, глиняные горшки, накрытые и обвязанные холщовыми отрезами, корзины, свисающие с потолка, бамбуковая кадка – всё было ровно таким, как в тот день, когда она ускакала отсюда на поиски лекарства.

Однако эта же самая утварь казалась немного другой. Ясней, отчётливей, твёрже. Словно облако унесло с собой всё то волшебство, которое прежде окружало её.

Точнее, не совсем всё.

Потому что когда она взглянула на свои руки, то обнаружила, что держит миску – старенькую глиняную миску, которой у них дома пользовались всю жизнь, сколько она себя помнила. А в миске плескалась блестящая, серебристо-сиреневая жидкость – как будто в посудину налили немного неба в закатный час.

Тут Мулан услышала голоса в соседней комнате. Ма! Па! Сиу.

Не выпуская миски из рук, она метнулась к двери и вбежала в ту комнату.

– Мулан, поспокойней, – тут же раздалось мамино замечание. – Нате вам, ввалилась в комнату, как баран.

– Да ведь... – начала было Мулан, оглядываясь по сторонам. – Родители стояли друг напротив друга – очевидно, прервав серьёзный разговор – и с удивлением смотрели на неё. Сиу молча и неподвижно лежала на кровати, над ней склонилась тётушка Хо. За окном густой фиолетовый мрак бесследно скрыл последние краски вечерней зари и заполнил собой небо, готовя его к принятию царицы-ночи. Неужели ей всё привиделось? Кролик, Лю Тин-Пинь, Белая лиса? Тот пар, ударивший ей в лицо в ночь отъезда... Кажется, будто это было так давно – но может, на самом деле снадобье просто оказалось таким сильным, что на время усыпило её и навеяло столь причудливые грёзы?.. Мулан потрясла головой, стараясь избавиться от наваждения.

У окна какой-то мужчина привязывал тряпичную игрушку к столбику кровати. Он поднял глаза на Мулан. Целитель.

– Вот, решил обратно повесить, – сказал он. – Упала, наверное.

Мулан внимательно присмотрелась к нему. Он был таким же, каким она его помнила – высокого роста, в богатых одеждах и знатный на вид. Ни малейшая деталь на тонко очерченном лице не выдавала его чудесных способностей или тайной принадлежности к великому клану Бессмертных, однако Мулан не могла отвести взгляда от его янтарных глаз и серебряной бороды, пышной и шелковистой, как кроличья шерсть.

– Мулан! – одёрнула её мать, и девочка тут же осознала, что уже какое-то время так и торчит посреди комнаты, молча уставившись на гостя, как совершенно не пристало делать воспитанным юным особам. Мулан поскорее потупила глаза.

– Отвар готов? – спросил Целитель и, приблизившись к ней, взял из её рук миску. Внимательно оценил содержимое и одобрительно кивнул. – Да, то, что нужно. Ты молодец.

На последнем слове Мулан подняла глаза и, увидев его улыбку, окончательно сбилась с толку. Улыбка была до боли знакома. Так улыбался Кролик.

Целитель поднёс миску с отваром к кровати больной, и тётушка Хо подсадила Сиу. Все, включая Мулан, сгрудились вокруг и принялись наблюдать, как Целитель осторожно цедил напиток в полураскрытые губы девочки.

Все чего-то ждали. Ждали молча – а тем временем жизнь за пределами этой комнаты шла своим чередом. До Мулан донёсся собачий лай, лай превратился в скуление. Из окна слышалась какая-то возня: это мальчишки играли в мячик, спорили и смеялись. На кухне потрескивал в печке огонь, птицы на улице затевали вечерний концерт. Мулан обступило, захлестнуло то обыденное, совершенно осязаемое, с чем она так привыкла сталкиваться буквально каждый день. И от этого её чудесные приключения показались ей ещё более невероятными. «Ничего из этого просто не могло произойти», – подумала она. Надо же было ей так глупо в такое поверить. И пока тело Сиу оставалось неподвижно, сердце Мулан раз за разом обливалось кровью вслед за каждой уходящей минутой, убивавшей надежду. Чёрная ночь разлилась по небесному своду мрачной кляксой.

Внезапно, ровно перед тем, как с неба исчезло последнее светлое пятнышко, одеяло на груди Сиу стало мерно подыматься и опускаться. Она дышала – ровно и глубоко! Тётушка Хо зажгла фонарь, и все увидели, что бледное лицо больной подёрнулось румянцем и коже вернулся розовый тон и здоровый блеск. Изо рта вырвался лёгкий вздох, а затем её веки дрогнули – Сиу открыла глаза.

Ма и Па бросились к её кровати, заключили дочь в объятия и разом залились слезами. Тётушка Хо от радости стиснула Мулан за плечи.

– Это чудо! – приплясывая, воскликнула она. – Истинное чудо!

– Мулан? – мягкий голосок Сиу еле прорезался сквозь всеобщее ликование, и больная протянула руку к старшей сестре. – Паука больше нет?

Мулан поспешила к кровати и сжала её ладонь. Прижавшись лбом к её плечу, наскоро смахнула слезу.

– Про того паука можешь больше и не думать, – твёрдо сказала она, не выпуская руки сестры. – Я его убила.

Глава 68

Великий воин

Дом Мулан – да и всё их тулоу – прямо-таки переполняло счастье. Удостоверившись в том, что Сиу пошла на поправку, Мулан опрометью бросилась на кухню готовить любимые блюда сестры, чтобы она как можно скорей набиралась сил. Её рьяное усердие только утроилось, когда с улицы послышался зычный голос тётушки Хо, по обычаю извещавший всех остальных жителей тулоу о потрясающем событии – счастливой победе над смертельной болезнью. Почти сразу к их двери начали стекаться многочисленные гости с дарами; гости сбивались в кучки и радостно галдели у них под окнами.

В этом-то гаме и чаду готовки как-то так вышло, что Целитель ускользнул, никем не замеченный.

Никем, кроме Мулан, конечно. Краем глаза она успела уловить мелькнувшую в дверном проёме полу алого халата. Бросив всё, она тихо последовала за ним. Пока она шла через круглый двор, ей пришлось вежливо кивать по пути всем, кто возносил в её адрес свои восторженные поздравления, огибать статуи хранителей деревни и переступать через глупых несушек, но всё это она проделала, ни на миг не спуская глаз с пятна алого шёлка впереди. Наконец, сразу за воротами тулоу ей удалось нагнать его.

Ночь окончательно овладела небесами, и под действием её магии они обратились в чёрное бархатное полотно, усеянное алмазами звёзд. Свет от россыпи фонарей в тулоу струился из ворот золотым шлейфом и кидал жёлтый отблеск на фигуру Целителя. Он остановился, будто в ожидании, и когда Мулан приблизилась к нему, то услышала вдалеке знакомое ржание. Чёрный Вихрь!

Конь выскочил к ним галопом, не прекращая радостно ржать, подлетел к Мулан и стал тыкаться в неё носом, а она обвила его шею руками. И вдруг на её глазах Целитель подошёл к Вихрю и осторожно снял с его шеи красную нить. Так, значит, всё это было! Ей ничего не приснилось, не привиделось. Они действительно спасли Сиу вместе с Кроликом и Лю Тин-Пинем. Изумление, восторг и море вопросов разом переполнили Мулан, и ей показалось, что она сейчас лопнет.

Но едва её взгляд встретился со спокойным взглядом янтарных глаз, странное умиротворение снизошло на неё, и откуда-то издалека она услышала свой собственный голос:

– Встретимся ли мы когда-нибудь снова?

– Конечно, – ответил Целитель, и на его лице появилось то же весёлое выражение, что так часто украшало мордочку Кролика, – хотя ты, наверно, и не узнаешь, что это я.

– Потому что вы всегда будете принимать новый образ? – спросила Мулан, зная ответ.

– Да, – подтвердил Целитель, – а также потому, что всякая встреча с Бессмертными постепенно стирается из памяти.

Мулан нахмурилась.

– Так, значит, я не буду вас помнить?

Незнакомая прежде боль закопошилась внутри – словно ей на сердце закапала ледяная вода от таящей сосульки.

– Может, и будешь, – медленно произнёс Целитель, и теперь к его весёлости примешивалась лёгкая грусть. – Только тебе наверняка будет казаться, что это был длинный странный сон.