Путешествие в Элевсин - Пелевин Виктор Олегович. Страница 8

– Я подготовил другие материалы, прочтете тоже. Главное назначение «ROMA-3» – обеспечить стопроцентную иммерсивность. Клиенты корпорации живут там годами, иногда даже десятилетиями, не выходя из квазиантичного транса. Многие запрещают будить их до смерти. Я имею в виду, римской смерти. После этого, конечно, они приходят в себя – каждый на своем таере. Вы со мной?

– Пока все более-менее ясно.

Ломас отхлебнул коньяку.

– С гладиаторами обстоит несколько иначе, – сказал он. – Про это тоже не слышали?

Я виновато развел руками.

– Так и думал, – сказал Ломас. – Гладиаторы – это баночники первого таера, исчерпавшие свой срок и не способные найти денег на его продление. Иногда это баночные преступники. Все они добровольно соглашаются сражаться в Колизее, подписывают контракт с корпорацией и получают цирковую идентичность, разработанную специалистами из «ROMA-2». Они живы, пока сражаются на арене. Ну или обслуживают процесс. Ланиста Фуск, к которому я вас подключал, тоже из их числа.

– А зачем они соглашаются? – спросил я. – Какие у них перспективы?

– Если цезарь посылает кому-то из них деревянный меч, гладиатор получает второй баночный таер – целых двести лет счастливого бытия. Но если он гибнет, то умирает по-настоящему. Тотализатор приносит корпорации большую прибыль. Там делают серьезные ставки многие богатые баночники…

Ломас положил на стол черную папку с тесемками.

– Все есть в материалах. И про тотализатор тоже.

Адмирал-епископ обожает печатные материалы. Читать любят далеко не все наши инквизиторы, и многие видят в этом служебное издевательство. Но Ломас, похоже, искренне считает, что так удобнее.

– Понятно, – сказал я. – Проблема с тотализатором? Кто-то жульничает? Ланиста Фуск?

– Нет. Я подключил вас к Фуску с единственной целью – показать Порфирия, к которому его везли на встречу. Нас будет интересовать именно император.

– А Фуск не может нам помочь?

– Во-первых, он не наш сотрудник, а минус первый таер. Живет в симуляции на правах гладиатора. Его баночный срок давно кончился, и, если он оплошает, его могут выставить на арену. Во-вторых, он уже говорил с императором, чему вы были свидетелем. Больше им встречаться незачем.

– А почему вы не подключите меня к самому Порфирию? Есть же омнилинк. Мы можем получить доступ к любому фиду.

Ломас наклонился над столом, как бы приближая свое лицо к моему (из-за ширины его стола это выглядело немного комично).

– Не к любому, нет. К императору Порфирию мы подключиться не сможем. Во всяком случае, так, как к этому ланисте. Для нас с вами он останется внешним объектом.

– Почему?

– Этого я сказать не могу. Во всяком случае, пока. У вас нет нужного допуска.

– Но как я смогу работать над делом, не зная…

– Сможете, Маркус. Ваша задача – не знать всякие нюансы, а внедриться в ближний круг Порфирия. Стать его доверенным лицом.

– Каким образом?

– «ROMA-2» срочно готовит вам римскую идентичность. Она обеспечит такую возможность.

– А кем я буду?

– Наши нейросети как раз просчитывают различные способы внедрения. Есть разные варианты. Вам нужна маска, способная открыть любые двери. Но одновременно вы не должны вызывать подозрения.

– Интересно, – сказал я. – Проституткой вы меня не назначите? По описанию в самый раз.

Ломас засмеялся.

– Кажется, «ROMA-2» хочет сделать вас вавилонским магом. Но насчет проститутки мысль ценная, так что берем запасным вариантом… Шучу. Скоро все узнаете на месте. Окно откроется вот-вот. Дождитесь сброса у меня в приемной. Там удобные кресла.

Он положил ладонь на черную папку и послал ее мне через стол.

– Прочтите пока, там есть про вашу идентичность. И еще много полезного.

– Сколько времени до сброса?

– Полчаса или около. You know the drill. По первому зуммеру появится дверь. Услышите второй – двигайте вперед. Дальше сориентируетесь. Новая идентичность накроет вас постепенно, за минуту или две. Потом вы меня забудете, так что радуйтесь отпуску.

Я указал на папку.

– А если не успею дочитать?

– Ничего страшного – наверстаем после сброса.

– Контекстная прокачка?

Ломас кивнул.

– Я это ненавижу.

– Никто не любит, – улыбнулся Ломас.

– Благодарю за угощение, – сказал я, вставая. – Великолепный коньяк. А сигара просто божественная. Кохиба?

– Настоящая, – ответил Ломас. – Такие делали в двадцатом веке лично для Фиделя Кастро. Работать в «TRANSHUMANISM INC.» – это почти как бороться за освобождение человечества.

Я козырнул, повернулся и, остро ощущая свою крошечность, побрел к двери на другом конце адмиральского кабинета.

В приемной и правда стояли удобнейшие кресла – и я устроился в одном из них.

В черной папке было много бумаг.

Сверху лежало «Предисловие Императора» – рекламная брошюра симуляции «ROMA-3» с беломраморным Колизеем (подобные буклеты в баночных пространствах раскладывают в общественных присутствиях в точности как на земле). Ее я уже читал перед подключением к ланисте Фуску, но все-таки проглядел еще раз.

Интересным было то, что текст подписал сам император – Ломас дважды подчеркнул его имя красным маркером. Вероятно, Порфирий вышел из симуляции, чтобы это настрочить. Или работают помощники? Если Порфирий написал это сам, значит, он как минимум не полный дурак – объяснил принцип работы симуляции так, что понял даже я.

Под брошюрой лежал конверт с сургучной печатью с эмблемой корпорации. Ломас такой Ломас.

Я сломал сургуч.

Прямо мое собственное, очень удобно.

Дальнейшее я для ясности пропустил – всякие там смыслы и значения лучше подсасывать в момент необходимости.

Мой обычный служебный. «Прощай, молодость».

Интересно. Жрец на заработках. Чем, спрашивается, может подрабатывать в Риме вавилонский жрец?

Вот скоро и узнаем.

Наизусть учить не буду, подкачаем.

Многообещающе. Что такое жасминовый тирс? Ага, посох, увитый листьями. Жасмин, наверно, чтобы лучше пахло.

Дальше шла стопка материалов по цирковому тотализатору: статистика, рисунки бойцов и их оружия, уверения в кристальной честности конторы. Их я проглядел быстро, останавливаясь только там, где Ломас оставил метки своим маркером. По некоторой разухабистости тона у меня возникло подозрение, что все это тоже писал император Порфирий – или тот, кто сочинил его предисловие.