Я хочу быть тобой (СИ) - Дюжева Маргарита. Страница 23

Я не могу понять этого препода, который посреди лета вызвал ее к себе, дал крупицы времени, а теперь воротит нос и хочет отказаться от Зайки. Разве так делают? Выдернул ребенка с заслуженных каникул — значит будь добр, планируй так, чтобы все успеть. А иначе что ты за препод такой? И вообще провал ученика — это в первую очередь провал учителя.

Моему негодованию нет предела. Если бы этот преподаватель был сейчас рядом, я бы ему все высказала! И вообще бы устроила сладкую жизнь. Он бы у меня мигом забыл, как обижать бедных Заек.

От своих собственных мыслей становится не по себе.

Вот это меня бомбит!

Делаю мысленную пометку завтра же сходить к врачу, и не только встать на учет, но и попросить рецепт на валерьянку. Иначе, если меня так всю беременность будет кидать из слез в состояние боевого хомяка, то я с ума сойду.

Снова всхлип. Еще более жалкий и горестный!

Я не выдерживаю. Боевой хомяк снова выходит в активную фазу. Я решительно выхожу из своего укрытия, намереваясь решить проблему одним махом.

Да гори оно все синем пламенем. Тетка я в конце концов, или просто так?

Зайка меня пока не видит, только горестно вздыхает в трубку:

— Мама ругаться будет. Она и так меня еле отпустила, сказала, что фигней страдаю. А как узнает, что у меня ничего не вышло, так и вовсе житья не будет, — шепчет и шмыгает носом. Со спины вижу, как трет ладонями лицо, — Да как я ей не скажу?! Не могу маму обманывать! Но как подумаю, что она будет на меня смотреть с укором, так вообще жить не хочется.

Это еще что за глупости?!

— Скажет, что я бестолковая, — Зая всхлипывает чуть громче, чем было до этого. Тут же осекается и запрокинув голову, судорожно втягивает воздух, — скажет, что должна сидеть и не высовываться, потому что все равно никакого толка от меня не будет.

— Все у тебя будет! — произношу строго, и племянница, испуганно вскликнув, роняет телефон на пол.

Оборачивается. Глаза огромные — в них слезы, по щекам — сырые дорожки.

— Мила, — она торопливо вытирается, — ты меня напугала.

Пытается улыбнуться, но губы только некрасиво кривятся. Чувствую, что будет выкручиваться, поэтому сразу перехожу к делу:

— Я все слышала. Почему ты не говорила, что у тебя проблемы в универе?

Зоя тут же вспыхивает.

— Я…это…понимаешь…, — пытается найти слова. Не находит и с тяжким стоном опускается на диван. Прячет лицо в ладонях. Ее трясет, как лист на ветру, — я не хотела тебя беспокоить.

— А стоило! — напускаю строгости в голос, — если тебе не хватает времени на завершение работы — надо было просто сказать. Мы бы эту проблему решили. Без дерготни, нервов и слез.

— Да как тут решишь? — всплескивает руками, — мама все равно будет против, чтобы я тут оставалась. Она же не понимает ничего…ей вообще плевать…

— Зай! Не забывайся, ты о матери говоришь. Все она прекрасно понимает и переживает за тебя. Так что звони ей и рассказывай все как есть.

— Смысл? — грустно шмыгает племяха, — я все равно остаться не смогу. Ты беременная, у тебя сейчас забот полно. Я буду вам только мешать.

— Не будешь! — припечатываю и указываю на мобильник, — звони матери.

— Мил…

— Не раздражай беременную тетушку! — сама хватаю ее мобильник с дивана и сую ей в руки, на автомате отмечая, что она его все-таки поменяла, на такой же как был у меня раньше. Просто один в один, — звони немедленно.

Зайка закатывает глаза, но телефон берет. Пытается разблокировать пальцем, но у нее не получается, тогда вводит пин-код. Смотрит на меня исподлобья, но нарвавшись на мой суровый взгляд, с досадой кряхтит и сдается:

— Хорошо.

Я оставляю ее в гостиной разговариваться с матерью, а сама возвращаюсь на кухню. Меня встречает вопросительный взгляд мужа.

— Кажется, я заставила Зайку остаться у нас еще на немного, — виновато жму плечами.

— Зачем?

Я не знаю, что ответить на этот вопрос. Просто в тот момент, мне показалось это правильным, а теперь уже поздно идти на попятный.

Мне еще предстояло переговорить на эту тему с Ниной. Я уже заранее представляла, как будет ворчать сестра, но…

Розовые пони в моей беременной голове перескакивали по сахарно-зефирным облаками и пели ангельскими голосами. Поэтому о Зайке и ее проблемах я забыла уже через пять минут, а потом и вовсе утащила Вадима наверх, потому что на меня напал приступ кошачьей нежности. Мне хотелось на ручки, чтобы меня обнимали, гладили по голове и говорили, какая я умница, а в присутствии племяшки это было как-то неуместно.

Кажется…кажется, она нам мешает. Вадим хоть и слова не сказал на эту тему, но я по глазам видела, что он тоже так считает.

На фиг я ее оставила?

Этот вопрос полыхнул в голове как-то особенно ярко и внушительно. Тот приступ жалости, который я словила, пока слушала ее всхлипы в трубку, уже прошел, оставив после себя смятение и раздражение на саму себя.

Она у нас уже почти две недели. Уже хватит, наверное…

Нет, я не против Зайки. Она моя любимая племяха, я от чистого сердца желаю ей добра и хочу, чтобы у нее все в жизни сложилось самым наилучшим образом, но сейчас действительно не до нее. Мне предстоят забеги по врачам, надо все подготовить на работе, чтобы безболезненно уйти в отпуск по уходу, и еще миллион дел. Вдобавок токсикоз, перемены настроения, да и просто нам с мужем хочется побыть вдвоем.

Я плохая тетка, да?

Наверняка плохая. И сестра тоже хреновая.

Нина вон всегда готова нас принять у себя. Хоть на месяц, хоть на год. Только приезжай — заботой окружит, накормит, напоит и во всем поддержит, а я даже не могу организовать нормальную учебу для ее дочери.

Стыдно. Но потом снова обнимаю мужа, и понимаю, что ни фига не стыдно. Эта наша семья, наш первый ребенок, и мы имеем право на эгоизм.

Но с Зайкой придется что-то решать. Снять ей квартиру, в конце концов, неподалеку от нас. Пусть потихоньку учится самостоятельности, привыкает, а мы просто подстрахуем. Нормальный ведь вариант, да?

Прикидываю и тут же морщусь, словно лимона откусила.

М-да. Вот не было проблем, и сама себе их создала. Молодец.

— Что ты там бубнишь? — интересуется Вадим.

Я жму плечами и смущенно улыбаюсь. О том, что присутствие Зайки меня вдруг стало напрягать, ни слова не говорю, вместо этого горестно вздыхаю и спрашиваю:

— Интересно, я так и буду всю беременность, как бестолковая морковка, которая сама не знает чего хочет? Или это пройдет?

Я очень надеюсь, что меня отпустит, что когда первый шок и эйфория пройдут, я смогу снова трезво мыслить. Иначе все, хана бизнесу. С такой кашей в голове вместо мозга, спущу все в унитаз и буду при этом глупо хихикать.

Муж целует меня в нос:

— Обожаю морковку.

— Дурак, я к тебе с серьезной проблемой, а ты прикалываешься! — возмущаюсь, а у самой физиономия расплывается в улыбке.

— Нормально все будет. Это просто радость. Ты же рада? — пытливо смотрит в глаза.

— Безумно.

У нас был разговор, что лет до тридцати вопросом деторождения заниматься не будем. Жить для себя и заниматься карьерой — вот такие примерно у нас были планы. Но теперь, когда все случилось, я готова скакать до самого потолка и визжать от восторга. И судя по тому, как светится физиономия у мужа, он с радостью составит мне компанию.

— Давай спасть, — тянет меня в кровать.

— Спать? — коварно улыбаясь подхожу ближе и ныряю ладонями под его футболку, — а как же любовь?

— Будет тебе любовь. Много-много любви, — шепчет, прижав меня к себе.

И я ему верю, полностью и безоговорочно.

Уже позже, когда Вадим засыпает, а я счастливая и разнеженная лежу у него под боком и никак не могу заставить себя закрыть глаза, в моей голове проносятся ураганы мыслей. Как жить дальше? Какого врача выбрать? Какое имя дать малявке? Все ли будет в порядке? В какой комнате сделать детскую? И дальше, как снежный ком.

— Так, все! Стоп! — шиплю на саму себя, — глаза закрыла и спать!