Рыжий, циничный, неприличный (СИ) - Волкова Дарья. Страница 13

– Ты успела? – послышался его все такой же хриплый голос.

Клео сначала не поняла, о чем вопрос. Потом, кажется, догадалась.

Глава 3.3

Но ни уточнять, ни говорить сейчас не хотелось. Она неопределённо кивнула и прижалась щекой к его груди. Это было так волшебно. По-настоящему. Лежать на нем и слушать, как стучит под ее ухом его сердце.

– Можно, я так полежу на тебе немного?

– Хоть всю ночь, – Клео почувствовала, как ей на поясницу легла мужская рука. А потом ее сменило одеяло. – Ты ничего не весишь.

И под все усиливающийся шум дождя они уснули – практически одновременно.

***

Утро было совершенно обыкновенным. Но только на первый взгляд. Разбудил Клео не будильник, а шум дождя. По крайней мере, ей так показалось поначалу. Клео какое-то время лежала и прислушивалась к шуму дождя. Похоже, сильный. Значит, на раскопе сегодня пауза. Зато можно, наконец, заняться оцифровкой результатов. Клео привычно думала о предстоящей работе, а потом вдруг резко села.

Вчерашний день накрыл ее с головой, и только через несколько секунд у Клео получилось из этих воспоминаний вынырнуть и нервно хмыкнуть. Ну что же. Поздравляю вас, Клеопатра Климова, исторический казус успешно разрешен. Теперь ты не только технически не девственница, но и так… в целом. Всесторонне, так сказать.

Клео завертела головой, уже понимая очевидное. Павла в ее комнате не было. Хотя она отчетливо помнила, как засыпала на нем. И его слова: «Хоть всю ночь». Да и все остальное помнила прекрасно. И почему-то некстати стало горячо щекам. Так, а ну прекратить! Как говорил Карлсон – дело-то житейское! Секс по взаимному согласию двух взрослых людей. А то, что этот секс у одного из двоих был первый в жизни, другому знать совсем не обязательно. Как известно, многие знания – многия печали. И Клео решительно встала с постели.

За что тут же поплатилось. Что-то неожиданно отозвалось в теле, большей частью в низу живота легкой ноющей болью. И в самом деле неожиданно. Вот как, оказывается, бывает. Тот факт, что сегодня ночью не порвалась девственная плева, не является решающим фактором. И, видимо, мышцам влагалища необходимо привыкнуть… к такому растяжению.

Ладно, привыкнет как-нибудь. Наверное, у них с Павлом это был не единственный раз. И будет еще. Клео замерла у шкафа. Эта мысль ее ошарашила, и она никак не могла решить – хочет она этого или нет. По всему выходило, что хочет, но… но почему-то страшно. Нет, не из-за возможного дискомфорта. А что-то другое, что-то… Клео тряхнула головой. Вот самое время размышлять о таких вещах, стоя нагишом перед шкафом. Вдруг сейчас Павел зайдет? Если он, конечно, дома. Он же бегает по утрам. Может быть, он на пробежке? И Клео открыла дверцу шкафа, чтобы достать свежее белье.

А достав, вспомнила, что свое полотенце она вчера потеряла в прихожей. Клео со вздохом натянула шорты с майкой и в этот момент увидела, что ее ярко-зеленое полотенце висит на спинке кровати. Значит, Павел встал раньше, принес ей ее полотенце. Видел ее спящей.

В голову вернулся вчерашний сумбур. И самое лучшее, что можно было сделать в такой ситуации – отправиться в ванную.

***

Павел обнаружился на кухне. А еще там пахло кофе.

– Привет, – негромко произнес он.

– Привет, – так же негромко отозвалась Клео. Все то время, что она провела в ванной за гигиеническими процедурами, Клео читала себе лекцию о том, как вести себя с Павлом. Что надо быть спокойной и невозмутимой, что все случившееся – вполне естественно.

Вся лекция полетела коту под хвост, едва она посмотрела ему в лицо. Она смотрела на Павла каким-то новым взглядом. И он казался ей сейчас очень красивым. Эти широкие плечи, небрежная поза, отблеск коротких золотистых волосы, его взгляд, четкий контур губ. Которые вдруг смертельно захотелось целовать. И вместе с тем…

Желание сбежать и запереться в комнате вспыхнула внезапно и сильно. Но Клео не успела ни поддаться этому желанию, ни попытаться как-то его обуздать. Павел широко раскинул руки – и она сорвалась с места и через секунду уже была прижата к его груди. И это было так прекрасно и так естественно, что недавнее желание спрятаться в своей комнате казалось теперь совершенно глупым.

– Я сварил кофе, - услышала она негромкое на ухо. – А вот кашу варить не умею. Зато я вчера таки купил гранолу. И молоко есть. Хочешь завтракать?

Больше всего Клео хотелось вот так стоять и нежиться в его руках. Это оказалось для нее таким неожиданно сладким… И она оказалась к этому так совершенно не готова. Исторический, мать его казус… дело-то житейское… просто секс по взаимному согласию двух взрослых людей… И что там она еще себе говорила? Все вылетело из головы, кроме желания вот так стоять, прижиматься щекой к его груди, чувствовать его руки на своей спине и… и все. О том, что может быть дальше, у Клео не было ни малейших идей.

– Клео? – она почувствовала губы Павла у своего уха. – Ты хочешь… завтракать?

Ну-ка соберись, Клеопатра, царица ты или нет?!

– Буду! – решительно кивнула она. Отступила и для надежности кивнула. – Буду и кофе, и гранолу.

Но прежде чем она вместе со своим только что проклюнувшимся благоразумием успели сесть за стол, Павел снова выбыл у нее почву из-под ног. Одним единственным коротким поцелуем в губы. А потом как ни в чем ни бывало обернулся к плите.

– Тебе с молоком или без?

Глава 3.4

– Черный, – после паузы отозвалась Клео.

Господи, ну как же собраться с мыслями и прийти в себя?! Ой, надо было делать это с Аркашей. А еще лучше – с вибратором! От этого точно бы не было такого разброда в голове! Только тогда и вот этого сладкого и теплого чувства внутри тоже бы не было.

Из глубины квартиры раздался рингтон ее телефона, Клео резко подскочила с места – и охнула. Черт. Мышцы все еще не пришли в себя и отзывались на резкие движения болью.

– Сиди, я принесу, – Павел, похоже, заметил ее гримасу и быстро вышел из кухни. Клео ничего не осталось, кроме как вернуться на место.

К тому моменту, когда Павел принес телефон, он перестал звонить

– Это, наверное, будильник сработал, – неловко произнесла Клео, забирая свой телефон из рук Павла.

– Нет, это Аркадий, – ровно отозвался он, снова возвращаясь к плите.

Пока Клео разговаривала с Ивакиным о планах на сегодняшний день, – точнее о том, какие коррективы внес в их обычные планы дождь, Павел расставил на столе чашки с кофе, глиняные миски, бутылку молока, пакет с гранолой.

– Насыпай, сколько тебе надо. И пей кофе, он уже не горячий.

Клео не нашлась, что на это сказать. Да и надо ли было говорить. Завтрак шел в молчании, которое с каждой секундой становилось все более и более неловким. Клео уже практически твердо решила, что вот сейчас допивает кофе – и берет ноутбук и едет в гостиницу к Владиславу Семёновичу, работать. Потому что находиться наедине с Павлом теперь оказалось невыносимо.

– Что у тебя болит?

– Что? – растерянно переспросила Кдео.

– Когда зазвонил телефон, ты резко встала и почувствовала боль. Что с тобой?

Клео задержала дыхание. Он все замечает. Слишком многое. Наверное, для прокурора не существует мелочей.

– Просто неловко встала.

– Нога?

– Со мной все в порядке! – с нажимом произнесла Клео. И чтобы прекратить этот разговор, резко встала.

Да что же такое… Она с шипением выдохнула сквозь зубы и неосознанным движением прижала ладонь к низу живота.

А Павел уже стоял рядом.

– Это не нога, – произнес он негромко. – У тебя болит не нога.

Клео сердито посмотрела на Павла. Ну что ты ко мне прицепился?!

– Это мое дело.

Ее попытку выйти Павел пресек, поставив руку поперёк дверного проема.

– Твое самочувствие как-то связно с тем, что произошло между нами ночью?

С ума сойти можно. Откуда ты взялся на мою голову такой проницательный?! Но вслух надо было сказать что-то другое, а этого другого не находилось. Ее идея о том, что он не должен был ничего узнать о том, что сегодня ночью у Клео была первая близость с мужчиной, кажется, потерпела крушение. Потому что Павел все сам прочитал по ее лицу. Хмуро кивнул – скорее сам себе.