Осколки прошлого (СИ) - Мелентьева Вера. Страница 3

— Серьезно?! — изобразила я недоумение, — Проходи, — холодно отстранившись, пропустила его на кухню.

Поставив чайник, с опозданием сообразила, что в доме нет продуктов.

— Из съедобного только коньяк, — развела я руками.

— Судя по твоим трясущимся рукам, и его уже нет, — констатировал Клим, притянув меня к себе, — Я знаю, что ты злишься, но я обещаю, в твоей жизни это последний стресс.

— Он мог убить меня.

— Не мог, это все — дешевый спектакль. Никто не может безнаказанно посягать на жизнь и свободу женщины Климента Ковалева. Будь это иначе, ты бы действительно была уже мертва.

— На моих глазах убили всю мою охрану! — Я разревелась, устроив голову на груди Клима, — Будто кутят перестреляли!

— Наемные убийцы, на их счету ни одна смерть. Но Бесу придется ответить.

— Клим! Как ты можешь?! — я в ужасе отстранилась, — Ты иногда пугаешь меня больше, чем он!

— Ну да, да! Конечно, ты права. Я просто пытаюсь тебя приободрить, — он улыбнулся, откинув прядь волос с моего лица, — Давай отправимся куда-нибудь перекусить, а потом поедем домой.

Дальнейшая наша жизнь протекала тихо и монотонно. Клим не был публичной личностью, поэтому не досаждал мне бесконечными приемами и обедами, хотя и такие все же случались. Так же периодически всплывала информация и о перестрелках между некоторыми преступными группировками, которые и собиралась искоренить команда нашего нового мэра. Было бы забавно посмотреть, как Бес борется сам с собой.

Должно быть, со стороны наши отношения с Климом выглядели идеально: мы никогда не конфликтовали, всегда приходили к общему знаменателю, были вежливы друг с другом и крайне заботливы. Моя покладистость объяснялась тем, что мне попросту было все равно. Все равно, что одевать, куда идти на ужин и как провести выходные. Клим же в свою очередь пытался создать максимально комфортные условия для меня, чтобы я не чувствовала себя в ловушке. Хоть я и старалась убедить его, а может быть и себя в идеале нашего союза, но где-то в глубине души мы оба точно знали, я здесь, потому что мне не оставили выбора. Иногда, глядя на звездное небо и размышляя о том, кто вершит наши судьбы, мне приходила в голову мысль о том, что Клим гораздо опаснее и хитрее Бессонова. Он все продумал до мельчайших деталей, он подсунул Глебу компрометирующий меня материал[1]. Это была игра в русскую рулетку, тот факт, что я выжила по истине чудо. И он знал, что я попытаюсь сбежать. К кому я обращусь за помощью? Кто из моих знакомых рискнет тягаться с Бесом? Конечно не кто иной, как господин Ковалев — милый друг, всегда готовый протянуть руку помощи. Откуда ему было знать про туз, припрятанный в моем рукаве, в виде кругленькой суммы и новых документов, любезно предоставленных мне несостоявшимся свекром.

Как бы то ни было, Клим меня нашёл, и вернуться домой я могла только под его могущественным покровительством. Но взбалмошная дама по имени Судьба вносит свои коррективы: сначала наша семейная жизнь усложнилась появлением в доме взрослого сына Клима. До определенного момента, а именно до того, пока я не спустилась к завтраку в откровенном пеньюаре и не увидела в гостиной темноволосого юношу с наглой ухмылкой, я и не подозревала о наличии у себя пасынка.

— Доброе утро, маменька! Эко вы, голубушка, поспать! — совершенно по-идиотски воскликнул он.

— Вы вообще кто?! — я на мгновение застыла, перебирая в своей голове все беседы с Климом и пытаясь вспомнить предупреждал ли он меня о скором появлении гостей. Нет, я бы точно не забыла.

— Вот тебе раз! — продолжал дурачиться молодой человек, — Надо же! Ни одного семейного портрета! — Картинно разведя руками, он продолжил, — Максимилиан Климентьевич, прошу любить и жаловать.

«Более идиотское сочетание придумать сложно» — подумала я, и, развернувшись на пятках, отправилась назад, как минимум для того, чтоб одеть что-нибудь подходящее для завтрака в компании взрослого сына своего мужа. Набрав Клима и услышав короткое «Да!», я зашипела в трубку:

— Какого черта, я узнаю, что у тебя есть сын от него самого?!

— Поля, прости! — принялся оправдываться благоверный, — совсем вылетело из головы, да и не было подходящего случая…

— Серьезно?! Взрослый сын вылетел из головы?! — негодовала я, — Считаешь, так должно было выглядеть наше знакомство?!

— Стоп. Макс приехал? — удивился муженек.

— Да! Мать твою! Макс приехал! — передразнила я, — Ты забыл сообщить мне о такой ерунде! — решив не продолжать, я бросила трубку. В конце концов, обратно он его не засунет, как говорится.

Сказать, что наши отношения с Максом не сложились — ничего не сказать. Ему было двадцать четыре, он закончил какой-то крутой университет в штатах, говорил на всех языках мира, и разбирался во всем, в чем может разбираться человек. Отец безумно им гордился, но мечтал побыстрее сплавить куда-нибудь за океан. Однако у мальца были другие планы, а Клим был слишком мягок для того, чтоб настоять на своем. Он неумело жонглировал отеческой любовью к сыну и чувствами ко мне, а я начала считать дни до того момента, когда он соберет мне чемодан. Дело в том, что обстановка в доме накалялась до предела. Макс бросал недвусмысленные взгляды, отпускал пошлые шуточки и даже пытался зажать меня в темных углах, если нам доводилось пересекаться в доме, чего я старательно избегала.

Однажды, за ужином, пока Ковалев младший с завидным усердием изучал мой бюст, тут надо отметить — мои наряды стали до безобразия скромными, старший поинтересовался:

— Сынок, чем ты собираешься заниматься дальше?

— Войду в семейный бизнес, чем же еще? — Макс так искренне удивился будто у него не было других вариантов.

— Я думаю, тебе стоит задуматься о том, чтобы уехать из России. Перед тобой открыт весь мир…

Клим собирался разразиться хвалебной тирадой, но Макс его прервал:

— Ну же! Какая заграница?! Не отрывай меня от мамкиной сиськи!

Это был явный перебор, я подавилась салатом, Клим сначала покраснел, потом посинел, кулаки сжались, резко встав, он заорал так, что посуда зазвенела:

— Пошел вон!!!

Макс смеясь, поднялся со своего места и уже у дверей бросил:

— Не переживай, бать! Там места всем хватит!

— Поля... прости. Я даже не знаю, что сказать, — развел он руками.

— А что тут скажешь? Он все сказал.

— Не знаю, что на него нашло. Макс не плохой парень, наверно это ревность. Он рос без матери, я ему внимания толком не уделял. Все эти дипломы и медали, думаешь я не понимаю, что это его попытки доказать мне свою значимость. А тут молодая, красивая женщина занимает его место в сердце отца.

— Душещипательная история. Место освободить?

— Что? — Клим немного растерялся, видимо по сценарию, сложившемуся в его голове, я должна была разрыдаться у него на груди. Но вот незадача: я точно знала, что в прошлой жизни моего мужа звали Зигмунд. Он был отличным психологом и манипулятором, а мне надоело изображать из себя идиотку.

— Я про место в сердце. Знаешь, я все чаще прихожу к выводу, что Бессонов со своей извращенной фантазией не худшее из зол! Хорошего дня! — сказав это, я покинула дом.

Хоть Клим и пытался делать вид, что ничего не произошло, но между нами образовалась пропасть, которая с каждым днем все больше и больше отдаляла нас друг от друга. Макс на некоторое время исчез, но вскоре вновь появился. Я плавала в бассейне, где я наконец-то могла расслабиться после месяца террора с его стороны. Вынырнув на поверхность, я увидела пару мужских ног, а подняв голову, смогла лицезреть и его самого.

— Черт тебя дери! — не смогла я сдержать эмоций.

Остаться в воде означало признать тот факт, что мне неловко находиться перед ним в купальнике, пришлось выйти.

— Полина, я пришел извиниться, — он протянул мне один бокал. Его голос звучал непривычно серьезно, но в глазах по-прежнему плясали черти.

— Раскаиваешься?

— Ни капли, — хохотнул Макс, — Отец грозится лишить меня наследства.

— Уверена, такой парень как ты не пропадет.