Осколки прошлого (СИ) - Мелентьева Вера. Страница 31

Хорошо зная расположение комнат, я легко проникла в дом. Холл был усеян трупами. Я максимально тихо поднялась на второй этаж. Дверь в кабинет была приоткрыта, в руках Глеб держал автомат. Клим что-то говорил, сидя в кресле. Он не был напряжен и не боялся. Я вдруг поняла, что его жизнь оборвалась в день смерти Макса. Он бы с радостью отправился на тот свет, но только в моей компании. Глеб ответил. Я не разобрала, о чем они говорят, но сам факт, что Бес ведет с ним диалог, настораживал.

Я шагнула вперед, они оба удивились, Клим зло прошипел:

— Дьявол в юбке!

А я сделала то, к чему готовилась много лет: выдернула пистолет из-за пояса и выстрелила. Четко, без промедлений, прямо в голову. Клим сам тренировал меня. Если Бес спустится в подвал, он увидит тир, оборудованный специально для меня, где множество его портретов вместо мишеней, надеюсь, все же он этого делать не станет.

Я посмотрела на свои трясущиеся руки, отбросила пистолет, будто этот жест мог вернуть Клима к жизни и разрыдалась.

Глеб сжал меня в объятиях, что-то говорил, но меня было сложно остановить. Я убила человека.

Глава 5. На краю

Сергей Петрович отошел от дел и полностью растворился в Кирюше, если с Глебом у него были натянутые отношения, и последний скрепя зубами, терпел его присутствие во главе стола за воскресным ужином, то внук деда обожал.

Бор вернулся в команду, и спустя время братские отношения между ними восстановились, а мне вернули Машку. Поскольку Глеб уверенным шагом возвращался в политику, а я сидела без дела, попросила его устроить меня в министерство культуры. Сначала он был против, но как говориться: «Вода камень точит». И вот, я уже возглавляю небольшой отдел, а так как в бумажных делах я не сильна, пришлось взвалить все на моего заместителя — Маргариту Андреевну, которая, к слову сказать, ничего не понимала в культуре.

Я была счастлива. У меня для этого было все: мой муж был чертовски красив, дьявольски богат и любил меня до умопомрачения, у меня был маленький сын, и карьера шла в гору.

Однажды, мы вернулись в наш дом на берегу моря. Был отпуск, и мы решили устроить себе романтические каникулы. Вечером вышли на утес, любовались закатом и говорили о любви, о чем еще может говорить счастливая пара? Я стояла спиной к обрыву, Глеб крепко держал меня за талию, прижимая к себе.

— Скажи, ты счастлива?

— Безумно! Даже больше, чем во времена беспамятства, — улыбнулась я, обхватив руками его шею.

— У тебя есть я, Кирюша и целый город…

— Хочешь, чтобы я была благодарна сегодня ночью? — спросила я, перебирая его волосы.

— Самое главное — ночные кошмары тебя не мучают. Каким ты запомнила Макса? — он говорил ласково, будто с ребенком, — У меня вот Клим не выходит из головы. Не то, чтобы я раньше не видел трупы, но меня мучает два вопроса: что он хотел мне сказать, и зачем ты выстрелила?

Стоять на краю обрыва, имея единственную опору — его руки, уже не казалось мне таким завораживающим. Он сделал шаг вперед, подталкивая меня к краю.

— Полгода. Ты продержался ровно полгода. Раньше, запугивая меня, ты прикрывался тем, что боишься меня потерять, а сейчас что?

— У меня было время кое-что восстановить в хронологии событий. И вот что интересно, кто-то дал щенку наводку. Как-то он тебя нашел…

— Ты думаешь, я сама? Думаешь, я заманила его в ловушку?

— И избавилась, заручившись поддержкой Макара, а потом методично вдалбливала мне в голову мысль о том, что я должен убрать Клима. Для того чтобы я согласился, вы с Макаром организовали обстрел особняка. Ты убедила меня вернуться в город, зная, что для этого мне придется принять условия Старика. Клим догадался раньше меня, кто стоит за всем этим, и ты застрелила его. Словно кукловод, ты дергала за веревочки, заставляя меня выполнять твои желания.

— Не нравится, когда за тебя все решено? Понимаю…— улыбнулась я.

Он гневно сверкнул глазами, а я сделала глубокий вдох. Я стояла перед ним, стараясь выдержать его взгляд, но мне было дико страшно, я не хотела умирать теперь, когда у меня было все для того, чтобы жить.

— Напомни, это не ты, бесконечно повторяла, что не будешь дышать без моего разрешения?

— Я и сейчас перестану, если ты запретишь, — сказала я тихо, продолжая смотреть на него в упор.

— Ты, видимо, не совсем усвоила урок. Вытворять всякую херню за моей спиной тоже нельзя! — гневно воскликнул он, делая еще шаг.

— Мне перестать сейчас? — спросила я.

— Что? — не понял он.

— Дышать перестать? Я, честно говоря, немного устала, Глеб.

— Устала играть в свои игры?

— Я устала отбиваться от твоих нападений и выторговывать себе еще один день счастливой жизни.

Он сделал еще шаг, и земля посыпалась вниз.

— Ты могла прийти ко мне и сказать: «Глеб, не хочу тихой жизни! Хочу быть владычицей морской!». И я бы расшибся в лепешку, лишь бы дать тебе то, что ты просишь! Но ты предпочла использовать меня втемную!

Сравнение, которое он привел, меня развеселило. Кажется, «владычицей морской» я стану в ближайшие несколько минут. Ему осталось лишь толкнуть меня.

— Разве ты в проигрыше? Ты вернул себе город, помирился с братом, обрел отца, у тебя есть сын, и кажется, самое главное — женщина, которую ты любишь, дышит, пока ты этого хочешь.

— Или я дышу, пока хочет она?

Я усмехнулась, а он продолжил:

— Ты, сетующая за милосердие и прощение, хладнокровно избавилась от своих любовников, извозив свои руки по локоть в крови! Кто ты, Полина?

— Я — то, что ты из меня сделал.

— Посмотри вниз, Детка, — я не хотела смотреть вниз, — Смотри! — рявкнул он, я повернула голову, а он отпустил одну руку.

Я в ужасе вскрикнула:

— Глеб! Что ты делаешь?!

Он держал меня за талию одной рукой, а мой корпус практически нависал над бездной. Я не успею ничего сделать, если он отпустит вторую руку.

— Как видишь, все еще держу тебя, Милая, — он продолжил, притягивая меня к себе, — Я хочу, чтобы ты физически ощущала, что стоишь на краю обрыва. Еще одна такая выходка и ты полетишь вниз, конечно, не одна. Кирюша осиротеет, Макар потеряет семью, которую только что обрел, и все твои жертвы окажутся напрасными. Я не позволю тебя проворачивать дела за моей спиной.

«Не за спиной, а под носом», — подумала я, вслух сказала:

— Я тебя услышала, Дорогой.

Утром, лежа в объятиях Бессонова, я размышляла над его словами. Конечно, я — не идиотка, и тоже задала себе вопрос: «как Макс меня нашел?» Очевидно, Сергей Петрович удачно разыграл эту партию. Реши я уйти от Бессонова, тогда пристрелили бы меня. В таком случае, Бес без уговоров развязал бы войну, решив, что это сделал Клим. Но Глебу конечно, лучше думать, что я заманила в ловушку Макса сама, чем узнать, что не было никакого выбора. Он прервал мои мысли:

— Когда вернемся, тебя назначат заместителем Министра Культуры. И дай уже, в конце концов «добро» на снос этого чертового дома с горгульями.

Я тяжело вздохнула.

— Глеб, мне нужно твое разрешение… — начала я.

— Да дыши сколько угодно, — рассмеялся он, прижимая меня к себе, — Я открою тебе один маленький секрет: твое дыхание — мое тоже.

— Есть основания полагать, — не стала я обращать внимания на его слова, — Что министр культуры замешан в незаконном сбыте антиквариата.

Глеб хлопнул ладонью себе по лбу:

— Боже, что за женщину ты мне послал?! Тебя может МВД поставить возглавлять?!

— Нет, в МВД лучше Подсолнуха.

Он закатил глаза:

— Не наглей, пожалуйста. Хорошо, дам тебе людей. Сама ты ничего не делаешь! Только раздаешь указания! Усекла?

— Да.

— Развлекайся на здоровье.

Эпилог

Прошло пять лет, прежде чем я стала равноправным партнером Бессонова. Я была в курсе всех его деловых схем, и он прислушивался к моему мнению. Полгода назад я ушла из политики, и теперь была его негласным советником. Такое положение дел устраивало далеко не всех. Например, раньше его правой рукой был Бор, теперь же Борису приходилось считаться с моим мнением, и оно редко совпадало с его. Сергей Петрович тоже неодобрительно взирал на мое участие в управлении городом.