Только герцогу это под силу - Джеффрис Сабрина. Страница 42

Она моргнула, на мгновение потеряв бдительность.

— Вы знали о Годвине?

— Годвин! — вмешался Саймон. — Чарльз Годвин? Владелец «Лондонского обозревателя»? Он ваш кандидат?

Она смерила Саймона безразличным взглядом.

— А что, если он?

— Видишь? — король ликующе посмотрел на Саймона. — Я говорил тебе, от нее всего можно ожидать. Безрассудная и беспечная — вот она какая — позволяет радикалам манипулировать собой…

— Хватит! — прорычал Саймон, в то время, как Луиза находилась в безмолвном ужасе от слов отца. — Уходите, чтоб вас!

Король выпрямился в монаршем негодовании.

— Ты не можешь разговаривать со мной так, Фоксмур, даже если женился на моей дочери.

Саймон шагнул к нему.

— Если вы сейчас же не уйдёте…

— Отлично, я уйду, — фыркнул король. — Но помни, что ты обещал…

— Проваливайте! — заорал Саймон, он был в такой ярости, что даже испугал Луизу. — Пока я не вышвырнул вас!

— Ладно, ладно, — отец пронёсся мимо неё. — Через день, или около того, я вызову тебя.

— Замечательно, — пробормотал Саймон, когда скрылся король. — Теперь, когда ты разрушил мою брачную ночь, возвращайся и посмотрим, сможешь ли ты разрушить мой брак.

— Не вини его, — отрезала Луиза. — Ты уничтожил свой собственный брак.

Она направилась к лестнице, нуждаясь в одиночестве, чтобы лелеять свою рану. Но ей следовало бы знать — Саймон никогда ей этого не позволит.

Он вырос позади неё.

— Так что же? — выдавил он, шагая за ней по пятам. — Ты даже не позволишь мне объяснить? Ты лишь собираешься пойти наверх и запереться в комнате, чтобы подвести итог моим многочисленным проступкам в отношении тебя.

— Вроде того.

Схватив за руку, Саймон развернул её.

— Ну, нет!

— Было ли что-то из этого настоящим? — видимое беспокойство на его лице ранило Луизу даже больше. — Мнимый интерес к моей группе, твои заявления о чувстве привязанности ко мне, что… чепуха о том, как я будоражила твою кровь…

— Каждое слово было правдой, — хрипло произнёс он. — Я приложил все усилия, чтобы не лгать тебе.

— За исключением обещания позволить мне продолжать деятельность после свадьбы.

— И это тоже. Клянусь честью, и я сдержу слово.

— Пока у меня нет ребёнка, — её поразило тошнотворное осознание. — Поэтому ты согласился на мои условия, да? Так как посчитал, что сделаешь меня беременной в короткий срок, и тогда мне, таки или иначе, придётся остановиться.

Ответом ей было вспыхнувшее на лице Саймона чувство вины.

— О, я должна была знать… — прошептала Луиза.

— Это не настолько просчитываемо, — вмешался он. — Не выставляй это в таком свете, будто всё между нами было лишь…

— Частью твоей сделки с моим отцом. Ну, было, да? Ты, очевидно, обещал ему, что женишься на мне и положишь конец моей работе, если он сделает тебя премьер-министром, — её осенило. — За это ты боролся — за прошение об отставке, которое он для тебя не получил от лорда Ливерпула.

— Ну, хорошо, хорошо, да. Твой отец согласился сделать меня премьер-министром, женись я на тебе, но…

— Значит всё, что ты говорил, было ложью — каждое нежное слово и поцелуй.

— Нет, чёрт подери! — он схватил её за руки и подтянул ближе. — Ты не можешь верить в это. Ты знаешь, что я хочу тебя. С момента, как снова увидел тебя в тот вечер у сестры, я понял, что ты должна быть моей. И когда твой отец пришёл ко мне, встревоженный твоей деятельностью, готовый предложить мне некоторые преимущества, чтобы я женился на тебе, я согласился, я не видел ничего плохого…

— Получая всё, что ты желал — меня в постель и место премьер-министра.

— Не так всё просто, чёрт возьми, — сказал Саймон, сверкая глазами. — Как только твой отец рассказал мне, что ты делаешь, я, как и он, стал за тебя волноваться. И не без основания, учитывая, что произошло в доках.

— Не разыгрывай, будто делал это, заботясь обо мне, — прошептала Луиза. — Ты использовал тот случай в доках, чтобы скомпрометировать меня и заставить выйти за тебя замуж.

— Не это я собирался делать, и ты знаешь. Ради бога, я послал за доктором!

«Я не рискну — не собираюсь наблюдать за твоей смертью».

Она избавилась от воспоминания. Саймон был очень хорош, притворяясь заботливым.

— Ты до сих пор оборачивал это в свою пользу, ты поступаешь так во всём. Ты хочешь дать моему отцу, то, что он попросил — убрать меня из политики, — Луизу охватило отчаяние. — Да что же я такого ужасного сделала, что ты предпочёл действовать за моей спиной…

— Они говорили об уничтожении твоей репутации, чтобы прекратить твоё вмешательство, Луиза, — резко произнёс Саймон, — значит, кто-то явно считал тебя безрассудной.

— А ты? — Луиза пристально поглядела на него. — Ты видел тюрьму, женщин, детей. Ты считаешь мою деятельность безрассудной?

— Когда ты говоришь о выдвижении кандидата-радикала, то да, — в момент, как она открыла рот, чтобы возразить, герцог быстро добавил, — я не намерен сейчас обсуждать с тобой политику, когда ты так рассержена, чтобы разумно рассуждать.

Его снисходительность её взбесила.

— Я вполне разумна, сэр. Достаточно, чтобы понимать, когда надо мной взял верх мастер, — Луиза чопорно выпрямилась. — Ты собирался получить свой пирог и, к тому же, съесть его. И ты бы преуспел, если бы я… — она безжалостно подавила, подступившее к горлу рыдание. — К сожалению, в данном случае у пирога, так уж вышло, есть на сей счёт своё мнение.

Высвободив руки, она отступила.

— Я ничего не могу сделать, чтобы вырвать у тебя пирог. Даже будь это возможно, о разводе и думать нечего. Верно, как скандал уничтожил бы мои успехи в реформе, так и от брака с тобой, видимо, того же ждать, — она сильнее укуталась в халат. — Но будь я проклята, если позволю тебе ещё и пирога отведать.

Луиза развернулась и направилась к ступеням.

— Что, чёрт возьми, это значит? — спрашивал Саймон, торопсь, чтобы не отстать от неё.

— Я буду твоей женой на людях, так как ты не оставил мне выбора. Но можешь забыть о том, чтобы когда-либо разделить со мной постель.

Он мерзко чертыхнулся.

— Ты так говоришь, только чтобы нанести мне ответный удар. Когда ты успокоишься, то поймешь…

— Я совершила одну ошибку. Другой я не сделаю. Ты не можешь остановить меня в моей деятельности, если не сделаешь меня беременной, а значит я приму меры, чтобы у тебя это никогда не получилось.

— Что? — он шагнул перед ней на ступеньки, преграждая ей путь. — Ты не можешь так поступить, чёрт возьми! Я твой муж!

— Да, потому как я была достаточно глупа и посчитала, что ты изменился. Но ты тот же Саймон, каким всегда был, и я не соглашалась на брак с тем Саймоном.

Ярость и свет свечей придали его лицу дьявольский блеск.

— К несчастью, лишь один Саймон подписал свидетельство о браке и дал обет, значит ты замужем за тем Саймоном, по нраву тебе это, или нет, — под его неуклонными шагами она пятилась вниз по лестнице. — И если ты откажешься во всех отношениях чтить супружество, тогда твоя связь с Лондонскими женщинами закончится прямо сейчас.

Озноб пробежал по спине Луизы.

— Но ты обещал…

— Ты поклялась в церкви быть моей женой, почитать, удовлетворять и слушаться меня. Если ты нарушишь свое обещание, я, вернее всего, могу нарушить своё.

Как он смеет? У нее было право сердиться после того, как он поступил. Тем не менее, он бы наказал её за то, что сделал?

Она ни за что не позволит ему думать, что он может обойти её, коварный мерзавец.

— Ты не можешь запретить мне делать то, что нравиться.

— Думаешь нет, не правда ли? — Саймон неумолимо продвигался вперед, вынуждая её опускаться вниз по ступеням. — Если бы не мои амбиции, у нас с тобой был бы уже медовый месяц. Но, несмотря на то, что я желаю сейчас остаться в Лондоне, если я услышу даже о твоей попытке встретиться с Лондонскими женщинами, будь-то в тюрьме или в чьём-то доме, клянусь, я увезу тебя в Италию или Испанию или другое место на материке. И мы останемся там на год, если это необходимо, чтобы привести тебя в чувство.