Игры Богов (СИ) - Гартман Ирина. Страница 17

— Это не стоит драки между вами.

— Еще как стоит! — возмутился обиженный и снова замахнулся на съежившегося «дракона». Айт успел перехватить его руку и отвести в сторону.

— Хотите, я вам расскажу историю? — спросил он, и дети энергично закивали, глядя на него горящими глазами. Айт уселся на крыльце, а остальные полукругом расположились вокруг него.

— Знаете ли вы, — начал он, — что все, что вы делаете, думаете и чувствуете, влияет на мир? Все, что вы в него привносите, умножается и возвращается вам. Если вы любите — ваша сила питает Эйлаи — богиню любви — и она щедро дарит ее людям. Если вы посеете зерно, будете заботиться о посевах — Эйтерри, Мать мира, даст вам богатый урожай. Ложь порождает ложь, боль плодит боль. Если в ваших сердцах злоба и ненависть — Эйштар, набравшись сил, ввергнет вашу жизнь в огонь войны. Все, что вы делаете и чувствуете — питает богов, а они, в свою очередь, возвращают это людям. Боги бессмертны, боги могущественны, но… только вы способны выбирать, кому из них становиться сильнее…

— Мама говорит, что все это враки! — раздался звонкий мальчишеский голос, и Айт вздрогнул от неожиданности. Дети, заскучав, косились на брошенные деревянные мечи. Они явно ожидали совсем другую историю, чем та неинтересная притча, что рассказал им взрослый. Айт, смирившись, махнул рукой, и дети бросились врассыпную. Визг и крики снова наполнили двор. Айт со смешанным чувством проводил ребят взглядом, и тяжело вздохнул, когда они скрылись из виду. "Враки…"

Почему люди готовы поверить в любую, самую дикую ложь, а когда говоришь правду — тебе не верят? Айт задумчиво мял пальцами кружево на рукаве, поражаясь несправедливости этого мира. Было… странно. Он сказал правду, а ему не поверили.

— Красивая притча, — негромко произнесли над плечом, и Айт подскочил на месте. Обернувшись, он посмотрел вверх в непривычно серьезные глаза короля. — Ты ее сам придумал или слышал где-то?

— Мне ее рассказывали… давно, — уклончиво ответил он и поднялся на ноги, так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Вы тоже считаете, что это выдумка?

— Я не знаю, — развел руками Бриан. — Но если ты в это веришь, то я поверю тоже.

Айт на секунду зажмурился, словно собираясь с мыслями. Это не заняло бы много времени — в голове поселилась восхитительная пустота, такая расслабляющая и расковывающая, что совершить следующее движение не представляло никакого труда. Айт решительно шагнул вперед, не давая опомниться ни себе, ни Бриану, и жадно, как будто умирая от жажды, приник к его губам.

Часть 5

Несколько мгновений король оставался безучастным, а затем ответил на поцелуй с ничуть не меньшим энтузиазмом. Айт вплел пальцы в его волосы, не позволяя отстраниться, но тот, похоже, и не собирался этого делать. Его собственные руки сомкнулись на талии «принца», собственнически и властно устроившись на поясе. Поцелуй плавил сознание, отметая все сомнения, страхи и сдерживающие барьеры, оставляя обоих поистине беззащитными в своем желании. Он безжалостно выворачивал наружу так тщательно скрываемое до сих пор чувство, обнажая натянутые до предела нервы, делая невозможным шаг назад. Только не теперь.

— Давай не… — прохрипел король, и Айт глухо зарычал, не сдержав рвущихся наружу демонов.

— Замолчи, — выдохнул он в самые губы Бриана, жестко прикусывая их и наслаждаясь невольным тихим возгласом. — Заткнись, ты все мне скажешь потом и можешь даже прилюдно выпороть за дерзость. Но сейчас… делай же что-нибудь! Я все помню… про шлюх и прочее… но один-то раз можно? Пожалуйста!

— Я хотел сказать: давай не здесь! — перебил его король, сверкая шалыми от желания глазами. — И сам заткнись, а то несешь какую-то чушь! Дотерпишь до спальни?

Он поцеловал его, не дожидаясь ответа, и Айт кивнул готовый, согласиться на все что угодно, полностью потерявшись в пространстве и ощущениях.

Обратный путь он не запомнил совершенно, неожиданно погрузившись в состояние восторженного одурения. Бриан крепко сжимал пальцы на его локте, не давая отстать, и целеустремленно тащил куда-то. В себя Айт пришел, когда с него не слишком аккуратно сдернули сорочку, в одно мгновение выпростав ее из-за пояса. Горячие ладони проскользнули по напряженной спине, не давая вздохнуть, опомниться, пересохший рот накрыли чужие губы. Его плотно обхватили, прижимая так, что было трудно дышать, саднила содранная в горячке кожа. Он терялся, пытаясь отвечать на все сразу, но это больше походило на безумие, чем на ласки. Ощущения наваливались скопом, их было слишком много, слишком резко, неприятно до боли в намертво стиснутых пальцах. Перед глазами поплыло, утягивая в бесконечно удаленный от них день, когда… Великие боги, неужели будет так же как с Эйштаром?! Он отпрянул назад и забился в кольце удерживающих его рук.

— Что? Что такое?

Бриан моментально отпустил его, обеспокоенно вглядываясь в перекошенное от ужаса лицо. Айт тяжело дышал, выныривая из воспоминаний, словно из гнилого болота, постепенно успокаиваясь и возвращаясь в реальность. По щеке мягко мазнули суховатые губы.

— Передумал? — сдерживая возбуждение в голосе, спросил его король, осторожно обняв за плечи. — Прости, я перестарался, кажется. Хочешь уйти?

— Нет! — моментально вскинулся Айт, полностью осознавший происходящее. — Ни за что, только не теперь!

Все будет по-другому, понял он, положив руку на затылок Бриана и снова вовлекая короля в поцелуй. Тот уже не спеша, со вкусом ласкал его губы, раздвигая их языком, не настойчиво, словно проверяя границы дозволенного. Он был готов остановиться в любой момент, едва почувствовав недовольство, чутко ловя реакцию партнера. По-другому… болезненно сладко, невероятно возбуждающе, одуряюще хорошо.

Когда все равно: брать или отдаваться, и не известно, кто остается в большем выигрыше, а проигравших нет и вовсе. Когда каждое прикосновение правильно, нужно, но их мучительно мало для обнаженного тела, распятого на взрытой постели. Условности, стыд и сомнения остались за дверью, и ничто не сдерживает опаляющего желания, волнами гуляющего по венам. На коже остаются синяки и следы укусов, надсадно хрипит сорванное горло, и, кажется, не остается места, которого бы не коснулись, исследуя, терзая мучительной лаской, требовательные губы. Наслаждение выгибает дугой, ломает дыхание, прокатывается дрожью по позвоночнику и замирает на мгновение, прежде чем выплеснуться наружу. И протяжно, тягучей патокой, звучит собственное имя, сорвавшееся с приоткрытых губ.

День давно перевалил за половину, когда, без сил, они вытянулись на кровати, давая отдых опустошенным телам. Айт удобно устроил голову на жестком плече Бриана и, зажмурившись, наслаждался невесомыми поглаживаниями по волосам, дарившими еще более глубокое чувство удовлетворения чем произошедшее чуть ранее. Макушку осторожно коснулись поцелуем.

— А меня, вообще-то, посол Шираза дожидается, — влажно щекоча дыханием волосы, уведомил его король.

— Подождет, — недовольно буркнул Айт, закинув ногу ему на бедро и прижав к постели, пресекая любую попытку подняться. — Я тебя тоже ждал.

— Послушай, — не слишком уверенно произнес Бриан, и Айт моментально напрягся, предвкушая неприятный разговор. — То, что я тебе сказал перед клятвой… зря я это. К тебе эти слова не относились совершенно.

— А зачем сказал? — рыжий приподнялся на локте, поблескивая глазами в полумраке комнаты. Король попытался отвернуться, но он свободной рукой ухватил его за подбородок, не позволяя разорвать взгляды. — Так зачем?

— Думаешь, твой папаша один такой умный и находчивый выискался? — хмуро поинтересовался Бриан. — Сейчас уже не так, а раньше я то и дело отсылал домой этих самодовольных расфуфыренных щенков, полагавших, что я буду просто счастлив получить их в свою постель. Вассальная клятва позволяет укрепить связи между странами, заручиться помощью и поддержкой соседей, но то, во что ритуал превратили теперь — претит мне до крайности. Эти, с позволения сказать, юноши считали, что могут поймать меня на крючок, а потом дергать за ниточки, как ярмарочную марионетку. В первый момент я подумал, что ты из их числа.