Ашу Сирай (СИ) - Зикевская Елена. Страница 40

В Сурайе танцы были совсем другими. Под тягучую, волнующую музыку танцовщицы показывали прелесть и гибкость своего тела, красоту отточенных движений. Украшения и бубенчики звенели, дополняя музыку. Сияние вышивки и украшений, взмахи ярких тонких юбок и рукавов завораживали и манили, не только Альмахаима, но и меня. Полуобнажённые тела двигались так, что я краснела под парном и не могла понять, чего в этих танцах больше: красоты или откровенности. Никогда не думала, что танцы могут быть такими… изысканными и вызывающими сразу.

Только белая маска Ашу Сирая не выражала ничего.

Интересно, что за «Пчёлку» он от них хотел, что сейчас даже бровью не ведет, хотя Альмахаиму очень даже нравится. Вон как глаз с них не сводит, чуть ли не облизывается…

— Достаточно.

Холодный мрачный голос не только заставил испуганно замереть танцовщиц, но и привёл в чувство покупателя. Предводитель «ос» снова сел прямо, настороженно поглядывая в сторону Джастера. По короткому жесту Шута музыканты ушли, а танцовщицы снова сбились в стайку, вспомнив, кто их хозяин.

— Кто из вас умеет петь, слагать стихи, знает труды Фазира Искателя и других учёных мужей, играет в шатранж и гвинелон, умеет поддерживать беседу или знает искусство двенадцати ночей?

Танцовщицы испуганно переглядывались и виновато опускали глаза.

— Идите.

Джастер небрежно махнул рукой, и девушки поспешили прочь, сжавшись под разноцветными парнами и наверняка гадая о своей дальнейшей судьбе.

— Что теперь ты мне скажешь, Альмахаим?

Тот задумчиво покручивал кончики усов.

— Они хороши собой и обучены танцам. Но не владеют теми искусствами, о которых ты говорил. Значит, их цена не будет велика по сравнению с обычной.

— Верно. Ты можешь продать их по десять-пятнадцать таланов, но не больше.

— Что ж, я всё понял, Ашу Сирай. — Вежливо поклонился Альмахаим. — Благодарю тебя за науку и мудрые советы. Пусть будет благословлен тот день, когда я встретил тебя! Ты всегда будешь дорогим гостем в моём доме! Но прошу, позволь мне задать последний вопрос?

— Спрашивай, — милостиво кивнул Шут.

— Где я смогу найти тебя, если вдруг мне понадобится твой мудрый совет? Могу ли я прийти в…

— Локашан — не место для людей. Если ты не хочешь, чтобы твоя душа навеки осталась в его стенах, а твои родные проклинали тебя за то, что ты так безрассудно оставил их, — никогда не приходи туда, Альмахаим. Ищи мудрых людей вокруг себя, прислушивайся к советам мастеров и добрых друзей, но не забывай, что каждое решение ты принимаешь сам и сам отвечаешь за его последствия.

— Я понял тебя, Ашу Сирай. Вот деньги, что я обещал тебе.

Предводитель «ос» встал и с поклоном почтительно протянул кошелёк. Джастер взял его и убрал за пояс, не считая денег.

— Мирам, проводи моего гостя к людям, которых он купил. И не беспокой меня, пока я сам тебя не позову.

Невольник с поклоном открыл дверь и Альмахаим, снова поклонившись и попрощавшись, ушёл, оставив нас с Джастером наедине.

Я не успела ничего сказать, как Шут снял маску и устало потёр лицо ладонью.

— Как же они мне надоели… — негромко простонал он и встал, потягиваясь и зевая. — Янига, пошли спать. Иначе я точно кого-нибудь убью.

Джастер спал до полудня. Я тоже задремала у него под боком, хоть и думала, что не усну, размышляя об увиденном. Признаться, неожиданно высокие требования к наложницам меня очень удивили и даже расстроили, потому что я ничего такого не умела и не знала. Ох, Янига… Если бы не эта самая судьба, он бы на меня даже не взглянул.

Наши судьбы связаны… А может, уже не связаны? Ведь браслет двух судеб Джастер мне не вернул.

Он и ожерелье с когтем кхвана отдал только потому, что я в Сурайю поехала. А так бы и его не увидела…

Вчера Шут ничего не сказал о своих планах, кроме похода на базар за моим новым платьем. Но Альмахаиму он сказал, что есть дела, которые требуют скорейшего завершения и он покидает Онферин.

Как же всё-таки я засмотрелась на новое и незнакомое, и совсем забыла про Вахалу с её чудищами. А ведь рядом с ней ещё какой-то демонолог… И где-то там враг Шута, о котором я знаю только одно: он очень опасный и я не должна вмешиваться в их драку.

Интересно, мы уедем завтра утром или он под вечер в дорогу соберётся? После всего, что я успела увидеть в Сурайе, уже ничему не удивлюсь…

На базар мы отправились, когда солнце перевалило за полдень. Выспавшийся, Джастер заметно подобрел и во время нашего обеда улыбался и даже подшучивал надо мной, когда я пожаловалась, что брать всю еду руками неудобно и есть за ширмой мне не нравится.

— Это последний раз, Янига, — улыбнулся он, споласкивая пальцы в чаше с водой. — Мы уезжаем.

— Сегодня?

— Да. Купим тебе одежду и поедем. Время дорого, а мы и так сильно задержались.

Да уж, задержались… Сколько он времени и сил на этот караван потратил… Думать о том, что Шут хочет поскорее от меня избавится, совсем не хотелось.

— А куда мы так спешим?

— На праздник, конечно. — Джастер посмотрел на меня. — Ты забыла, что в Эрикии скоро праздник урожая?

Забыла. После всего, что я успела тут увидеть, Эрикия мне стала казаться каким-то давним сном. И кое-что, точнее кое-кто, не добавлял этим воспоминаниям ни капли радости.

— Ты собираешься в Салаксхем? Ты уверен?

— Уверен. И не бойся, ведьма. Твою каргу я оставлю тебе, а с остальным разберусь сам.

Шут встал, давая понять, что время отдыха для меня закончилось.

Вахала — мне, а с остальным он разберётся…

— Ты про этого самого демонолога? А кто это?

— Тот, кто заключил сделку с одним из сильных демонов Преисподней. — Шут что-то искал в торбе. — Демонолог до конца жизни получает власть над слабыми демонами, которые подчиняются его хозяину, а взамен его душа в посмертии станет принадлежать тому, кому он сейчас служит.

— И как он не боится отдать свою душу?

— Люди падки на соблазны. Пока боги были на равных с демонами, за души людей шла скрытая, а иногда и явная война. Сейчас люди забыли про богов, но по-прежнему легко соблазняются на власть, деньги и плотские удовольствия. Посмертие и душа кажутся им чем-то несущественным и неважным. К тому же плата отложена на потом, и поэтому многие люди считают, что им всё даётся даром. Демоны своего не упустят, как понимаешь.

— А как же те, кто служит Сурту?

— В что с ними не так? — удивился Шут. — Они служат ему сейчас и будут служить потом, если захотят. Всё, пошли, ведьма. Мирам уже заждался.

Он перекинул торбу через плечо, надел маску и плащ, и мне ничего не оставалось, как взять свою сумку и снова нарядиться в парн.

Мирам ждал нас во дворе вместе с нашими лошадьми. Огонёк и Ласточка были взнузданы и оседланы, а также нагружены торбами с овсом и сумками с едой.

Джастер сел в седло и я тоже взобралась на Ласточку. Невольник молча стоял, не поднимая глаз на грозного Ашу Сирая. Даже прислуга и хозяин караванного дома постарались скрыться и не попадаться Шуту на глаза, наверняка успев наслушаться об утреннем происшествии с ткачом.

Но Джастера это не устроило.

— Мирам, позови хозяина.

Невольник поклонился и исчез за широкой дверью. И почти сразу вернулся, следуя за упитанным и заметно испуганным хозяином этого места. В приоткрытой щели дверей тут же появились любопытные глаза и уши прислуги.

— Почтенный Ашу Сирай желал меня видеть? — поклонился хозяин. — Смею ли я надеяться, что…

— Я позвал тебя, чтобы ты стал свидетелем моих слов почтенный Назар, сын Расула. Но мне нужен ещё один свидетель, дабы никто не смог потом усомниться в сказанном и сделанном.

— Я стану таким свидетелем, Ашу Сирай! — внезапно раздался знакомый голос и Альмахаим, верхом на коне, появился в воротах. — Я буду рад оказать тебе такую услугу!

— Хорошо. — Белая маска ничем не выдала мыслей Шута по поводу неожиданного визита предводителя «ос». — Итак, почтенный Назар, сын Расула и доблестный Альмахаим, сын Садира, будьте свидетелями тому, что услышите. Есть ли у вас сомнения, что этот человек, Мирам из Торинды, принадлежит мне по праву его хозяина?