Смерть в замке (ЛП) - Блокман Лоуренс. Страница 3

Он похлопал себя по карману пиджака и изменился в лице. Сунул руку в карман, — пусто.

— Меня ограбили! — закричал доктор Сторч, вне себя от ярости.— У меня украли пистолет. Я всегда ношу его с собой.

— Может быть, вы оставили его в комнате? — предположил Франсуа и перевел взгляд на Жаннет Лакур. Ее рот был полуоткрыт, на лице было написано страдание.

— Я не мог оставить его в комнате. Он всегда при мне. Вот уже двадцать лет я не расстаюсь с ним.

— Я сообщу в жандармерию, — предложил нотариус.

— Спасибо, не стоит, — сказал доктор Сторч. — Уверен, что найду его. Кажется, я догадываюсь, куда он мог деться.

— А пока оставьте деньги в моем сейфе.

— В этом нет необходимости, — глаза старика сверкнули. — Я еще способен себя защитить, и тот, кто в этом сомневается, сможет убедиться.

— Вопрос исчерпан, — маленький нотариус важно подошел к дубовому шкафу, поставил альдину на полку, затворил обе дверцы и положил ключи в карман. — Бог знает, что может случиться сегодня ночью… Попрошу вас покинуть библиотеку. Всех без исключения. Я останусь здесь.

Мэтр Кардоннэ запер библиотеку и расположился в большом кресле возле двери. Он принес маленький столик, бутылку бренди и подсвечник. Глядя на бренди и на раскрасневшееся лицо нотариуса, я подумал, что вряд ли он окажется хорошим сторожем.

Остальные отправились спать на второй этаж. Комната доктора Сторча находилась возле самой лестницы. Следующую комнату между доктором и Рене Франсуа занимала Жаннет. Дальше коридор поворачивал под прямым углом. Здесь была комната, которую отвели мне. Следующую за нею занимал Жюль Пюжо.

Я снял лишь ботинки, пиджак и галстук, потому что знал: заснуть не удастся. Долго стоял у окна, выходившего во внутренний двор. Внизу был пруд с фонтаном и источенные непогодой скульптуры, возвышавшиеся в тусклом свете луны. Весь двор мне не был виден; дверь, возле которой стояла машина доктора Сторча, была скрыта от моих глаз, и чисто подсознательно мне вдруг захотелось расположиться на ночлег в комнате Пюжо, из которой, без сомнения, эта дверь видна. Однако я не мог сказать, кого именно ожидал там увидеть.

Пока я так стоял, полоска света, падавшая на плиты двора из окна Пюжо, исчезла, и мгновением позже свет погас в окне доктора Сторча. Комнаты Сторча, Жаннет Лакур и Рене Франсуа выходили на узкий балкон, огражденный каменной балюстрадой. Я продолжал наблюдать за освещенными окнами и вскоре увидел, как Жаннет вошла в комнату Франсуа. Окно было затворено, и я не слышал слов, но по жестам было видно, что они о чем-то горячо спорят. Через несколько минут девушка ушла, Франсуа отворил окно и погасил свет. Минуту спустя в комнате Жаннет тоже стало темно.

Я продолжал стоять у окна в смутном ожидании. Выкурив полпачки сигарет, я растянулся на кровати и долго лежал в темноте, прислушиваясь к таинственным ночным звукам — потрескиванию мебели, скрипу флюгера где-то наверху, ударам крыльев летучей мыши о карниз. Мне почудились шаги в коридоре. Потом со двора донесся резкий звук — дзинь — и что-то зазвенело, как будто бутылка разбилась о плиты.

Я вскочил и выглянул во двор. Он был пуст в холодном свете луны.

Я подождал, все было тихо. Я снова растянулся на постели. Сколько я так лежал — не знаю. Может быть, десять минут, а может — час. Казалось, прошла вечность. И вновь я услышал звук, похожий на крадущиеся шаги. На сей раз я почти наверняка был уверен, что кто-то прошел.

Я нащупал в чемодане карманный фонарик и осторожно открыл дверь, но никого не увидел. Я тихо вышел и вновь прислушался. Мне почудилось какое-то движение в комнате Франсуа, но света под дверью не было. Испытывая страх, я осторожно спустился по ступеням. Сердце стучало так сильно, что казалось, будто по сводчатому коридору разносится гулкое эхо.

Я пошел напрямик, через двор, к крылу, ведущему в библиотеку. Мэтр Кардоннэ все еще сидел в своем кресле возле двери и, похоже, спал. Голова его запрокинулась, а короткая седая бородка глядела прямо на меня. Впрочем, сон ли это? Желтое пламя, обглодавшее уже половину свечи, отбрасывало странный, безжизненный отблеск на лицо и подчеркивало его неподвижность.

Я быстро подошел к нотариусу, подозревая самое худшее. В ту же минуту мэтр Кардоннэ издал короткий, успокоивший меня храп. Я было уже посмеялся над своими страхами, как вдруг в ноздри мне ударил тошнотворный сладковатый запах, который я тотчас же узнал — хлороформ!

Рядом валялся носовой платок. Я поднял его и понюхал. Так и есть — хлороформ. Но платок принадлежал нотариусу, на нем были вышиты его инициалы.

Я потормошил маленького человечка. Он не проснулся. Я было собрался снова встряхнуть его, как вдруг увидел, что дверь библиотеки медленно отворяется. Я вжался в стену. Зачарованно наблюдая за дверью, я отчаянно страшился той минуты, когда увижу того, чья рука дюйм за дюймом раскрывает ее. Мне казалось, что я провел долгие часы, затаив дыхание, пока во тьме медленно ширился и разрастался, заполняя собой все пространство, скрип двери. Наконец я сделал судорожный выдох.

В дверном проеме стояла Жаннет Лакур. Она пристально, не моргая, смотрела на меня. Бледное юное лицо казалось спокойным, но она вся дрожала.

Кивком головы она пригласила меня в библиотеку. Я обошел спящего нотариуса.

— Зажгите спичку, — шепнула она мне.

Вместо этого я вытащил фонарик и нажал кнопку. Ее пальцы сжали мне руку, направляя луч через комнату, пока в круге света не обозначились массивные ключи нотариуса, свисавшие из замка дубового шкафа.

В ту минуту мне и в голову не пришло, что ее присутствие здесь куда более подозрительно, чем мое собственное, и я прошептал:

— Исчезла?

— Не знаю, — ответила она. — Едва я успела войти, как услышала в коридоре ваши шаги. И подумала, что в такой ситуации лучше иметь свидетеля.

Я отпер шкаф. Альдина, действительно, исчезла.

Пока я просматривал другие инкунабулы, дабы убедиться, что книгу не переставили, Жаннет рассказала мне, что спустилась сюда, потому что ей послышались шаги в верхней зале.

— Разбудим-ка лучше нотариуса, — сказал я, убедившись, что альдины нет на месте.

Мы попытались привести его в чувство, но безуспешно. Он беспокойно зашевелился, пробормотал несколько бессвязных слов и снова впал в прежнее состояние. Я пощупал его пульс, взглянул на лицо и понял, что полученная им доза не опасна для жизни и что, вероятно, он скоро проснется.

— Разбудим Рене, — предложила девушка.

Я сказал, что он, видимо, уже проснулся: спускаясь по лестнице, я слышал движение в его комнате.

Мы прошли через двор, и вдруг Жаннет сильно и испуганно сжала мне руку. Я быстро обернулся и успел заметить, как в темноте главного входа исчезает чья-то тень.

— Кто это? — прошептал я.

— Не знаю, — ответила она. — Должно быть, показалось. Просто привиделось.

Но я был уверен, что она кого-то узнала и испугалась еще больше. Ее рука, сжимавшая мою, сильно дрожала, а на лице, освещенном лунным светом, был написан безнадежный страх.

— Я уверен, что видел чью-то тень, — сказал я.

— Тогда оставайтесь здесь и продолжайте наблюдать. Я вернусь в обход и позову Рене.

Не успел я ответить, как она исчезла.

Крадучись, я продолжал ходить по двору, как вдруг донесся звук, в котором я безошибочно узнал пистолетный выстрел.

Секундой позже раздался второй.

Причудливое эхо отражалось от башен и стен дворика, и определить, откуда доносятся выстрелы, было невозможно, но я тотчас же побежал в замок. Нотариус уже выпрямился в кресле, но еще не стряхнул с себя оцепенения и был не в состоянии ответить на вопросы, которыми я его забросал.

Я ринулся назад через двор и побежал вверх, прыгая через три ступеньки. Наверху я едва не столкнулся с Франсуа, который схватил меня за руку и закричал:

— Где Жаннет? Где мадемуазель Лакур?

Я отвечал, что не знаю.

— Вы лжете! — вскричал он. — Я видел вас с ней всего минуту назад. Вы стояли вместе во дворе.