Оперативный псевдоним - Корецкий Данил Аркадьевич. Страница 61

– Кто у вас командир?

– Что?

Командир полка недавно сменился: Поляков уехал на учебу, на его место назначили начштаба.

– Командир кто?!

– А-а-а... Поляков...

Рука лжемилиционера выскочила из кармана с крепко зажатым пистолетом, но побеждает тот, кто раньше начал, а Рожков уже давно держал противника на прицеле.

– Та-тах! – оглушительно бухнул сдвоенный выстрел короткой очереди, старлея отбросило назад, на Тагирова, тот тоже охнул – прошедшие навылет пули вошли ему в грудь. Два тела тяжело повалились на пол.

– Охерел?! В своих стреляешь?! – истошно завопил «друг» Рубена в капитанской форме.

У Рожкова помутилось в глазах. Самое трудное: разбираться на месте.

Это потом время расставит все по местам, протоколы допросов, осмотров и акты экспертиз сделают картину ясной. А когда своей рукой застрелил двух человек, и еще непонятно – преступники они или ни в чем не повинные люди, боевой пыл быстро остывает. Автомат дрогнул.

– Бах! – гулко ударило откуда-то снизу. Это «санитар» палил с пола.

Пуля просвистела у носа майора, он шарахнулся назад, но стрелять больше не мог, палец свело судорогой запрета.

– Ложись! – заорал сзади Макаров. «Кипарис» стреканул над головами, Эльяс и Мирза присели. Кондрат лихорадочно щупал в кармане гладкий овал гранаты, но вытащить пока не решался и только свел вместе усики чеки.

– Бах! Бах! – открыв огонь, «санитар» уже не мог остановиться, хотя непонятно было – в кого он целится: шагнувший назад Рожков ушел с линии огня. Второй «санитар» тоже обнажил ствол, но в этот миг на пороге кухни появился растрепанный рыжий парень с бледным лицом, горящими глазами и автоматом наперевес.

– Ложись, гады! – истерически заорал он и вкатил очередь в живот второму «санитару». Тот рухнул рядом с трупом рыжей девчонки, засучил ногами и вытянулся во весь рост. Первый «санитар» выстрелил в очередной раз и промахнулся, в следующую секунду струя свинца достала и его.

– Сдаюсь, не стреляй! – Эльяс рухнул на колени и сложил руки на затылке. Его примеру последовали Али и Мирза.

– Ложись, всех перемочу! – чувствуя, что наступает психологический перелом, зарычал Макаров.

Упал на колени Гуссейн, за ним «капитан», потом еще двое, последним плюхнулся на пол Кондрат. На миг его руки сошлись на уровне живота и тут же разъединились. В левой осталось стальное кольцо с двумя неровными проволочными хвостами.

Макаров перевел дух.

– Вы целы? – крикнул он в глубину чебуречной.

– Целы! – взвинченно ответил Петров. Капитан отметил, что парень ведет себя вполне профессионально: прижавшись к стене, водит стволом из стороны в сторону, контролируя и лежащих без движения, и живых. На нем не было лица, и заметно дрожали руки с автоматом, но это сейчас не играло никакой роли. В проеме двери появился Рожков, заторможенный, как сомнамбула.

– Наручники есть? – спросил он, хотя единственная пара была у него самого. Что-то ударилось о пол и запрыгало по доскам, проскочив у Макарова между ног и закатившись в угол зала. По сравнению с произошедшими событиями это казалось мелочью. Хотя натянутые нервы выделили непонятный факт из окружающей действительности – он требовал объяснения. Неосознаваемая тревога охватила раньше, чем объяснение пришло: слишком быстро бежало время на поле боя. Оглушительно рвануло, полыхнуло огнем, посыпались стекла окон, неведомая сила оторвала капитана от земли и шмякнула о стену. Мир для Макарова перестал существовать, а путь к выходу освободился, и в него бросился тот, кто знал, что это произойдет, – Кондратьев. Следом рванулся Гуссейн. Остальные задержанные были полностью деморализованы и не двинулись с места.

– Держи этих! – бессвязно выкрикнул тонким голосом Петров и побежал за беглецами.

– Ложись! – в очередной раз выкрикнул майор, и на этот раз оставшиеся в живых ткнулись наконец мордами в грязные, замызганные доски.

Сверху раздавался вой сирены, призрачно мигал синий маячок, вой приближался. На бегу расстегивая пальто, Кондрат мчался вдоль трамвайной линии, направляясь к пустырю заброшенной стройки. В руку удобно лег пластмассовый семнадцатизарядный «глок» – самая крутая контрабандная машинка на сегодняшний день. Снег хрустел под ногами, холодный воздух врывался в разгоряченное горло, рядом бежал Гуссейнов, который тоже достал пушку, но не пытался отстреливаться. Сзади, отставая метров на сорок, топал преследователь. Фонари не горели, вряд ли тот мог тщательно прицелиться, но страх все равно холодил беззащитные спины беглецов.

До забора оставалось совсем немного, но Кондратьев вдруг понял, что попытка скрыться обязательно спровоцирует огонь, а на фоне светлых досок темные силуэты станут хорошими мишенями. Он остановился, повернулся, вытянул руку. «Глок» не надо готовить к стрельбе: ударник взводится автоматически при нажатии на спуск и автоматически выключаются два предохранителя. Фосфоресцирующие точки на целике и мушке позволяют точно наводить оружие в темноте. Ударил выстрел, и Петров упал. Это было слишком хорошо для первого выстрела, Кондрат заподозрил хитрость, но возвращаться добивать мента не было ни времени, ни смысла, тем более что Гуссейн уже пролезал в узкую щель, чернеющую вместо выбитой доски.

Кондрат пролез следом, и сразу лицо опалила вспышка. Ничего не успев понять, он провалился в небытие, но не любивший случайностей Гуссейн педантично произвел контрольный выстрел, после чего побежал через пустырь к ярко освещенному проспекту.

Суточная сводка пополнилась еще одним массовым побоищем: трое убитых и пятеро тяжело раненных. Пострадали два сотрудника милиции: лейтенант Петров получил пулю в легкое, а капитан Макаров погиб на месте. Примета подтвердилась.

Со скальной гряды в бинокль хорошо просматривалась граница. Нескончаемая цепь загнутых внутрь трехметровых столбов с туго натянутой на изоляторах колючей проволокой. По земле вьется перепутанная спираль с ножевидной насечкой. Чуть отступя от основного периметра идет предварительный, только столбы пониже, метра два с небольшим. Земля между ограждениями нашпигована противопехотными минами – обычными, без затей отрывающими ступню, и «лягушками», с воем взлетающими на уровень головы и веером рассыпающими зазубренные осколки.

На километр в глубь территории отнесена взрыхленная контрольно-следовая полоса, вдоль которой перемещаются фигурки в рубашках цвета хаки с завернутыми по локоть рукавами, защитных же шортах и широкополых шляпах.

За спиной короткие автоматы, на натянутых поводках злые, отлично выдрессированные доберманы. Патрули появляются с пятнадцатиминутным интервалом, на ровных участках последующий постоянно видит предыдущий.

Что они так охраняют? Сахарный тростник, древесину? Стратегически выгодное географическое расположение? Мнимую независимость и вполне реальные дороги наркотиков из Колумбии в Мексику? При таком свирепом режиме назначать передачу здесь было безумием! Уж лучше преодолевать заслоны ФБР... Впрочем, ориентировались не на его удобства: Джек Голл находился тут три дня и чувствовал себя гораздо свободнее, чем в Штатах. Все равно передача прошла нормально. Если бы напарник выполнил свою часть плана, сейчас они на быстроходном катере подходили бы к Гаване... Что случилось с двойником? Струсил? Или провалилась вся сеть? Нет, тогда бы никто не вышел на связь по аварийному сигналу и он не получил бы прыжковый баллон – призрачную надежду на спасение. В самом прямом смысле слова: если он попадется, его повесят без всяких дипломатических экивоков, даже если страна захочет за него вступиться. Впрочем, вступиться должны, он слишком много знает... Как бы там ни было, неосторожность или предательство, но утечка информации произошла.

Рейнджеры уже должны знать о предполагаемом переходе, иногда кажется, что головы в шляпах поворачиваются в сторону горной гряды и внимательно всматриваются, тогда хочется оторваться от бинокля, чтобы разом разорвать дистанцию, но успокаивает мысль, что солнце находится за спиной и блики линз не выдадут его местонахождения. А рассмотреть человека на таком расстоянии среди беспорядочно навороченных серых каменных глыб и рыже-черных осыпей практически невозможно.