Основная операция - Корецкий Данил Аркадьевич. Страница 55

— Мне неудобно так… Лучше босиком.

— Не вздумай, — как можно суровей прикрикнул лейтенант. — Потерпи еще немного.

Вернувшись к раздвоению, они двинулись по другому рукаву. За время скитаний по темным лабиринтам у Скороходова развилось ночное зрение. Или обострилась интуиция. Во всяком случае, он угадал впереди препятствие и вовремя остановился. Желтый круг пробежался по перегораживающей туннель стене. Она была недостроена: слева чернела узкая щель, в которую вполне можно было протиснуться. Ощутимый сквозняк говорил о том, что впереди есть выход. Но чувство опасности перевесило желание немедленно броситься вперед. Следовало тщательно осмотреться, разобраться в мозаике размытых, как камуфляжный узор, теней.

Перед щелью на полу что-то лежало. Вначале показалось — какое-то тряпье, похожее на распластанную человеческую фигуру. Лейтенант почти вплотную приблизил фонарь. Сапоги с задраными острыми носами, широкие, непонятного цвета шаровары, расползающийся по швам кафтан… Скорчившаяся кукла на управляющей палке? Откуда?.. Здесь не реквизитная кукольного театра… Он осторожно поддел находку стволом автомата и отпрянул. Прямо на него глянуло сморщенное, туго обтянутое коричневой кожей лицо, оскаленное в жуткой гримасе. И сразу ударил в нос то ли действительный, то ли порожденный воображением запах тления. Мумифицированный труп, насквозь пронзенный копьем. Убийство произошло так давно, что древко почти истлело, но покрытое окалиной ржавчины или крови острое железо как ни в чем не бывало торчало из спины мертвеца.

— Что там? — спросила сзади Марина. — Покажи и мне…

Лейтенант поспешно убрал фонарь. У Скороходова были крепкие нервы, но они слишком долго находились в напряжении, и увиденное выбило его из колеи. Мелькнула мысль, что они заблудились не только в лабиринте подземных переходов, но и во времени, и теперь над головой находится чужая и неизвестная средневековая Москва.

— Иди за мной! — Скороходов скользнул в щель и протащил женщину следом. Сразу почувствовалось обширное пространство — пришлось долго осматриваться, шаря по сторонам слабеющим лучом умирающего фонаря. Наконец он понял, что оказался в просторном, со сводчатым потолком и десятками колонн зале. Здесь воздух был абсолютно сухой, без характерной для подземелья сырости.

Двинувшись вперед, он ударился об острый угол старинного, обитого железом сундука. Рядом ойкнула Марина — она тоже налетела на сундук.

— Их здесь много, — прошептала женщина. — Наверное, мы нашли клад! Давай посмотрим, что там внутри…

Действительно, весь зал был заставлен сундуками.

— Идем быстрей! Не до того сейчас… — чувство тревоги не оставляло лейтенанта. К тому же появилось ощущение, что выход близок.

В противоположном конце зала обнаружилась приоткрытая дверь. Сделанная из толстых дубовых досок и усиленная массивными железными накладками, она криво висела на одной петле. Несколько досок были проломлены и обуглены. Скороходов понял, что ее взорвали. Причем, судя по характеру и локализации повреждений, не бочонком с порохом, а вполне современным пластитом.

Прямо за дверью, на каменном полу, лежал человек в кожаном пальто и зимних полуботинках с вымазанной чем-то белым рифленой подошвой. Рядом, в темной лужице, нелепо валялась меховая шапка. На этот раз картина была простой и понятной. Скороходов нагнулся, протянул руку. Тело еще не полностью остыло.

— Какой ужас! — ахнула Марина. — Его убили?

Лейтенант не успел ответить. Вдали послышались какие-то звуки, мелькнули блики света. Погасив фонарь, он втолкнул Марину обратно в сводчатый зал, прыгнул следом.

— Молчи, а то и нас убьют!

Действуя на ощупь, они спрятались за ближайшую колонну. Стояла гробовая тишина, воздух пах склепом. Выходы из зала сторожили трупы людей, убитых с интервалом в несколько веков. Они не отмщены и не преданы земле. Где-то здесь витают их неуспокоенные души. Вполне возможно, сейчас в поисках виновных сюда войдут стрельцы с пиками наперевес. Или милиционеры с укороченными автоматами.

За перекошенной дверью послышались шаги нескольких человек, всполошенно забегали яркие, явно от свежих батарей, световые лучи.

— Вот он, — раздался низкий, с угрожающей интонацией голос. — А все остальное — там, в сундуках.

Шаги остановились. Лучи перекрестились на одном месте. Скороходов точно знал — на каком.

— Напрасно ты поторопился, — второй голос был слегка тягучий и авторитетный.

— А как не торопиться? Он решил, мы столько бабок и времени вложили в это дело для того, чтобы передать все его долбанному институту! Он хотел тут же звонить в какую-то комиссию! — горячо оправдывался угрожающий.

— Государственная комиссия по поиску библиотеки Ивана Грозного, — пояснил авторитетный. — Профессор Пеструхин являлся заместителем председателя этого солидного органа. А ты привычно замочил его, как обычного урку. Что скажет научная общественность, профессура историко-архивного института, многочисленные ученики?

Авторитетный явно издевался над своим напарником.

— А эти книжки действительно таких денег стоят? — третий человек говорил тонким и каким-то расхлябанным голосом.

— Конечно. Особенно те, что с картинками, — подтвердил тягучий.

— А много с картинками-то? — заинтересовался тонкий.

— Это нам Ржа сейчас покажет…

Скрипнула, поворачиваясь на одной петле, дверь, белые, с клубящимися внутри пылинками лучи пронизали непроглядный мрак. Сундуки стояли вдоль стен, у колонн, громоздились в проходах. Темные силуэты, пересекая пучки света, прошли в глубину зала. Ни лиц, ни фигур различить было нельзя.

— Они все заперты. Мы только два распечатали. В одном круглые, в другом квадратные…

Заскрипела вогнутая крышка, черная рука извлекла свиток древнего манускрипта.

— Тут только такие.

Из другого сундука рука вытащила большую, даже на вид тяжелую книгу в толстом переплете с массивной застежкой.

— А тут такие…

— С картинками? — снова спросил фальцет. И вдруг, без всякого перехода, воскликнул:

— Гля, чего это?!

Фонари уставились в каменный пол, на котором отчетливо виднелись две цепочки белых следов.

— Ржа? — требовательно бросил тягучий голос.

— Никого тут нет… Только мертвяки.

— А следы чьи?

— Откуда я знаю! Их не было.

— Значит, появились, пока ты ходил за нами! Может, друзья профессора? Тогда они видели тело!

— Мы бы не успели разминуться…

— Значит, они где-то здесь. Быстро выходим и забьем дверь!

Если бы не последняя фраза, криминальные кладоискатели остались бы живы. И если бы нервы лейтенанта Скороходова не находились на пределе своих возможностей — тоже. Роковое совпадение определило их судьбу. Лейтенанту не было дела до совершенного здесь убийства, его не интересовало содержимое сундуков, он хотел выбраться наконец на поверхность. И очень хотел заполучить фонарь со свежими батарейками, от которого могло зависеть выполнение первого желания. Но добыть фонарь можно было только одним путем, и он с трудом сдерживал прыгающий на предохранителе большой палец.

— …и забьем дверь! — гулко отдалось под сводчатым потолком.

Характерный щелчок прозвучал, как предвестник грома. И тут же грянул настоящий гром с ослепительной вспышкой бешеного пламени и упругим снопом вылетевших в темноту искр. Одна из темных фигур сломалась пополам и осела на землю. Остальные могли спастись, выключив фонари или отбросив их в стороны. Но за оставшиеся секунды такое решение не пришло им в головы.

В замкнутом пространстве грохот выстрела многократно усиливается. После третьего удара грома наступила звенящая тишина, Скороходову показалось, что он внезапно оглох, только где-то в районе горла бешено колотилось сердце. Держа автомат наготове, он подошел и поднял два массивных цилиндра с большими рефлекторами.

«Импортные, — подумал кто-то в его черепной коробке. — Батарейки в них емкие, надолго хватит. Надо бы и третий взять…»

На третий не хватало рук. Снизу раздался какой-то звук, но лейтенант не хотел смотреть вниз. И были более важные дела — отдать лишний фонарь.