Дорогами Итравы (СИ) - Лешева Мила. Страница 202
- Я не виню тебя в той ночи, что ты провел с Фарисой, ведь тогда у тебя действительно не было выхода. И хотя я ревновала - да, ревновала, можешь радоваться - я всё же понимала, что такого мужчину как ты вряд ли обрадует принуждение, даже такое... сладострастное. Не забывай, я читала твое досье, - девушка криво усмехнулась, - и будь дело только в этом, я бы постаралась оставить это в прошлом...
- Но тогда в чем ты меня обвиняешь? Да, я действительно не видел тогда иного способа потянуть время, отвлечь внимание от тебя... В том, что я вообще оказался на это способен?
- Обвинять в подобном было бы весьма глупо, в конце концов, к тому времени ты довольно давно был лишен женского внимания, - Эли с тайной радостью заметила гневный протест на лице мужа и продолжила, - да и возбуждающие средства пока никто не отменял. К тому же магия Крови... Нет, меня волнует другое: почему Фариса провела в твоем шатре всю ночь? Почему она прямо-таки светилась утром? Или ты счел ниже своего достоинства не продемонстрировать этой девице весь свой опыт в доставлении удовольствия любовницам? Ты хотел откровенности - ты ее получил, - тихо закончила она, пряча глаза от жгучего стыда за то, что она вообще осмелилась обсуждать подобную тему.
Рену показалось, что его ударили - такая боль звучала в голосе Эли. Больше всего на свете ему хотелось обнять любимую и поклясться, что подобного никогда не повторится... Вот только поверит ли ему Эли?
- Не хочешь отвечать? - горько усмехнулась девушка, словно вторя его мыслям, - что ж, молчание само по себе может быть ответом.
- Просто подбираю слова, - возразил Рен, - не так-то просто сознавать, что ты сделал больно самому дорогому для тебя человеку. Я хочу только одно спросить: ты считаешь, что Фариса чувствовала то, что показывала? Что ей не могли приказать выглядеть счастливой, даже если бы она возненавидела меня?
- Я уверена, что ей в любом случае приказали это сделать, - после некоторого молчания откликнулась Эли, - впрочем, как и в том, что ей не пришлось притворяться.
- Проклятье! - Рен сжал кулаки, - что ж, я не стану тебе лгать. Хочешь знать, почему она была у меня всю ночь? Да потому что только так я смог добиться того, чтобы мне подложили только Фарису!
- Ты хочешь сказать, что тянул время?
- Да. Эта ситуация была достаточно омерзительна и унизительна и без того, чтобы изображать из себя кобеля во время гона.
От слов Рена девушку передернуло, он же тем временем продолжал:
- Относительно твоего второго вопроса... Боги, Эли, Фарисе не было еще и пятнадцати! Это, - он помотал головой, - больше всего я жалею, что не удалось убить ее отца! Проделать такое с собственным ребенком... Да она тряслась от страха!
- Она не показалась мне столь... неискушенной, - отведя глаза, упрямо возразила Эли.
- И, тем не менее, именно такой она и была. Несчастной, раздавленной, и при этом - старающейся улыбаться и... готовой угодить, - кулак Рена врезался в землю, - что мне надо было сделать? Скажи мне, о моя возлюбленная леди, кем я должен был стать для Фарисы? Ее первым мужчиной должен был стать жестокий и упивающийся властью насильник? Бездушная тварь, отыгрывающаяся за свою беспомощность на той, кого и взрослой девушкой назвать не может?
Эли отшатнулась, со стыдом осознав, что она ни разу не посмотрела на ситуацию с этой стороны. От возникшей в голове мысленной картины - Рен, жестоко использующий девушку и вышвыривающий ее прочь - к горлу подкатилась желчь. Сглотнув, она произнесла:
- Нет, это был бы уже не ты. Не тот мужчина, который завоевал мою дружбу, уважение, восхищение и... Я понимаю, хоть это и больно...
- Прости, сокровище мое, - тон Рена изменился, он ласково взял ее руки в свои и поцеловал ледяные пальцы, - я не хотел снова бередить эту рану. И еще... Проклятье, никогда не думал, что мне придется рассказывать о таком! Словом, я выполнил то, о чем мы договорились с Васиром, лишь утром - всю ночь мы с Фарисой просто разговаривали.
- Ты не... - Эли вспыхнула и поднесла руку ко рту, - о Боги, о чем я думаю?
- Я не делал больше того, что было необходимо, чтобы дать нам хоть какой-то шанс - шанс, который ты поистине блистательно использовала. И надеюсь, что когда-нибудь ты простишь меня...
- Ты так на нее смотрел, - вырвалось у Эли, - тогда, за ужином... Так не смотрят просто на красивую девушку, особенно если есть кто-то, кто тебе дорог, и кому ты причиняешь этим боль!
Лицо Рена вдруг исказилось, точно от боли, а затем стало каменной маской. Он покачал головой:
- Я смотрел не на нее. Фариса невероятно похожа на одну девушку, которую я знал в юности, и которая оставила весьма заметный след в моей жизни.
Эли застыла. Горечь, звучавшая в словах Рена, снова заставила ревность поднять голову в ее душе. Значит, он видел в Фарисе... Кого? Призрак былой возлюбленной?
- Кем она была? - тихо спросила Эли, - ты ее до сих пор помнишь... Ты любил ее?
- Мне сложно говорить об этом, Эли. Одно могу сказать - тебе не к кому ревновать, скорее это мой удел. Чему ты удивляешься? Знаешь, в Артваре мне так хотелось оторвать головы этим светским хлыщам, с которыми ты флиртовала, даже зная точно, что это лишь игра!
- Рен... - зардевшаяся девушка сама коснулась его руки, - я не буду заставлять тебя говорить, но ты должен понимать, что мне небезразлично все, что связано с тобой. И твои тайны могут встать между нами... Да, ты можешь хранить их, но подумай, стоит ли оно того?
- Дай мне время, хорошо? Хоть немного... Та история, - Рен мрачно усмехнулся, - словом, я крайне не люблю ее вспоминать. Даже Нарвен не знает всего, что произошло тогда!
Эли внимательно посмотрела на него и кивнула, получив в ответ благодарный и полный нежности взгляд. Рен помедлил и спросил:
- Скажи, ты простишь меня? Есть ли у меня шанс назвать тебя своей женой по-настоящему?
Эли глубоко вздохнула и ответила, словно бросаясь в ледяную воду:
- Я люблю тебя и хочу этого всем сердцем.
Рен, затаивший дыхание в ожидании ответа Эли, выдохнул и, придвинувшись к ней, вгляделся в полные нежности лучистые глаза. Девушка подалась к нему всем телом, и он наконец сделал то, о чем давно мечтал - бережно, едва касаясь, провел кончиками пальцев по щеке любимой, обвел маленькое ушко, коснулся краешка губ... Дыхание Эли участилось, взгляд затуманился, и Рен благоговейно накрыл губами чуть приоткрывшиеся и столь манящие уста жены. На секунду ему показалось, что она отпрянет от него, но вместо этого ее руки нежно обвили его плечи, а губы слабо шевельнулись, отвечая на поцелуй, наполняя его ликованием, безграничной нежностью и гордостью. Ее робкие, неловкие, неуверенные движения кружили голову, заставляя чувствовать себя безмерно счастливым...
Эли потерялась в ощущениях, следуя за любимым. Бешеный стук сердца, его прикосновения, властные и одновременно наполненные такой нежностью, что от них закружилась голова, кожа стала болезненно чувствительной, а тело наполнилось сладостным томлением... В ее голове не осталось ни одной мысли, и все, что она могла - пить дыхание любимого, наслаждаясь его силой и своей слабостью...
Задохнувшись, Рен оторвался от сладких уст и с восторгом услышал слабый протестующий вскрик Эли. Затуманенные страстью глаза, чуть припухшие губы, разрумянившиеся щеки... Восхитительная картина кружила голову, заставляя чувствовать себя безмерно счастливым, а желание стало почти непереносимым. Отрывисто вдохнув, он на мгновение отстранился и снова притянул девушку к себе, покрывая беспорядочными поцелуями ее лоб, глаза, щеки, шею и чувствуя, как льнет к нему гибкое тело, а тонкие пальцы зарываются в его волосы, придавая всему происходящему еще большую чувственность...
Рен нашел в себе силы остановиться, только почувствовав - еще немного, и он окончательно потеряет голову. Преодолевая ставшее почти болезненным притяжение, он отстранился и шепнул в ответ на полный недоумения взгляд жены:
- Если мы не остановимся, я не смогу сдержаться, ты слишком пьянишь меня.