Привести в исполнение - Корецкий Данил Аркадьевич. Страница 25
Врач будто почувствовал мысли прокурора и уставил на него пристальный взгляд маленьких, нервно блестящих глаз.
– Присоединитесь, Степан Васильевич?
Григорьев отрицательно качнул головой и демонстративно полез в свою папку. «Даже шестьдесят на сорок, – подумал он. – На редкость неприятный тип!»
– Начальство отказалось, – ернически пропел Буренко. – А нам что оставалось? Не хочешь разрыдаться – сумей поразвлекаться!
И обычным голосом сказал:
– Сами забьем.
Потом подмигнул первому номеру и прошептал что-то в ухо.
– Нет, – отрезал тот. – Только после работы. Порядок надо соблюдать!
– Что вы, собственно, называете работой? – занозисто спросил Буренко.
– И что – порядком? Как именуется эта чудесная работа? И как звучит ваша должность?
– Опять?! Ей-Богу, не буду играть, если так, – вспылил первый. Буренко немного подумал.
– Ладно, давайте не вдаваться… А по сто капель совсем бы не помешало!
Он сглотнул, и второй подбородок колыхнулся в такт с кадыком.
– Не распускайтесь, товарищ Буренко! – желчно произнес прокурор. – Иногда мне кажется, что вы просто бравируете своим цинизмом!
Врач откинулся на спинку стула и изготовился к обстоятельному ответу, но передумал и махнул рукой.
– Ладно, в конце концов, любую патологию можно считать нормой и порядком, все зависит от точки отсчета. Тогда противоестественное дело – обычная работа. Но сейчас я не хочу споров. За дело! Где там наш Петюнчик?
– Машину загоняет, сейчас явится, – проворчал первый, набирая в согнутую ладонь черные прямоугольники. – Да вот и он! Чего это ты такой вскукоженный?
Грубое лицо Шитова выражало озабоченность, и стул для себя он выдвинул слишком резко.
– Кажется, здесь кто-то был…
– Где «здесь»? Кто был? – насторожился исполнитель.
– Черт его знает! – Шитов извлек мятую пачку дешевых сигарет, размашисто чиркнул спичкой. – Я двери в гараж всегда проволокой закручиваю, так вот ее нету. И замок…
Он прикурил, мазнул взглядом по враз отвердевшему лицу первого и безразличной мясистой физиономии врача, покосился на углубившегося в бумаги прокурора.
– …И замок легко открылся. Обычно туго проворачивался, а сегодня – сразу!
– Кому он нужен, твой гараж, – раздраженно бросил Буренко. – Мы здесь черт-те сколько не были, ты просто путаешь. Бери «камни»!
Младший сержант выполнил предложение врача, но без обычного азарта.
– Кто заходит? – вяло спросил он.
– Я и зайду! – Буренко торжественно показал дубль «один-один» и с размаху хлопнул по столу. Шитов приставил «один-два».
– Легко открылся, значит… – неожиданно сказал первый номер, и оказалось, что он положил свои кости на скатерть, как бы потеряв интерес к игре. – А давай-ка мы его посмотрим, замок-то. Принеси сюда, Петро, поглядим при свете…
Шестой мигом сбегал за замком.
Не обращая внимания на недовольное брюзжание Буренко, первый попросил у Григорьева лист чистой бумаги и, держа над ним замок, стал греть спичкой донышко вокруг отверстия для ключа. Младший сержант и врач напряженно следили за его манипуляциями. В комнате наступила тишина.
Кап – крохотная желтая капелька сорвалась на белую поверхность листа. Первый быстро наклонился, нюхнул.
– Ты-то сам его не смазывал? – озабоченно спросил он. – Ладно, дай ключ…
Немного повозившись, первый осторожно опустил замок на стол.
– Похоже, действительно открывали. Непрофессионал – подобрать как надо не смог – раздолбал личинку, и все дела! А как подвал-то?
– Его только из пушки откроешь… Хорошо – в гараже ничего нет, – медленно цедил слова явно озабоченный Шитов.
– А в подвале что такого особенного? Подвал и подвал! Чего вы всполошились? – по-прежнему раздраженно перебил врач, вытирая заношенным платком потеющую шею. – Если даже залез какой-нибудь ханыга – что с того? Что он тут увидит?
– Опаздывают наши! – взглянув на часы, сказал первый. И преувеличенно бодро добавил:
– Козла-то забить надо, ребятушки! Мой заход!
Через несколько минут напряжение разрядилось. Резко хлопали кости домино, раздавались обычные для такого времяпрепровождения междометия, слова и короткие фразы. Все шло как обычно, если не считать некоторых мелочей. Например, первый номер играл без обычного блеска.
Он лучше, чем кто-либо из присутствующих, исключая, пожалуй, прокурора, который демонстративно изображал, что все происходящее его ни в коей мере не касается, представлял, какие последствия может иметь инцидент с замком. «Уголок» был объектом особого режима, и потому интерес к нему со стороны любого постороннего человека являлся чрезвычайным происшествием, требующим тщательного расследования, доклада по команде и принятия мер по предотвращению рассекречивания. Любых мер, вплоть до переноса места исполнения. А с этим хлопот не оберешься!
Первый вспомнил, как переносили точку из Степнянской тюрьмы. Прочесывали все окрестности в поисках подходящего места, ломали голову над планом города, несколько раз осматривали тир Центрального райотдела… А объекты накапливались, камеры переполнялись, тогдашний начальник КТ-15 строчил рапорта все выше и выше… Когда наконец обустроились и стали работать, пришлось пропустить всех за неделю, бр-р-р, настоящая мясорубка…
Первый, незаметно для себя, брезгливо скривился.
– Что это вы? – удивился Буренко. – Живот схватило? А «тройку» к «пятерке» зачем притуливать?
Исполнитель молча переходил и постарался отогнать навязчивые мысли. «Обсудим с Викентьевым и все обрешим, – подумал он. – Здесь-то с кем говорить? Григорьев за приговором надзирает, замки его не интересуют. Буренко вообще от наших дел отстраняется. Не с сержантом же советоваться! Что-то он хмурый, будто боится в штаны наложить. С чего бы?!»
Действительно, кряжистый, с цепким взглядом Шитов был не в своей тарелке. Дело в том, что под предлогом ремонта и восстановления «Волги» для спецопергруппы он «захимичил» новый аккумулятор, два ската и ремонтный набор двигателя. Все это хранилось в гараже «уголка». Если Викентьев что-то заподозрил, то проникновение в гараж могли осуществить ребята из инспекции с вполне определенной целью: задокументировать факты и взять его на такой крючок, сорваться с которого не удастся даже столь ловкому и изворотливому парню, каким он считал себя.
– Рыба! – объявил Буренко и, забывшись, откровенно выдохнул сивушный дух в сторону первого номера.
Тот встрепенулся.
– Слушай, Петро, а спирт у тебя там так и стоит? – спросил он. – Может, это Титков нырнул по старой памяти? Он сейчас все время ищет, где врезать. А ключ от ворот когда-то терял – может, нашел, когда понадобился?
– И вправду, – облегченно вымолвил Шитов и вскочил. – Пойду взгляну…
– Давай вместе, – поднялся следом врач, быстро взглянул на Григорьева и, ни к кому не обращаясь, пояснил:
– Делать-то все равно нечего. И где они ездиют?
Вернулись Буренко с Шитовым только минут через двадцать.
– Баллон на месте, – торопливо доложил младший сержант и, пройдя в угол, завозился у старого шифоньера. – Чуть-чуть не полный. На полстакана.
– На стакан, – уточнил Буренко. – Выдохся, он же летучий… – И без всякого перехода спросил:
– Сколько можно ехать?
В комнате наступила тишина тревожного ожидания. Привычный график нарушался, обсуждать возможные причины никому не хотелось.
– Пойду встречать. – Шестой номер, обойдя прокурора и старательно отворачиваясь от исполнителя, вышел во двор. Громко хлопнула дверь.
– Забьем еще раз, что ли? – спросил Буренко, стряхивая рукой капли пота со лба.
Хлебный фургон проехал по Магистральному проспекту, свернул в темный тупиковый переулок и через пару минут затормозил перед зелеными воротами точки. В кузове мигнул сигнал плановой остановки. Путешествие подходило к неизбежному концу. У Попова пересохло в горле. Удав, наоборот, приободрился: он слышал звуки трамвая, значит, менты не соврали – какой смысл везти человека из захолустья в большой город, если хочешь его расшлепать?