Комната лжи - Лелич+ Саймон. Страница 11

– Это нормально, – говорил Нил. – У него те же увлечения, что и у нас, эта дурацкая потребность всегда все доводить до конца.

Родители Нила настаивали до последнего, что начатое надо закончить во что бы то ни стало. Нил прав, решила Сюзанна. В конце концов, это лучше, чем если бы Джейк упорно раз за разом делал что-то и был бы несчастлив. (У Сюзанны была и другая версия: Джейк находился в поиске, искал смысл, цель, которую так и не найдет. Но Нилу она этого не говорила. Она даже себе не хотела в этом признаваться.)

То же и с друзьями.

Скотт Сандерс.

Питер Мюррей.

Чарльз Белл.

Скотт, Пит и Чарли. Сегодня чужаки. Завтра – кровные братья.

И девочки! Девочки! Хотя Сюзанна узнала обо всем, когда уже было поздно. Она о многом не знала, как выяснилось. Пока не стало слишком поздно.

Полностью или никак. Все или ничего. Чем старше он становился, тем больше личного вкладывал во все, что делал. Все – вплоть до того дня, когда Сюзанна пришла домой с прогулки и обнаружила его тело, раскачивающееся на балюстраде.

Что до вопроса Адама, конечно, Сюзанна чувствовала вину за произошедшее. Если бы она могла, она бы подняла руку, склонила голову и разрыдалась бы из-за всего, что она должна была бы сделать, но не сделала. Так бы отреагировал любой родитель. Но дело в том, что Адам знал – она бы никогда не смогла публично признаться, как себя чувствует, особенно учитывая, как все обернулось. И эти его слова, обвинения, будто она не любила сына. Сюзанна гадает: Адам имел в виду именно то, что поняла она? Или он говорил о чем-то большем, о том, чего он ни за что на свете не мог знать? Секрет, который Сюзанна так долго держала в себе, что даже сама уже в него не верила.

– Скотт Сандерс, Питер Мюррей, Чарльз Белл.

Он перечисляет имена так же, как только что Сюзанна вспоминала их сама. Говорит, что хочет начать с начала. Что само по себе очень интересное утверждение, Сюзанна считала, все началось с них, а значит, Адам опоздал лет на пятнадцать.

Скотт, Пит и Чарли: они сыграли роль катализатора, по крайней мере, в некотором смысле. Все, что случилось, заискрилось и воспламенилось из-за них.

– Это его друзья, верно? Потому что этого я не понимаю.

– Что ты имеешь в виду?

– Сначала они это отрицали. Говорили, что едва знали Джейка.

Сюзанна чувствует во рту мучительно знакомый привкус.

– Конечно, они так говорили. Что еще им было говорить.

– Да знаю я. Но дело не только в этом. Судя по тому, что я читал, только Джейк считал их друзьями. Другие дети, свидетели или кто там они были, все говорили…

– Не было ни одного свидетеля, – прерывает Сюзанна. – Ни единого.

– Ты знаешь, о чем я. И это не совсем правда.

– Это правда! Это факт! Я-то думала, ты изучил вопрос. – Безрассудная провокация, но Сюзанна не может сдержаться. Хватит с нее слухов и сплетен. Как в журналах в комнате ожидания, она совсем не может на них смотреть. Мало сенсации в правде? Кому может помочь ее искажение? Это в случившемся ее больше всего и раздражало: факты быстро надоедают, и все начинают их перевирать, манипулировать, и в конце концов все выходит наизнанку, вверх тормашками, задом наперед. Жизнь продолжается, говорили они, но не для Сюзанны.

– Это не правда, Сюзанна. Были свидетели. Скотт, Пит и Чарли: они там были.

– Нельзя быть свидетелем, если ты виновен. Так это не работает. Не должно.

Адам мог бы продолжать напирать, Сюзанна знает это, но вместо этого он уходит от темы.

– Так ты говоришь, они были друзьями Джейка? С самого начала?

– Нет, не с начала. На самом деле они не были друзьями. Не настоящими друзьями. Они одурачили его. Поймали в ловушку.

Но даже теперь, говоря все это, она знает, что по-настоящему она сама себя одурачила. Джейка друзья не дурачили. А вот Сюзанна ошиблась, веря, что он все тот же счастливый здоровый парень, как всегда. А может, он никогда таким и не был. Она обманула себя, игнорируя пожиравшую, опустошавшую его тоску.

– Тише, Сюзанна. Мне начинает казаться, что ты пытаешься увильнуть от ответственности. Словно ты их хочешь во всем обвинить.

– Конечно, я виню их! Я и себя виню, но и многих других.

Она только что сузила этот список до пяти человек.

Сам Джейк.

Нил.

Скотт, Пит, Чарли.

На самом деле шестеро, но о шестом она старается не думать.

Адам откидывается на спинку кресла, складывает руки на коленях.

– Не сомневаюсь, – кивает он. – Мы еще об этом поговорим. А пока что начнем с этих троих. Хорошо?

Все случилось однажды после школы. Начало их… союза. Сюзанны там, естественно, не было, но она была рядом с Джейком, когда он раз за разом пересказывал все полиции. Она столько раз перечитывала показания и так часто представляла себе те события, что они превратились в фильм, в котором она помнит каждый кадр.

Джейк уже не впервые задерживался после школы. Когда Сюзанна спрашивала, а она это делала не часто – сама поздно приходила домой, он говорил, что делал домашнее задание, помогал учителю, заканчивал матч с друзьями. Оказалось, все это ложь. Джейк делал домашнее задание, но обычно в последний момент и только потому, что иначе родители и учителя начали бы задавать вопросы. Но помогать учителю? Играть с друзьями? Сюзанна не представляла себе, как одиноко было Джейку. Он был мальчиком, который легко заводил друзей, а теперь мучительно пытался их сохранить. Он ни с кем не ссорился. Ему просто больше не было интересно, так же, как он терял интерес ко всему остальному. Сюзана заметила бы это, если бы смотрела внимательнее. Но проще было принимать все его слова за чистую монету, верить, что Джейк все тот же общительный, самодостаточный парень, каким всегда был. Сам день Сюзанна толком не запомнила. Если бы последовавшее происшествие не придало ему значения, она бы и не смогла выделить его в череде других дней.

Итак, Джейк был на территории школы, один, после окончания уроков – как выяснилось, он часто так оставался. Он наблюдал, на этот раз за компанией мальчишек на год старше его. Скотт Сандерс, Питер Мюррей и Чарльз Белл тоже часто проводили время на школьной территории после уроков, в основном потому, что это было запрещено. Правила для них были как вызов, И Джейка восхищало то, что они делали.

Сегодня Джейк заметил, как они собрались около урны, но не сразу связал это с запахом дыма, витавшим в воздухе. Он подумал, что садовник жжет листья. В это время года их полно. Перед школой росла густая аллея деревьев. Входишь в главные ворота, и они возвышаются вдоль дороги почетным караулом, а осенью на несколько недель все покрывается толстым красным ковром.

Но дым был не от листьев. И наблюдая за Скоттом и компанией из тени деревьев, он наконец понял, что горит. Он увидел языки пламени, лижущие воздух из мусорной урны. Пламя ползло все выше, Скотт, Пит и Чарли подходили ближе, сгрудились, как ведьмы вокруг котла.

Джейк не собирался вмешиваться, так он потом сказал полиции. Не потому, что старшие ребята не были пай-мальчиками и явно задумали что-то дурное, а уже эта мысль остановила бы большинство детей. Джейк не знал, как к ним подступиться. Скотт и остальные не только на год старше, они еще и травили малышей. Если бы они набросились на Джейка, он бы не смог дать отпор. Скотт, глава шайки, на голову выше его, А Пит в два раза шире в плечах. Чарли невысокий, но казалось, весь состоит из костей и сухожилий, и от этого он выглядел самым опасным.

Поэтому Джейк просто стоял, завороженный, и мог бы остаться в тени, пока огонь не погаснет, если бы события не развернулись иначе.

– Эй, а вы что тут делаете?

Джейк не мог сказать, откуда появилась молодая учительница. К стоянке велосипедов вела дверь из главного корпуса, возможно, миссис Бёрч вышла оттуда. Она новенькая, только что получила диплом и весила как горка сэндвичей, которые Пит в одиночку съедает за ланчем. Но для крошечной женщины – почти девочки – у нее был очень мощный голос.