Одержимость Ростовщика (СИ) - Вульф Алина. Страница 11

Широкая ладонь придавливает к затылку, заставляя ускориться. Заглотить член до упора. Лишает права свободы, насаживая на здоровенный орган. Со звериным рыком Рагнар буквально насилует мой рот. Жёстко трахает, как он любит говорить. Перекрывает доступ к кислороду. Если не может взять так, как ему хочется, отыгрывается на моих губах.

Но поступать с собой, как с неподвижной куклой в этот раз не позволяю.

Идти на перекор ростовщику не собираюсь, поскольку давала слово, однако просто сидеть, пока мой рот нанизывают на член не буду.

Хватаю мужчины за крупные яйца в руках. Играю с ними, перекатываю, массирую, сжимаю. Отыгрываюсь. Рагнар бъёт бёдрами по моему лицу. Его только заводит наше молчаливое сражение. Истинный воин получает от него неописуемое возбуждение. Заталкивает глубже.

Слегка царапаю кожу и член мигом напрягается. Взрывается во мне. Заставляет захлебнуться. Горячая сперма тягучей струёй вливается в меня. Заполняет пустой желудок, но вдруг ощущаю, что мало. Мне катастрофически мало. Но чего?

— Хочешь кончить? — говорит ровно.

Наматывает мои волосы на руку и задирает голово. Мой палач выглядит довольным, но не до конца сытым.

Его член всё также стоит перед моим лицом. Рагнар ничуть не смущается. Даже не думает прятать свой орган в штанах.

— Нет, — стараюсь отвечать спокойно, не отворачивая взгляда.

Если соглашусь, то получится, что признаюсь, будто мне всё это нравится,

— Ты дрожишь. Сейчас лопнешь, как недотраханная сучка, — смеётся. — Иди ко мне.

На этот раз Рагнар не ждёт, пока я поднимусь. Сам хватает и усаживает на себя.

Длинные, жилистые пальцы врываются в промежность, едва я оказываюсь сверху. Заставляют выгнуться, закричать от возникшей боли, но вскоре, под умелыми движениями она утихает. Просто растворяется. Рагнар умудряется задеть во мне те точки, о которых прежде я и не имела понятия. Нарастает возбуждение и крики боли уже на грани того, чтобы превратиться наслаждение.

— Руки за спину, — бросает команду, когда я собираюсь ухватиться за него.

Прижимает к себе и острые зубы впиваются в соски, пока пальцы интенсивнее двигаются во мне. Обнажённый член упирается в живот и я готова сама зарычать от одолевающих меня чувств. Острых. Первобытных. И... совсем не радужных.

— Кричи. Я не давал тебе разрешения глохнуть, — рычит зверь, больней входя в меня.

Рука, что до этого придерживала меня за талию, теперь вцепилась в шею. Наказывает за провинность. Я пытаюсь убрать его ладонь, но под свирепым взглядом вовремя прекращаю. Однако срываться на крик не стану. Тогда Рагнар начинает выбивать из меня крики. И делает это с безумным блеском в глазах.

Вколачивает в меня пальцами с остервенением. Давит. Сминает. Трогает с такой звериной жадностью, что перед глазами всё расплывается.

Даже при моём отсутствии опыта, не остаётся сомнений, никто другой не способен касаться так, как он. Никто не способен так, как Рагнар, пожирать без остатка. Разжигать в груди костёр и заставлять получать от этого наслаждение.

Заставляет и меня. Да той степени, что сдерживать себя больше нет сил. Я срываюсь на крик. Сама двигаю бёдрами на встречу. Чувствую, как мой живот сводит тягучая судорога. Ещё и ещё.

— Нравится, когда я трахаю тебя? — черные глаза проникают в душу и готовы вынуть её в любой момент.

— Н-нет, — с громким стоном, выкрикиваю и бессильно падаю на мужскую грудь.

Представляю насколько глупо звучало моё отрицание в порыве оргазма. Но думать об этом сейчас не хотелось. А хотелось укусить. Наказать за то, что сделал со мной. Впрочем так я и поступила. Не больно прикусила Рагнара за плечо.

— Маленькая, лживая сучка, — смеётся он, приобнимая меня за ягодицы. Но смех его звучит совсем не злостно, а с каким-то одобрением. — Тебе же нравится. Ловишь кайф подо мной, даже когда рот твой ебу, а всё пытаешься сопротивляться.

— Но я ведь не сопротивляюсь… Исполняю все твои пожелания.

— Телом нет и правильно делаешь, — он ухмыляется. Пальцами, что до этого были во мне, обводит нижнюю губу и тут же приказывает облизать. Подавив в себе рвотные рефлексы, я вылизываю свои соки и напряжённый член, упирающийся в меня начинает багроветь. — Иначе вылетела бы отсюда сразу же. Мне не нужна шлюха, которая выносит мозг и считает, что её пизда незаменима. Другую найти можно всегда, — его голос звучит резко, мрачно, но меняется со следующим словом. — Ты противишься по другому. Пытаешься отрицать, что трах со мной тебе безразличен, хотя сама лезешь сосаться. Но от этого только веселей, — кто-нибудь… Хочу провалиться сквозь землю. Смотрю куда угодно, лишь бы не на него, а он внезапно выдаёт со всей серьёзностью. — Красивая ты… И как с таким невинным лицом умудрилась остаться девочкой?

— С каким?

— С таким, что хочется затрахать и покрыть спермой... Проехали. А теперь о делах, — я собиралась сесть на другой стул, но Рагнар придавил меня к себе. Не позволил встать. Я не настаиваю. И даже радуюсь. Уткнувшись в его плечо, я могла хотя бы спрятать своё раскрасневшееся лицо. Да и сил нет совсем. — Ты уже знаешь, что твой отец должен моей компании денег.

— Да, — обмякнув в его руках, после нашего "завтрака" я переключаю в себе всё и внимательно прислушиваюсь к его словам, чтоб ничего не упустить.

— Он должен мне пятьдесят миллионов. Выплачивать долг можешь только ты. И только через секс. Наличка не принимается. По крайне мере пока ты интересна моему члену, о деньгах тебе беспокоиться не надо. Поняла?

— Да, — уже насторожилась я, но вроде пока не ничего сложного.

— За каждый раз я буду платить тебе определённую сумму. Пятьдесят тысяч, — продолжал он, смяв мою ягодицу. — И под каждым разом, я имел в виду себя. Так что тебе нужно хорошо поработать, мелкая. Говоря простым языком, чтобы выплатить весь основной долг, не считая проценты, я должен кончить тысячу раз. Что касается процентов, — спокойно продолжал Рагнар, пока я приходила в себя. — То их сумма составляет десять процентов и начисляются они каждые тринадцать дней. Проценты начинают начисляться с первого дня займа. Сто тысяч ты списала вчера. Пятьдесят только что. То есть, вместе с процентами, теперь ты должна мне сорок девять миллионов восемьсот пятьдесят тысяч долларов. И по закону каждые тринадцать дней должна отрабатывать хотя бы набежавшие проценты.

Тысяча раз. Тысяча… От такой цифры голова идёт кругом.

Да я ни год, а несколько лет буду отдавать долг. И то не факт, что успею. Кто знает, через сколько я наскучу мужчине.

Это совсем не то, на что я рассчитывала, когда соглашалась изначально.

— Что-то не так? — интересуется насмешливо.

Что не так? Моя спокойная, мирная жизнь за раз превратилась в кино с плохим концом для главной героини.

Рагнар прекрасно знает, что не так и верно ждёт, что я буду сопротивляться. Просить уменьшить срок. И я бы стала, если бы не знала точно, что ему это не понравится. Он будет раздражаться. Сам ведь только сказал, что его раздражают любовницы, которые выносят ему мозг. А с ним лучше не ссориться. Если палач будет мной доволен, у меня будет больше шансов добиться его разрешения для других необходимых мне вещей.

— Видимо я задержусь здесь на более долгий срок, чем рассчитывала, — выдыхаю обречённо.

Тонкие губы растягиваются в довольную улыбку. Крупная ладонь по-хозяйски сминает ягодицу. Тискает обнаженную плоть. Поощряет.

Я угадала. Мой ответ был правильным. Рагнар не станет терпеть истерик. Не станет слушать то, что ему кажется скучным. Скорее выбросит и не пожалеет.

— Вот и хорошая девочка. Люблю покладистых и умных шлюх, — то ли хвалит, то ли оскорбляет.

Никак не пойму своего палача. Не свыкнусь с его манерой грубой говорить.

— А теперь о главном, — тон его резко меняется. Становится холодным. Деловым. Будто мелкие льдинки впивается в кожу. — Дети мне не нужны. С тобой пользоваться резинками я не собираюсь, поэтому сегодня же поедешь к врачу. Пусть выпишут противозачаточные. И запомни!.. Никаких уловок. Никаких хитростей. Со мной такое не прокатит. Уже пытались. Если залетишь, отправлю на аборт и обратно к родителям. Вольничать и выпускать когти, мелкая, ты можешь только во время секса, но во всём остальном ведёшь себя покладисто. Уяснила?