Одержимость Ростовщика 2 (СИ) - Вульф Алина. Страница 21

Забрав мой чемодан, он прошел вперёд первым. Накинув на плечо рюкзак, с тяжёлым сердцем и тревожным чувством, что делаю что-то не так, я пошла следом за ним. Внутри меня раздавался собственный голос. Говорил остаться. Передумать пока ещё не слишком поздно. Пока я ещё не покинула дом. Но загоняла голос обратно и шла дальше, повторяя себе снова и снова, что нельзя сомневаться. Я поступаю правильно. Отношения построенные таким образом никого не сделают счастливым. Ни меня, ни его. Как бы он там не настаивал на любви, она пройдёт со временем.

Наверно…

Убеждаю саму себя, а сама останавливаюсь, когда дохожу до его кабинета. Ведь надо попрощаться. Хотя нужно ли ему это? Наверняка нет. После всего, что я наговорила ему в машине не удивлюсь если он даже видеть меня не захочет. Но и уйти так просто… ни сказав ни слова нельзя. Хочу увидеть его… в последний раз.

— Я спущусь через десять минут, — говорю Каилу, который всё это время терпеливо ждал меня у лестницы.

Он кивает и с чемоданом идёт к машине, а я стою у двери с дрожащими руками. Заношу руку для стука, но замираю с поднятой рукой. Так и не решаюсь постучать. Не хватает сил поставить последнюю точку в этих отношениях. Навсегда покончить со всем.

Весь пыл что был со мной в машине, когда я говорила Рагнару отпустить меня, слетел сразу после его слов. Я ведь не ждала, что он действительно решит отпустить меня. Говорила всё скорее по привычке. На эмоциях, которые слишком разыгрались во мне в последнее время, сама не понимая действительно ли хочу, чтобы всё закончилось. Ведь с одной стороны так было бы правильно. Наши отношения пагубно влияли на нас обоих. Вызывали привычку, делая одержимыми друг на друге. Словно затягивались наркотиком и уже не могли прожить дня без новой дозы.

Но видно мой палач оказался сильней, раз сумел так легко отпустить. Или мне называть его бывшим палачом?

— Долго ещё у входа торчать собираешься? — пронеслось рядом.

Вздрогнув от испуга, я отскочила на шаг и слегка пошатнулась, едва не упав.

Рагнар стоял, прислонившись к двери и по обыкновению курил сигарету, смотря на меня совершенно безэмоционально. Словно все его чувства и эмоции были стёрты. И от его взгляда становилось не по себе. Впервые он смотрел на меня так, что захотелось резко встряхнуть его и вернуть хотя бы ту наглую ухмылку, которой он одаривал в первые дни. Да, хотя бы злость или ненависть. Что угодно, но не эта пугающая бесстрастность.

— Я собрала вещи, — негромко произнесла, поправив лямку.

Он ничего не ответил.

— Чемодан уже в машине, — предприняла ещё одну попытку завести хоть какой-то разговор, но он всё также продолжал молчать, вызывая тупую боль в груди.

Глаза защипали от подступающей влаги. Чёрт… ещё немного и заплачу.

— Я взяла только то, что привезла собой.

— Не возьмёшь, что я тебе подарил? — низкий тембр голоса резанул слух, принося особую радость.

Я совсем рехнулась. Радуюсь уже просто от того, что слышу его голос. Это сумасшествие. Надо поскорее заканчивать со всем и уходить.

— Я не могу их взять.

— Они твои.

— Всё равно не могу. Можешь отдать их… своей следующей любовнице, — буквально заставила проговорить себя, из-за чего под конец мои слова больше походили на звериный рык, чем на человеческую речь.

Кажется я много чего нахваталась от Рагнара. Даже его манеру речи.

— Они твои, — тихо, но настойчиво повторил он. — Были и останутся.

— Спасибо, — поблагодарила , но так и не взяла их.

Хватит и того, что я забрала своё обручальное кольцо с тем ожерельем Нефертари и кольцом, которые он мне купил на аукционе два месяца назад.

Их я так и не сумела оставить для другой. Да и просто оставить тоже не могла. Слишком велико значение этих вещей для меня, чтобы делиться с другими. Особенно у обручального кольца, которое я повесила на шею, но надетая поверх рубашка скрывала её.

— Мне пора, — повторяю в который раз, но так и не двигаюсь с места, словно жду чего-то.

— Куда пойдёшь? К родителям?

— Пока да, потом найду подработку и начну снимать комнату.

Ничего не говоря он достаёт из кармана брюк ключи и взяв за руку, вкладывает в мою ладонь.

— Зачем мне это? — разглядываю незнакомую связку.

— Ключи от квартиры, — выдаёт ровно. — Она рядом с твоим универом. Каил тебя отвезёт. Документы уже готовы.

— Какие документы?

— На твоё имя. Квартира на тебя оформлена.

Он мне что… её дарит? Квартиру в центре?

— Я не возьму, — протягиваю обратно ключи, но он на них даже не смотрит.

— Считай это мой последний тебе подарок.

— Рагнар…

— Или бери, или хрен, а не свобода.

— Шантажируешь?

— Контролирую, чтобы этих уёбков с тобой больше не было.

В том, что Рагнар говорил сейчас о родителях и сестре, я не сомневалась. Других общих знакомых, которых он настолько же "любит" у нас нет. Но как ни странно, я разделяла его мнение о них. Не в такой грубой трактовке, конечно, но разделяла.

По правде мне самой возвращаться к ним не хотелось. Привязанность и наивная вера в то, что когда-нибудь родители полюбят меня, примут с такой де нежностью, как Лолу, рассыпалась в прах. Я уже не верила в подобное, и если честно устала бороться за их любовь. Устала задаваться вопросом, почему они так легко возносят сестру,прощая ей всё на свете, а меня наказывали за любой мельчайший проступок.

Но это уже не имело значения. Мне больше не требовалась их любовь, чтобы быть счастливой. Мне ничья любовь больше не требовалась. А после того, что услышала сегодня утром, я решила свести к минимуму наше общение с роднёй. Если удастся, то вообще по возможности больше не общаться.

Хотя последнее вряд-ли получится. Нью-Йорк не настолько большой город, где-то точно встретимся. Да, ещё и с сестрой учимся в одном универе, а со своим жильём будет гораздо проще. Может согласиться? Тем более с Рагнаром спорить бесполезно. Он ведь правда не отпустит.

— Спасибо, — положила ключи в карман куртки, однако мысленно дала сама себе слово вернуть их ему, когда заработаю на собственную. Возможно это произойдёт ни завтра, ни через месяц, и даже ни через год, но однажды верну. — Я ведь говорила… ты гораздо добрей, чем хочешь показаться.

Вспоминаю сказанное ему когда-то мною слова.

— Поэтому удираешь от меня?