Жизнь на излом. Ранение навылет (СИ) - Светлая Есения. Страница 17

– Здравствуйте, проходите! – пригласила в кабинет заведующей худенькая секретарша, и по совместительству кадровик, Юленька

– Спасибо, – улыбнулась Кира и шагнула в святую святых, в логово царицы сего заведения, а именно реабилитационного центра.

Нина Никаноровна, средних лет женщина, несмотря на свой статус и возраст привстала и, указав вошедшей на свободный стул, произнесла:

– Здравствуйте, прошу, присядьте пока. Пару минут, и я смогу с вами поговорить. Нужно срочно письмо отправить.

– Да. Спасибо, конечно.

Хозяйка кабинета резво уселась в огромное кресло и, поправив квадратные очечки, уткнулась в монитор ноутбука. Это было как нельзя кстати, Кира отчего-то начала волноваться, и стоило немного привести чувства в порядок. Через пару минут заведующая действительно освободилась и подняла на Киру свой проницательный взгляд. Глаза, чуть выцветшие, но все ещё достаточно голубые, смотрели изучающе и непростительно долго. Кира не могла начать разговор первой, да и женщина молчала. Но в итоге та решительно выдала:

– И за что же вы, милочка, решили себя наказать такой работой?

– Простите, почему наказать…

Нина Никаноровна сняла очки, потерла переносицу и продолжила:

– Я тут так давно работаю, с самого основания, что всех соискательниц уже изучила сполна. И вижу, кто останется работать, а кто сбежит на второй день. Вот исходя из своего опыта, понимаю, что вы будете работать, и даже готовы без выходных здесь пахать. Вы не дура, и то, что здесь работа адская не только в физическом плане, но и в моральном, прекрасно понимаете. Кира, если не ошибаюсь, – она взглянула в папку с анкетами, – одеты вы хорошо, даже прекрасно. Значит, в деньгах не особо нуждаетесь. Ну а то, что вы худы, бледны и смотрите на все безразлично, говорит о том, что что-то страшное произошло. Вы ведь, милая, даже не обернулись на клетку с кенорами, – она указала на огромную пальму в углу и на щебечущих желтеньких птах. – А они стараются, песенки свои поют, как до вас не пели. Так что давайте отложим вранье, и решим, что с вами делать.

Кира, почувствовав, как ком в горле мешает говорить, пожала плечами. На канареек она действительно даже не посмотрела. Да и в остальном наблюдательная женщина была права. Но что ей ответить?

– Я потеряла близкого человека. И осталась жива, – Кира прикусила предательски задрожавшую губу. – Простить себе этого не могу. И дома мне тяжело. Мне бы забыться тяжелой работой, помочь кому-то. Может тогда хоть будет смысл в моей жизни. Ведь зачем-то мне бог ее сохранил.

– И то правда, зачем-то сохранил… Что же, спасибо, Кира, за откровенность. Я ценю. Нам требуется сиделка. Но вы ведь понимаете, что у нас это приравнивается к должности санитарки. Родители привозят детей-инвалидов не только на лечение, но и чаще всего оставляют на всю рабочую неделю до выходных. Пока работают, мы занимаемся ребятками. Лечим, кормим, укладываем спать. Это тяжело, очень. Да и сами, конечно, все увидите. Решите уйти через неделю, я пойму. Оклад невысокий, но родители оставляют деньги, без учета, конечно. Просто как залог того, что их ребенку будет здесь хорошо. И тогда им будет спокойнее. Я не смею их осуждать. Даже то, что они не сдали ребенка в приют, а тянут свой крест сами, уже не дает право мне их хоть как-то судить.

Что нужно будет? Вытаскивать детей-инвалидов из кресла или усаживать обратно, или на кушетку, или унитаз, в зависимости от ситуации. Держать при физиолечении и массаже – мы не всех можем пристегивать ремнями, да и вообще стараемся этого избегать. Кормить, поить, привозить в процедурный кабинет. Тем, кто остаётся с ночевкой, помогать с водными процедурами, переодевать и укладывать спать. На ночные смены вы согласны?

– Нет.

– Хорошо, я поняла вас. Значит ставлю в график только днем. Но если нужно будет подзаработать, имейте ввиду, ночные оплачиваются в два раза больше. Да и ночью работать легче.

– Все равно нет. Мне не надо легче.

– Направление на медосмотр даст наш кадровик, там же заполните все документы. Ну, что же, Кира, желаю удачи и терпения. На работу я вас принимаю. А как надолго вы сможете все это вынести, зависит только от вас.

– Спасибо, Нина Никаноровна. Вы меня очень выручили.

– Ступайте, милая. Все остальное объяснит Юленька.

Кира, слабо улыбнувшись, вышла из кабинета заведующей и сразу наткнулась на Юленьку. Та будто бы стояла у двери и, скорее всего, слышала весь разговор.

– Слава Богу, приняла. Девочки уже с ног сбиваются, у нас такая нехватка кадров! Пойдемте, заполним у меня в кабинете все необходимые документы. И я вас немного введу в курс дела.

Юленька была расторопной и, на первый взгляд, довольно доброжелательной. Она подробно рассказывала, как об обязанностях, так и о подводных камнях в работе. Истерики детей, мучительные процедуры, гонор родителей – это далеко не вся палитра красок, которыми была расписана работа с детьми-инвалидами. Но на протяжении всего разговора Юленька, так и не увидев страха и отвращения на лице Киры, постаралась рассказать и о плюсах. Их было мало, но все же были.

Когда все документы были заполнены, а вопросы исчерпаны, Кира тепло попрощалась с Юленькой и вышла из кабинета. Провожать ее было не нужно – вся администрация располагалась в одном крыле на первом этаже, и выход Кира легко могла найти сама.

Только дойдя практически до конца коридора, она вдруг услышала знакомый голос, который доносился из-за двери бухгалтерии, и спутать этот звонкий, подобный колокольчику звук, она ни с чьим не могла.

Шурка.

Кире вдруг сразу сделалось дурно, так что потемнело в глазах, и испарина окропила виски. Что же она здесь делает? Ах, да, бухгалтерия… Наверняка Шурка здесь работает. Именно здесь, а не где-то, из тысячи организаций в городе…

И именно сюда привела судьба-злодейка Киру.

Боль в груди заставила выскочить из здания, и только когда свежий воздух заполнил легкие, удушающий ком отступил.

Шурка, та которая звалась подругой. Та, которая несмотря на обиду Киры не бросила в трудную минуту. Но только когда узнала, что Кира выходит замуж за Юру, первая обвинила ее в предательстве. Первая кинула камень в их отношения и поставила точку.

– Видеть тебя не хочу, предательница! – кричала взбешенная Шурка в лицо. – Ты же клялась! Что будешь любить! Что жить без него не станешь!...

Кира, зло вытерев тыльной стороной ладони слезы, спустилась по лестнице и отправилась на остановку. Нет, не откажется она от этой работы, даже если придётся каждый день встречаться лицом к лицу с Шуркой. Ей нужна эта работа, нужна как воздух. И если жизнь свела их с бывшей подругой снова, то лишь для того, чтобы Кира никогда не забывала о своём предательстве.

Прошлое...

Юрка действительно отстал со своими двусмысленными намеками и вел себя очень вежливо. Забирал Киру с утра прямо из квартиры Маковецких, задорно приветствуя Веру Николаевну, а потом внизу помогал девушке сесть в машину и довозил ее до универа. Практику Кира проходила здесь же – ей повезло с заданием. Нужно было помочь преподавателю разработать несколько методичек. По факту ей и еще одной девочке дали план, по которому они уже писали развернутый текст. Это было лучше, чем идти в детский сад или летний лагерь. Знаний для первой практики на более интересном месте им пока не хватало. Уже к четырем Кира освобождалась, забегала на квартиру, прибиралась или брала чистые вещи, а в пять приезжал Юра. В их с Шуркой квартиру за эти две недели он так ни разу и не поднялся, а Кира особо и не настаивала. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо.