Арлекин - Гамильтон Лорел Кей. Страница 20

— Что же ты предлагаешь, ma petite?

— Я ничего не предлагаю. Я стояла во тьме и видела, как она поднимается надо мной черным океаном. Она вторгалась в мои сны. Я видела зал, где лежит ее тело, слышала ее шепот у себя в голове. Ощущала на языке удушающий вкус жасмина и дождя.

Я поежилась, снова почти ощутив ее непрестанное движение в темноте. Она лежала в зале с окнами, и под ними горел огонь — вечный огонь. Она впала в «сон» куда раньше, чем все они себя помнили. Когда-то я думала, что они ждут ее пробуждения как радостного праздника, но потом до меня дошло, что они боятся ее не меньше, чем я. Это значит — до судорог. По каким-то причинам Марми Нуар благоволила ко мне. Интересовалась мною. И с расстояния в тысячи миль на меня воздействовала. Она сделала так, что крест вплавился мне в ладонь. Этот шрам будет у меня теперь до самой смерти.

— Заговори о дьяволе — и призовешь его, — предупредил Реквием.

Я кивнула и попыталась подумать о чем-нибудь другом. Да, кстати, есть о чем подумать.

— Арлекины — просто вампиры, так? Следовательно, они должны подчиняться вашим законам?

— Oui.

— Тогда воспользуемся этим законом против них.

— Что ты предлагаешь, ma petite?

— Брошен прямой вызов нашей власти. Совет запретил мастерам городов любые стычки в Соединенных Штатах, пока закон не решит, имеете вы легальный статус или нет.

— Ты же не предлагаешь нам драться с Арлекином?

— Я говорю, чтобы мы действовали в соответствии с законом.

— Как же ты не понимаешь, Анита, — сказал Байрон, — что именно к Арлекину мы обращаемся, когда случается что-нибудь незаконное. Арлекин — это и есть для нас полиция.

— Когда полицейские идут против закона, они уже не полицейские.

— А кто они тогда?

— Уголовники, — ответила я.

— Ты же не предлагаешь всерьез нам драться с Арлекином? — сказал Реквием.

— Не совсем.

— Что же тогда?

Я посмотрела на Жан-Клода:

— Как бы поступил ты, если бы таким образом приехал к нам какой-нибудь сильный вампир?

— Обратился бы к совету в надежде избежать открытой войны.

— Вот и обратись.

— Я думал, что в совете не все нас любят, — заметил Натэниел.

— Не любят, но если Арлекин нарушает закон, это будет важнее наших мелких счетов, — сказал Жан-Клод.

— Ты забыл, как мелочен бывает совет? — спросил Реквием.

— Non. Но не весь совет еще забыл, каково жить в реальном мире.

— К кому бы из членов совета ты обратился первым? — спросил Байрон.

Тут постучали в дверь. Все, у кого сердца бились, вздрогнули, Натэниел засмеялся нервным смехом.

— Ч-черт, — сказала я.

— Тебе пакет, Жан-Клод, — произнес за дверью голос Лизандро.

— Это может подождать, — ответил Жан-Клод, чуть выдавая голосом, в каком он сейчас напряжении.

— При нем записка; в ней говорится, что ты его ждешь.

— Войди, — сказал Жан-Клод.

Лизандро открыл дверь, но вошел в нее Клей с белой коробкой в руках. Точно такой же, как я в туалете нашла. Кажется, я перестала дышать, потому что когда вдохнула, получилось резко и шумно.

— Что случилось? — посмотрел на меня Клей.

— Кто это принес? — спросил Жан-Клод.

— Эта коробка просто оказалась на стойке, где кресты принимают.

— И ты сразу поволок ее сюда? — возвысила голос я.

— Ну, ты не считай меня уж совсем идиотом. Проверили, посмотрели. Нашли записку, что Жан-Клод ее ждет.

— Что там? — спросила я, но боюсь, что ответ уже знала заранее.

— Маска. — Клей смотрел на нас, пытаясь понять, что нас так огорчило.

— Какого цвета?

Столь безжизненного голоса я никогда еще не слышала у Жан-Клода.

— Белого. — Напряжение на пару делений упало. — Симпатичные золотые ноты там нарисованы. Вы ее не заказывали?

— В некотором смысле я ее заказал, — ответил Жан-Клод.

Я повернулась к нему и отодвинулась, чтобы ясно видеть его лицо.

— Что значит — «в некотором смысле заказал»?

— Я сказал, что хочу встречи с ними?

— Сказал, ну и что?

— Именно это и означает маска, ma petite. Что они хотят с нами встретиться. Не чтобы убивать или мучить, а чтобы говорить.

— Но откуда они могли знать, что ты сказал? — спросил Натэниел.

Жан-Клод посмотрел на меня, и что-то было такое в этом взгляде, что заставило меня сказать:

— Они нас слушают.

— Боюсь, что да.

— Когда доставили маску? — спросил Реквием.

Клей все смотрел на нас, будто ждал, что мы сейчас объясним ему, что это за загадка.

— Точно мы не знаем. Я уходил на перерыв минут тридцать назад. Наверное, ее принесли, когда меня у двери не было.

— Давно ли ты вернулся к двери? — спросил Жан-Клод.

— Минут пять.

— Они слушали, — заключил Реквием.

— Они знали, что скажет Жан-Клод, — добавил Байрон, и в голосе его было больше паники, чем вампиры обычно выражают. Он просто не мог скрыть эмоции лицом и голосом.

— Да что происходит? — спросил Клей.

— В городе появился кто-то сильный и злой, — ответил ему Лизандро. — Они нам не хотят говорить, но хотят, чтобы мы с ним дрались даже ценой жизни.

Сказано было зло и едко.

— Каковы правила насчет говорить нашим солдатам об… об этом явлении? — спросила я.

Жан-Клод сделал глубокий-глубокий вдох и встряхнулся — почти как птица, отряхивающая перья.

— Изменчивы.

— Изменчивы… а, то есть — по обстоятельствам?

Он кивнул.

Тут мне пришла умная мысль.

— Я уверена, мы знали бы, если бы кто-то слушал нас метафизически, тем более вампир.

— Они очень сильны, ma petite.

— Лизандро! — позвала я. Он повернулся ко мне, перенеся на меня все свое внимание, и в темных глазах было требование. Если по моей вине его жена останется вдовой, он хочет знать, ради чего это случится. Наверное, такое право у него есть, но сперва дело. — Это помещение надо проверить на жучки.

— Какого типа жучки?

— Любые, которые позволяют нас слушать.

— Ты думаешь, они пользуются техникой, ma petite?

— Я не верю, что какой-нибудь вампир мог бы за нами вот так шпионить, чтобы мы не ощутили.

— Они очень сильны, ma petite.

— Они же, мать их так, призраки, рыбонька.

— Ладно, пусть призраки, но вреда не будет поискать технику. Если все чисто, тогда будем говорить насчет призраков, а пока что проверим на жучки.

Жан-Клод посмотрел на меня долгим взглядом, потом кивнул.

— Интересно выйдет, если они действительно используют подслушивающие устройства.

— Вы тогда в Лондоне жучки искали? — спросил Натэниел.

Байрон и Реквием переглянулись, потом оба покачали головой.

— Ласточки мои, нам это в голову не пришло. Эти же чертовы… — Байрон замолчал и облизал губы, не назвав слова — на всякий случай. — Они призраки, ужасы, ходячий кошмар. Как-то странно ожидать от ужаса использования современной техники.

— Вот именно, — сказала я.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он.

— То, что вампиры техникой не пользуются. Если эти ребята ее широко применяют, это кажется магией — если не знать, в чем тут дело.

— Достаточно передовая техника неотличима от магии, — заметил Реквием.

Я кивнула.

Он посмотрел на меня пристально:

— Вечерняя звезда моя, ты полна сюрпризов.

— Я просто думаю иначе, чем вампиры.

— У Рафаэля есть специалист по очистке от таких устройств, которому он доверяет? — спросил Жан-Клод.

— Да, — ответил Лизандро.

— Тогда сделайте это.

— Когда это нужно?

— О том, что хотели бы с ними встретиться, мы говорили минуту назад, и тут же появилась маска.

— То есть надо типа вчера?

— Или чуть быстрее, — ответила я.

Он кивнул:

— Я сейчас позвоню. — У двери он задержался. — Сейчас только поставлю кого-нибудь к двери и позвоню не из клуба.

— Отлично мыслишь.

— Работа такая.

И он вышел.

— Это куда поставить? — спросил Клей, поведя коробкой из стороны в сторону.