Арлекин - Гамильтон Лорел Кей. Страница 24

— Не удивительно, что он тебя обожает.

Настала очередь Эдуарда замолчать.

— Слышу, слышу, как ты дышишь, — сказала я.

— Помнишь, я сказал, что мы не треплемся с тобой?

— Ага.

— Вот до меня только сейчас дошло, что ты — единственный человек, с которым я могу об этом говорить.

— О Питере?

— Нет.

Я стала мысленно составлять список вещей, о которых Эдуард мог бы говорить только со мной. Ничего на ум не пришло.

— Я вся внимание.

— Донна хочет ребенка.

Тут я опешила. Мой черед настал не находить слов, но какие-то я нашла — как раз те, что не надо было.

— Правда? Но мне казалось, ей уже поздно снова начинать.

— Ей всего сорок два, Анита.

— Ой, прости, Эдуард. Я совсем не то хотела сказать. Просто никогда не представляла тебя с младенцем.

— Аналогично, — ответил он, и тоже уже сердито.

Черт побери, у меня горло перехватило, глаза стало жечь. Блин, что же это со мной творится?

— Ты хотел когда-нибудь для себя жизни, где есть место деткам и прочей такой ерунде? — спросила я, пытаясь сдержать внезапно нахлынувшие эмоции.

— Нет.

— Никогда? — спросила я.

— Ты думаешь насчет завести ребенка? — спросил он в ответ.

И тут я ему рассказала то, что никогда не собиралась рассказывать.

— Месяц назад я всерьез опасалась, что беременна. Ложноположительный тест и другие признаки. Скажем так: это заставило меня заново оценить некоторые аспекты моей жизни.

— Самая большая между нами разница, Анита, в том, что если у нас с Донной будет ребенок, вынашивать его ей, а не мне. У тебя забот было бы гораздо больше.

— Мне ли не знать.

— Ты серьезно насчет детей думаешь?

— Нет. Я дико радовалась, когда выяснилось, что я не беременна.

— А как отнеслись бы к этому твои любовники?

— Знаешь, вообще-то почти все назвали бы их бойфрендами.

— Ни одна женщина не может встречаться с таким количеством мужчин, Анита. Трахаться — да, но романтические отношения — нет. У меня куча трудностей из-за отношений с одной женщиной, Анита, и не могу себе представить, что было бы, если бы их было с полдюжины, как шариков у жонглера.

— Может, я просто лучше умею строить отношения, чем ты, — ответила я тоже не слишком дружелюбно.

Уже у меня не слезы наворачивались, а согревала меня зарождающаяся теплая злость.

— Может быть. У девушек это вообще лучше получается.

— Погоди-ка, а откуда ты знаешь, со сколькими мужчинами я сплю?

— Ты и твой маленький гарем — это в обществе противоестественных созданий одна из самых популярных тем.

— Правда? — Я даже не стала скрывать враждебности в голосе.

— Не надо, Анита. Я бы своего дела не знал, если бы не имел своих источников. Ты же хочешь, чтобы я свое дело делал хорошо? Тед Форрестер — легальный охотник на вампиров и федеральный маршал, такой же как ты.

Когда-то мне жутко стало, когда я узнала, что у Эдуарда есть значок. Мне казалось, что так неправильно, так не должно быть. Но слишком многие охотники на вампиров не выполнили норматива по стрельбе, а из новых многие не выдержали более детального тренинга. Тогда правительство зачерпнуло из существующего источника, чтобы набрать достаточное количество охотников/маршалов на всю страну. Эдуарда включили в программу обучения стрельбе, без проблем. Но то, что Тед Форрестер выдержал правительственную проверку, показывало, что либо у Эдуарда есть где-то наверху сильные друзья, либо Тед Форрестер — его настоящее имя, или то, под которым он служил в армии. Я спросила его, какое именно — он не ответил. Чтобы Эдуард да ответил? Слишком он таинственная личность.

— Эдуард, ты знаешь, я не люблю, когда за мной шпионят.

А знал ли он про ardeur? Давно ли я ему рассказала о метафизической стороне моей жизни? Уже не помню.

— А как твои любо… бойфренды восприняли новость о грядущем младенце?

— Тебе действительно интересно?

— Иначе бы я не спросил, — ответил он, и, наверное, это была чистая правда.

— Отлично, — сказала я. — Мика и Натэниел были готовы менять свою жизнь, играя роль папочки и нянюшки, если бы я решила его оставить. Ричард сделал предложение, я ему отказала. Жан-Клод был как всегда: осторожен, ждал, пока я решу, какая реакция не будет меня злить. — Я задумалась. — Ашер, по-моему, был уверен, что ребенок не его, поэтому особо не комментировал.

— Я знал, что ты живешь с Микой и Натэниелом. Но когда начал Жан-Клод делить тебя с другими вампирами? Мне казалось, что мастера вампиров делиться не любят.

— Ашер для Жан-Клода — некоторое исключение.

Он вздохнул:

— Обычно я люблю играть с тобой в игры, Анита, но сейчас рано, и я знаю, что у тебя было тяжелое утро.

— Что это должно значить? — спросила я, не в силах сдержать подозрение в голосе.

Он издал звук, средний между смешком и хмыканьем.

— Я тебе скажу, какие слухи до меня доходили, а ты мне скажешь, сколько в них вранья.

— Слухи. А какие слухи?

— Анита, благодаря моему новому статусу, я много сейчас общаюсь с убийцами разных созданий. Ты не единственная, у кого тесные связи с монстрами своего города. Правда, надо признать, у тебя они… наиболее интимные.

— А это что значит? — спросила я, не пытаясь даже скрыть раздражение.

— Значит, что никто другой с местным мастером города не трахается.

В такой формулировке против слова «интимные» возразить трудно.

— Ладно.

— Арлекин появляется только тогда, когда ты достаточно высоко на радаре, чтобы привлечь внимание совета — к добру или к худу. Это так?

— Да.

— Я мог бы просто спросить, что ты там такое устроила со своими вампирами, но быстрее будет, если я спрошу, какие слухи верны. Мне уже надо кончать разговор и начинать собирать свой резерв. На это уйдет больше времени, чем на транспорт и оружие.

— Спрашивай, — сказала я, не вполне уверенная, что мне хочется на эти вопросы отвечать.

— Что Жан-Клод основал свою линию крови и порвал с прежней госпожой.

Вот это меня поразило, и сильно.

— Откуда такой слух мог пойти?

— Анита, мы теряем время. Правда или нет?

— Частично правда. Он основал свою линию крови. Это значит, что он не должен отвечать на зов прежней госпожи, но он не порвал с Европой. Он просто перестал быть мальчиком на побегушках у Белль Морт.

— Что у тебя есть пакет любовников среди вампиров Жан-Клода и местных оборотней.

Вот на это мне не хотелось отвечать. От смущения? Да.

— Не вижу, каким образом моя личная жизнь связана с появлением в городе Арлекина.

— Скажем так: ответ на этот вопрос подскажет мне решение, задавать ли еще один — о том, во что я пока не верил. Сейчас начинаю раздумывать.

— О чем?

— Ответь на вопрос, Анита. У тебя есть пакет любовников?

Я вздохнула:

— Что ты называешь пакетом?

— Больше двух или трех, скажем. — Голос прозвучал неуверенно.

— Тогда да.

Он секунду помолчал, потом спросил:

— Что Жан-Клод заставляет всех, кто хочет войти в его поцелуй, с ним спать — мужчин и женщин.

— Неправда.

— Что он заставляет мужчин спать с тобой?

— Неправда. В чьих-то фантазиях моя жизнь выглядит лучше, чем на самом деле.

Он слегка засмеялся, потом сказал:

— Если бы ты ответила «нет» на первый вопрос, я бы этот следующий даже не задал, но вот он. Слух, что ты — нечто вроде дневного вампира, который питается сексом вместо крови. Этому я не верю, но думал, тебе интересно будет, что говорят о тебе некоторые твои коллеги — охотники на монстров. Честно говоря, я думаю, они завидуют твоему счету голов.

Я с трудом проглотила слюну и снова села на край ванны.

— Анита? — позвал он. — Анита, что-то ты до жути тихая.

— Знаю.

— Анита, это же неправда. Ты не дневной вампир.

— Насчет вампира — не совсем правда.

— Не совсем — это как?

— Ты знаешь термин ardeur?

— Знаю такое французское слово, но ведь ты что-то иное имеешь в виду?